– Ну и чем закончилась эта мрачная история?
– Да ничем. Я прошел на указанное место. Взялся руками за поручень. Автобус тронулся. Колдун стал мне чего-то говорить. И в этот момент, к счастью, зазвонил будильник. Я проснулся в своей спальне и очень обрадовался этому факту.
– Н-да, хрень занятная, – резюмировал услышанное тролль.
– Я думаю, этот сон как-то связан с моей амнезией.
– Чего?
– Ну, провалом памяти. Помнишь, это случилось в тот день, когда мы с тобой познакомились. Фактически мы и познакомились-то из-за этого приключившегося со мной несчастья.
– Помню, ясен камень! Такое фиг забудешь! Ты вроде собирался к магу-целителю обратиться. Выходит, все тянешь. Вот тебя кошмары и донимают.
– Хороший дипломированный маг мне не по карману, а связываться с шарлатаном-самоучкой, сам знаешь, дороже выйдет. Вот провернем сегодняшнее дельце, разживемся денежками, тогда и займусь восстановлением памяти.
– Кстати, о деле. Чё-то мы с тобой заболтались, а уже без двадцати. Заводи, поехали.
На этот раз Артем плавно надавил на педаль газа, машина мягко тронулась с места и покатилась по пустой улице, постепенно набирая обороты.
Буквально за минуту проехав погружающуюся во мрак Тихую и идущую следом такую же неосвещенную Гранитовую улицы, синяя «четверка» выскочила на сверкающий фонарями Кисейный проспект. Несмотря на поздний час, машин здесь было еще предостаточно, но, разумеется, гораздо меньше, чем днем. Ширина проспекта позволяла маневрировать в жидком потоке машин, и Артем еще прибавил газу.
Распаленный многодневным зноем город жадно поглотил упавшую с небес влагу. Дорожный асфальт полностью высох еще до того, как Артем заехал за Вопулом. О недавнем ливне теперь напоминали лишь редкие лужицы на вымощенном ажурной плиткой пешеходном тротуаре.
Поначалу за окнами часто-часто мелькали разноцветные неоновые вывески различных ресторанов, кафе и баров, призывно сверкали залитые светом окна супермаркетов и магазинов. Но, по мере удаления от центра, ярких огней по обе стороны дороги становилось все меньше и меньше. Вскоре они и вовсе превратились в редкие исключения среди вереницы однообразных жилых домов.
Движение становилось менее оживленным. Артему все реже приходилось обгонять попутки и щуриться от фар встречных машин. Придорожных фонарей тоже стало меньше, и гореть они стали тусклее. Ширина проспекта также сокращалась по мере удаления от центра – из восьмиполосной широкой магистрали он постепенно превратился в узкую дорогу, со стандартным двухполосным движением, ничем уже практически не отличающуюся от улиц спальных районов.
«Четверка» доехала до конца проспекта и свернула на широкую поперечную полосу утрамбованной земли без всякой разметки. Эта окраинная дорога Светлого Тегваара называлась Большое Земляное кольцо – она окружала город и являла собой символическую границу.
За Большим Земляным кольцом до самого горизонта тянулись поля, засеянные разными сельскохозяйственными культурами. Некогда ухоженные, сейчас все, за редким исключением, густо заросли сорной травой и представляли жалкое зрелище.
Жилых строений по ту сторону Большого Земляного кольца почти не было. Исключения составляли лишь одинокие фермы, раскиданные на тысячах квадратных километров окраинной земли.
Фермеры, как не трудно догадаться, жили земледелием. Полтысячелетия назад, когда Тегваар был изолирован от Широкого Запределья, их бизнес приносил отличный доход. Но с притоком сельхозпродукции извне фермеры утратили монополию на свой товар, и их доходы существенно сократились. Следующие четыре столетия местные земледельцы вполне успешно конкурировали с поставщиками из Широкого Запределья, удерживая цену сельхозпродукции на более-менее достойном уровне. Конечно, в этот период они уже не жировали, но и не бедствовали.
За последнее столетие, благодаря техническому прорыву в Широком Запределье, производство сельхозпродукции там существенно подешевело, и это тут же отразилось на цене поставляемого оттуда товара. Конкурируя с дешевой сельхозпродукцией извне, местным фермерам приходилось распродавать собранные урожаи за бесценок. Большинство ферм стали убыточными, и в последующие непростые для земледельцев годы фермеры едва сводили концы с концами.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения фермеров, стало предъявленное им тридцать четыре года назад регуляторами Светлого Тегваара требование – выплатить с каждой фермы в городскую казну единовременный сбор в сорок шесть тысяч слитней. Деньги собирались на проведение в подземные жилища фермеров таких заманчивых благ цивилизации, как электричество, газ и водопровод. Многие фермеры, не в силах выплатить требуемую регуляторами сумму, побросали родовые наделы и переехали, в поисках лучшей доли, в город. Те же счастливчики, у которых накопленных предками сбережений хватило на сбор, остались на насиженных местах, но на сельскохозяйственной деятельности почти все поставили жирный крест, предпочтя вложить оставшиеся деньги в более выгодный бизнес. Фермер Брудо Зерновик был из числа последних.
До сегодняшнего вечера Артему ни разу не доводилось выезжать на Большое Земляное кольцо. Но, хвала регуляторам, заставившим, ради получения водительских прав, наизусть выучить карту Светлого Тегваара, он прекрасно сориентировался на незнакомой дороге. Свернул в нужном направлении и, чуть сбавив скорость, поехал по Большому Земляному, вглядываясь в придорожные указатели.
Скоро свет фар выдернул из темноты табличку со знакомым именем. «Ферма Брудо Зерновика» значилось на ней. А нарисованная ниже стрелка указывала направление. Артем свернул с укатанной дороги на едва приметную в смятой ветром ржи колею, включил дальний свет фар и заметил далеко в поле одинокий белый лимузин Брудо. За лимузином возвышался небольшой холмик, в котором находился невидимый с дороги вход в подземное жилище фермера.
До холма-входа и припаркованной рядом машины оставалось не больше двухсот метров. Но ухабистая, скрытая дикой рожью полевая дорога вынудила Артема перейти на первую передачу и бросить скорость до минимума. Поравнявшись с лимузином, Артем потушил фары, заглушил мотор и первым вылез из машины.
В лунном свете он увидел на склоне холма потемневшую от времени деревянную дверь овальной формы, с медной табличкой: «Нора Брудо Зерновика». На часах было без пяти десять. Они прибыли на место без опоздания, до установленного огром срока еще оставалось пять минут.
– У нас есть время
