— А кто эти…
— Лучше не спрашивай, — насупив брови, выдохнул я, — всё рано не скажу, да оно тебе и не надо. Ты и твоя подруга в тех кругах никогда не вращались и вращаться никогда не будете.
— Хорошо, как скажешь, — неожиданно покладисто отозвалась Эстель и, увидев, как мои бойцы под дружных хохот пинками тяжёлых армейских ботинок подгоняют принца Альфора, вздрогнула.
— Девушки, вам лучше сейчас сесть в глайдер и лететь прямиком в посольство Священного союза. То, что сейчас здесь произойдёт, вам лучше никогда не видеть.
— Нет, мы останемся, — категорично заявила дочь верховного магистра, с вызовом глядя на меня.
— Ну, как знаете, — равнодушно пожал я плечами, — но сразу предупреждаю, от того, что вы тут в ближайшее время увидите и услышите, вам гарантированно сделается дурно. И вот ещё что: если кто из вас попробует выступить в защиту принца Альфора, пойдёт пешком в посольство, и я лично прослежу, чтобы дорожка эта мёдом не показалась.
Опустив глаза, Эстель тяжело вздохнула и с вселенской печалью в голосе спросила:
— Нестор, ты почему такой злой?
— Я не злой, я взбешённый, — честно признался я, — на тебя и твоего папашу, между прочим. Именно ты и твой папаша, верховный магистр Ордена крестоносцев, втравили меня в свои игрища. Тьфу на вас всех.
— Фи, как грубо! — наморщив носик, воскликнула Кити и попыталась наброситься на меня с кулаками.
Схватив за шиворот и хорошенько тряхнув сумасбродную девицу, я отпихнул её от себя.
— Нестор, ты хам, мужлан неотёсанный и скотина! — выпалила она, со страхом посматривая на меня.
Цинично усмехнувшись, я пристально посмотрел на девиц и, видя их растерянность, от всей души расхохотался. Минуты через две успокоившись, я с холодком в голосе заговорил:
— Неужели вы действительно думаете, что я поверил, как будто вы на самом деле есть дочери верховного магистра Ордена крестоносцев и сенатора Муарро? Да если бы вы на самом деле ими являлись, то королевство Лейрин давно было бы оккупировано войсками Ордена крестоносцев, так что не надо мне лапшу на уши навешивать.
— И давно ты так считаешь? — с немалым любопытством поинтересовалась Эстель, сложив руки на груди.
— Да почитай с самого нашего знакомства.
— Страшный ты человек, Нестор, — в задумчивости проговорила Кити, — очень страшный и очень опасный.
— Есть такое дело, — признал я, — но видит бог, это вы со своими вечными интригами меня таковым сделали.
Помолчав несколько мгновений, я потребовал:
— Раз уж вы хотите остаться, то немедленно выйдите за охраняемый периметр, и уже оттуда можете смотреть столько, сколько вам заблагорассудится.
Девицы не посмели мне возразить и отошли. Отдав команду пятёрке бойцов присматривать за ними и не позволять вмешиваться, я жестом велел подвести ко мне пленного принца. Альфор не сопротивлялся, хотя и злобно шипел.
— Ну что, сам будешь говорить, как дошёл до такой скотской жизни, или тебе развязать язык? — с презрением глядя на потомственного аристократа, поинтересовался я.
— Да пошёл ты, мятежник и попиратель древних традиций. Не буду я тебе ничего говорить, много чести.
— Я бы тебя с удовольствием сразу повесил на первом попавшемся суку, но народ должен всё знать о твоих кровавых художествах.
Обернувшись к начальнику своей личной охраны, я распорядился:
— Установите допросное кресло и введите этому скоту сыворотку правды.
— Будет исполнено, командир.
Бойцы из моей личной охраны быстро принесли и установили допросное кресло и, подхватив под руки упирающегося принца, впихнули его туда. Сковав руки и ноги стальными скобами, ему обрезали рукав ножом и вкололи в вену сыворотку. Альфор то брыкался и брызгал слюнями, то угрожал мне всякими карами смертными, а под конец, ощутив действие препарата, взвыл дурным голосом и стал умолять о пощаде. Я стоял и молча смотрел на него и никак не реагировал на все его потуги.
Выждав время, я стал задавать ему вопросы. Какое-то время принц сопротивлялся действию спецпрепарата, но в конечном итоге обмяк и стал отвечать. Чем больше он говорил, тем острее мне хотелось свернуть ему шею. Да и не только ему, а всем тем, кто знал о его художествах, но покрывал из корыстных или каких-то иных побуждений. Говорил он более часа, во всех подробностях описывая свои дела с сектой и свои контакты с представителями Института религиозных свобод из Священного союза, которые и оказывали практическую и методологическую помощь в организации и становлении секты. Описал он и то, для чего всё это затеял, а затеял он это мерзкое дело из-за необузданного желания стать монархом, но при этом категорически отказался признавать своё участие в организации убийства монарха королевства Лейрин.
В общем, наговорил он много всего интересного, в том числе и о неизвестных для широкой публики порядках, царящих среди высшей аристократии, которые мало кому могли понравиться. Выяснив практически все, что было необходимо, я решил уточнить:
— Хорошо, с этим всё понятно, непонятно только, зачем тебе потребовалось задерживать дочь верховного магистра Ордена крестоносцев с дочерью сенатора Парламента Священного союза.
— Она идеальная партия для меня. В случае нашего с ней брака поддержка Ордена крестоносцев будет гарантирована, а с ней взять пустующий трон не проблема.
Хмыкнув, я обернулся на понурую Эстель и задал последний вопрос:
— И каким образом ты планировал дочь верховного магистра вынудить выйти за тебя замуж?
— Я уже вызвал из Института религиозных свобод специалистов по корректировке сознания и памяти, так что с этим трудностей не предвиделось. Поработали бы с ней несколько дней, и она без памяти влюбилась бы в меня, вот и всё.
