— Хорошо, я поддерживаю данный план, но вы вообще отдаёте себе отчет, если о нашем сговоре хоть кто-то пронюхает? Нас же с подтяжками и потными носками сожрут!
— Расслабься, Гарней, кроме нас троих о нём никто не знает и знать не должен по вполне понятным причинам, — суровым взглядом обводя своих собеседников, проговорил магистр Гонориус и сразу же вкрадчиво поинтересовался: — Так как, план принимается?
— Работай, Адальберт, а мы тебе в меру своих сил и возможностей будем оказывать поддержку и всестороннюю помощь. У меня есть только один вопрос. Подписывать мне указ о введении чрезвычайного положения сейчас, или отложить его подписание на неопределённый срок?
Верховный магистр, сделав вид, что размышляет, отрицательно мотнул головой.
— Не стоит, сейчас следует в экстренном порядке обратиться с воззванием к населению и призвать его сохранять спокойствие. Это для публики, а на самом деле надо поднять Национальную гвардию в ружьё и отправить на учения со всем наличным вооружением и боеприпасами далеко за пределы городов и населённых пунктов. В расположении частей оставить только самый минимум личного состава. Они, разумеется, с хаосом справиться будут не в состоянии и будут разгромлены беснующейся толпой, и в тот момент, когда Империя Орла нанесёт удар по системе Ардана, это позволит нам на вполне законных основаниях объявить даже не чрезвычайное положение, а сразу военное. Таким образом, мы формально поступим согласно букве закона и одновременно задействуем для наведения внутреннего порядка силы правопорядка, Национальную гвардию и подчинённые мне вооружённые силы Ордена крестоносцев. Для дымовой завесы и информационного обеспечения предстоящей спецоперации следует немедленно начать пропагандистскую кампанию, обвиняя во всём происходящем злую руку Империи Орла.
— Всё верно, — согласился спикер Парламента, — именно так и следует поступить, причём как можно скорее. И ещё, военное положение автоматически отменяет выборы, как в Сенат, так и президентские — до официальной его отмены.
Президент Руной в глубине души остался доволен, не он первый заикнулся об отмене выборов, это сделал спикер, и тем самым Руной сохранил лицо, а значит, его политическая карьера продолжается. Помолчав несколько мгновений, Руной с деловым видом заговорил:
— Хорошо, господа, я немедленно включаюсь в работу. В ближайший час командование Национальной гвардии получит приказ о немедленном выдвижении вверенных ему частей на дальние полигоны вместе с вооружением и эвакуации складов.
— В таком случае я возьмусь за раскручивание маховика оголтелой пропаганды. Есть доказательства, нет доказательств — не важно, главное, заложить в головы большинства образ назначенного нами виновника, а факты мои специалисты сфабрикуют в достаточном количестве, тем более проверять их никто не будет, я об этом позабочусь, — отозвался Гарней Саакс и, извинившись, отключил связь.
— Пожалуй, и я удалюсь, надо срочно готовить приказ для Национальной гвардии.
— Удачи вам, господин президент.
Отключившись, верховный магистр от всей души расхохотался, его план заманивания в смертельную ловушку президента Руноя сработал, ранее попался в неё и Гарней Саакс, правда они об этом ещё даже не догадывались, но когда поймут, будет уже поздно. Он долго к этому стремился и сегодня был близок как никогда к завершению столь долгой и многоходовой интриги высшего порядка. Как говорится, ничего личного, только бизнес. Главной его целью были не столько эти высокопоставленные персоны, сколько те силы и кланы, которые стояли за их спинами и которые ни в какую не желали признавать его, верховного магистра Ордена крестоносцев, наследственной элитой. Он беспокоился о положении своей любимой дочери. Адальберт Гонориус стремился обеспечить Эстель гарантированное место в старой элите Священного союза, а это было крайне непростой задачей. Даже сейчас, уйди он в мир иной, дочь его получит только небольшой пенсион от Ордена, и всё. Хорошее место и положение в будущем для неё так и будут навсегда закрыты, но если довести хитроумную интригу до конца и провести зачистку некоторых кланов, остальные будут вынуждены ввести его в узкий состав настоящей наследственной элиты. Именно по этой причине он и пошёл на столь радикальные меры, в том числе и на дестабилизацию внутренней обстановки. Более двух десятилетий он к этому стремился, и результат его усилий наконец стал материализовываться в реальности, но дело ещё не было завершено, впереди его ждало много кропотливой работы. Повздыхав с сочувствием к самому себе, верховный магистр набрал номер своей дочери, и когда её лицо появилось на голографическом экране, ласково поинтересовался:
— Ты как себя чувствуешь?
— Хорошо, отец, реабилитация успешно завершена, и в ближайшее время я отправлюсь отдыхать на коралловые рифы, дайвингом займусь, сёрфингом, а также подводной охотой и остальными приятными вещами, полагающимися курортнице, — отозвалась Эстель, поправляя непослушный локон, свалившийся ей на левое плечо.
— А каково теперь твоё отношение к небезызвестному Нестору Махно? — с замиранием сердца вновь поинтересовался он, категорически не желая какого-либо продолжения этих не совсем нормальных отношений, иначе все его труды по введению дочери в наследственную элиту накроются медным тазом.
— Да никак, он, конечно, интересный человек, не обделённый многими талантами, но как мужчина он меня не привлекает, — без выражения всяких эмоций отозвалась Эстель, с некоторой отрешённостью во взгляде посматривая на своего отца.
— Хорошо, — после нескольких мгновений напряжённых раздумий ответил Гонориус и, сделав короткую паузу, продолжил: — Я тебя не буду беспокоить три месяца, отдыхай в своё удовольствие, но по истечении этого срока будь готова по первому моему требованию вылететь в столицу и включиться в работу. Тебя ждёт дипломатическое поприще, где ты будешь представлять интересы не только Ордена крестоносцев, но и нашей семьи.
— Я свой долг выполню, отец.
Пожелав дочери хорошо отдохнуть и ни в чём себе не отказывать, верховный магистр попрощался и отключил связь. Посидев какое-то время в глубокой задумчивости, он вновь взялся за изучение информации, поступающей из различных уголков Священного союза, но работа не шла, душа его болела за любимую дочь. В конечном итоге плюнув на всё и собравшись, он выехал домой, желая хорошо выспаться перед завтрашним днём, так как в последующие дни у него не будет даже лишней минуты на сон. Его план переходил в горячую фазу, и от того, насколько он будет успешен, зависело буквально всё.
