С разборов завалов рухнувших домов перешли на активное строительство, никто не голодал, хотя с продовольствием всё ещё была напряжёнка, но и эта проблема решалась. Решались вопросы досуга, медицинского обслуживания, образования и жилищно-коммунального хозяйства, много чего решалось. Люди всё это видели и одобряли в основной своей массе всё то, что делается, так что чем дольше заговорщики будут откладывать попытку моей ликвидации с последующим переворотом, тем у них меньше останется шансов получить поддержку, а значит, и на успех их комплота. Они находились в цейтноте, а это подстёгивало к активным действиям, а спешка, как всем давно известно, хороша лишь при ловле блох, особенно в таких скользких и смертельно опасных делах.
Взглянув на таймер обратного отчёта, я набрал номер Иволгина и, поздоровавшись с ним, задал вопрос:
— Флот продолжает идти в нашем направлении?
— Так точно, сир. Если они в ближайшие три часа не изменят курс, то это будет означать только одно — они идут к нам, подойдут к системе через шесть часов. На пути следования мы установили дрейфующие мины-ловушки и базовые станции гончих торпед, если решатся сунуться, то им совершенно точно не поздоровится, — бодро отрапортовал Иволгин, находясь в предвкушении боя, для которого он, в сущности, и был рождён, бой — вот его стихия и его стезя, а не какие-то там аппаратные игрища, от которых его воротило и выворачивало наизнанку.
— Каков состав флота предполагаемого противника?
— Два стареньких авианосца, девять крейсеров различных серий, один из которых тяжёлый артиллерийский равелин, шестнадцать эсминцев и всего шесть торпедоносцев. Также с ними идут два крупных пассажирских лайнера и десяток тяжёлых грузовых лихтеров. Для флота вторжения как-то не слишком, похоже, никто в такие рейды с пассажирскими лайнерами и грузовыми лайбами не ходит. По крайней мере, о такой тактике мне прежде слышать не доводилось, — ответил адмирал Иволгин и, нахмурив брови, заговорил вновь: — Как-то оно неправильно всё идёт, определённо что-то не то с этим флотом. Наверное, я попытаюсь выйти на связь с их командующим и поговорить.
— Попытайтесь, адмирал, вдруг прислушаются и отвернут в сторону, нам сейчас принимать бой не с руки, и без этого проблем более чем с избытком.
— Хорошо, сир, я сейчас попытаюсь с ними связаться, — скороговоркой выпалил Иволгин и, козырнув, отключил связь.
Прошло чуть больше полчаса, и адмирал вновь вышел на связь и с глубоким разочарованием доложил: на постоянные вызовы командование приближающегося флота не отвечает, двигаясь в полном радиомолчании, но при этом до максимума усилив защитные поля.
— Значит, придётся принимать бой, — вздохнув, проронил я и, пожелав адмиралу и его флоту воинской удачи, отключился.
Пройдясь по кабинету, я вдруг на достаточном удалении от особняка услышал гулкий разрыв, отчего стёкла в окнах противно задребезжали, а чуть погодя один за другим сильно бахнуло ещё три раза. Осторожно приблизившись к окну и взглянув в него, я увидел с десяток дымных шлейфов противовоздушных ракет, устремившихся в небо. Целей видно не было, но скорей всего, это были тактические ракеты класса «земля-земля». За десятком ракет сорвались со стартовых позиций ещё десятка полтора дымных шлейфов. В небе загрохотало, как будто разразился самый настоящий ад, очень уж было на то похоже. Яркие вспышки и разлетающиеся в разные стороны горящие обломки были тому наглядным подтверждением.
Обстрел стал усиливаться, и всё новые и новые противоракеты взлетали на их перехват, не переставая гремели взрывы, и наконец, не выдержав очередной мощной взрывной волны, оконные стёкла со страшным звоном посыпались на мозаичный паркет. Пришлось мне рвануть в свою оружейку и быстро облачиться в защитную снарягу и вооружиться, хотя в этом особой необходимости не было, но инстинкт самосохранения и многолетний опыт заставляли поступить именно таким образом.
— Командир, надо срочно спуститься в убежище, — настоятельно потребовал появившийся Енот в сопровождении пятерых бойцов из моей личной охраны. Пришлось подчиниться, мало ли какая-нибудь шальная ракета прорвётся через противоракетные заслоны и саданёт по особняку, мало не покажется никому, но прежде чем идти, пришлось захватить с собой коммутатор и блок памяти, и только тогда я спустился в подземное убежище.
Устроившись поудобнее на комфортабельном диване, я вывел на тактический планшет изображения с трёх десятков камер и стал внимательно наблюдать за происходящим наверху. Ракеты запускали с разных точек Центрального округа, причём установки были замаскированы в кузовах гражданских грузовиков, многие из которых имели логотипы городских коммунальных служб. Ржавый и его штаб среагировали мгновенно, подразделения окружали ракетные установки, но каждая из них имела передовое охранение, с которым завязались ожесточённые бои. Пришлось вызвать на связь своего заместителя.
— Ржавый, ты почему не задействовал штурмовую авиацию? — потребовал я у него разъяснений по его нестандартной тактике.
— Не время ещё, командир, — отозвался он, — насколько я вижу ситуацию, противник задействовал далеко не все свои наличные силы, явно чего-то выжидая, так что я пока авиацию придерживаю в резерве.
— Я тебя понял, действуй по своему усмотрению.
Отключив связь, я поднял голову и, внимательно посмотрев на Енота, задал тому вопрос:
— Что вы с Ржавым задумали?
В задумчивости покачав головой, начальник службы безопасности отвёл чуть в сторону взгляд и негромко стал отвечать:
— Командир, мы не вводили тебя в курс дела, стараясь не отвлекать от дел насущных, не всё же тебе с лучемётом наперевес бегать, это для тебя уже в безвозвратном прошлом. Ты наш командир, и ты ставишь стратегические цели и решаешь их, а тактику оставь нам. На совете командиров мы приняли решение выманить всех тех, кто ещё готов с оружием в руках бросить нам вызов, и разом уничтожить их, был проработан план, по которому мы и действуем. Сейчас идёт завершающий финал реализации этого плана, в котором и будет поставлена жирная точка во всей этой истории. Ловушка расставлена добротно, и в неё влезла значительная часть высших аристократических кланов со своими вассалами. Осталось дело за малым, выманить основные их силы и разом уничтожить, войска полностью к этому готовы и ждут условленного сигнала.
Вот так-так, подумалось мне с налётом грусти, окружение моё ближнее уже само стало играть короля. За моей спиной, значит, собираются и решают, как им поступить, меня при этом совершенно не ставя в известность. С этим надо было что-то делать, но не сейчас, с кондачка
