это привело к переговорам о дополнительной тренерской работе, которые в скором
времени прекратились.
Я старался не питать надежд, но, как и большинство вещей в жизни, они
прокрались. Я чувствовал острое разочарование, когда не получил известия от них, и
бедной Вере пришлось мириться с моей хандрой в течение нескольких дней подряд.
Это длилось до пятницы, пока мне не позвонил менеджер. Они хотели, чтобы я
встретился с ними за ланчем в кафе «Fioris» в понедельник, который именно сегодня, чтобы обсудить срочное дело.
Неудивительно, что я не могу спать. Мне очень хочется, чтобы это были просто
нервы, которые одолевают мной, что нет никакой реальной причины для того
предчувствия, что у меня есть.
Вера переворачивается в нашей постели, волосы рассыпаются вокруг ее лица, а
грудь почти открыта за счет тонких лямок ее топа. Ее кожа как белый шелк, усеянный
красочным искусством. Я действительно никогда не считал татуировки сексуальными, пока не встретил ее и не увидел, как они определяли ее, как показывали миллион историй, эмоций, выражений.
Ее глаза медленно открылись, и она смотрит на меня этим туманным, сонным
взглядом.
— Что ты делаешь? – спрашивает она тихо.
Я кладу письмо обратно в ящик. Я знаю, что она видела и раньше, как я читаю его.
Она никогда не спрашивала, что это, но полагаю, что Вера знает, что это что-то значит для
меня, и я восхищаюсь этим. Я бы с удовольствием показал ей письмо, но причина, по
которой я читаю его, могла бы расстроить ее. Она была немного нервной в последнее
время, как будто кто-то хотел нарушить ее планы, и я не хочу давать ей повод волноваться
о чем-нибудь еще.
Мои страхи, это всего лишь мои страхи. Она не должна взваливать их на себя.
— Я не мог уснуть, — отвечаю ей с улыбкой.
Затем встаю со стула и потягиваю руки высоко над головой. Ее глаза расширяются
оценивающе при виде меня. Я начал спать в обнаженном виде.
Она смотрит достаточно долго, затем спрашивает.
— Ты нервничаешь из-за завтрашнего дня?
Я киваю, делая небольшой вздох, и подхожу к кровати, забираясь обратно под
одеяло, которое состоит только из простыни теперь в эти жаркие ночи августа. Я кладу
голову на подушку и смотрю ей в глаза, убирая пряди шелковых волос за уши. Она
одаривает меня ободряющей улыбкой.
— Не беспокойся об этом. Я уверена, о чем бы они ни хотели с тобой поговорить, это что-то хорошее.
— Я надеюсь, что это так, – соглашаюсь с ней.
— Я знаю, что это так.
Улыбаюсь ей на это.
— Ты, кажется, знаешь очень много посреди ночи.
Она поднимает бровь.
— Разве ты не знаешь? В это время я на высоте. Хочешь, покажу тебе?
Я никогда не могу от такого отказаться. Ее веки становятся тяжелыми, полные
влажные губы полуоткрыты и находятся в ожидании. Этот намекающий на что-то
неприличное взгляд – все, что мне нужно, чтобы стать твердым.
Она наклоняется и нежно меня целует. Мой язык исследует ее рот лучшим
образом, медленно создавая между нами горячую потребность. В то время как моя рука
скользит к ее шее, притягивая ко мне, ее пальчики путешествуют от моей грубой щетины
на подбородке вниз к груди, накачанному торсу, и оборачиваются вокруг моего твердого
члена.
Я стону, закрыв глаза от ее сжатия, которое она делает рукой, и легкого
скольжения вверх-вниз по всей моей длине.
— Если ты продолжишь это делать, — успеваю я сказать ей в губы, — все будет
довольно быстро.
Она смеется и отстраняется, покрывая поцелуями мой подбородок, шею, грудь. –
Пока я делаю тебе приятно, то не возражаю.
Обычно, когда один из нас просыпается в середине ночи, испытывающий влечение, сонный, секс происходит, как в тумане. Один из лучших видов секса. Но если она готова и
хочет сделать мне минет, то у меня нет ни малейшего желания останавливать ее.
Истинный джентльмен никогда не мешает женщине делать то, что она желает.
Ее губы скользят вниз, от моего живота до кончика члена, и она принимает меня
всего и глубоко в рот. Я не знаю, где Вера освоила свои навыки — и никогда не хочу
узнать — но бесконечно благодарен за них. С ее ртом, языком и рукой, работающей в
унисон, я поддался ощущениям, тепло наполнило мои конечности. Мои пальцы касаются
ее волос, плотно сжимая их.
Когда ее другая рука нежно массирует мои яйца с достаточным давлением, чтобы
довести меня до крайности, я не могу не дернуть ее за волосы. — Черт, — хныкаю я. – О, черт, Вера. Черт, да. Еще.
Она набирает темп, и я начинаю толкаться своими бедрами, мой член входит так
глубоко в ее горло, насколько это возможно, а ее губы обхватывают меня, как бархатная
перчатка. Я кончаю мощно, и она не отрывается, не останавливается, пока во мне ничего
не остается.
Я тяжело дышу на постели, оргазм прибивает меня сильнее к матрацу, мои руки
отпускают ее волосы. Я слышу, как она глотает и вытирает губы, как очень плохая
девочка, и затем открываю глаза, чтобы увидеть ее улыбку при тусклом свете. Она
выглядит ужасно гордящейся собой, какой и должна быть.
— Твоя очередь, — говорю я ей, пытаясь встать, но она толкает меня своей рукой в
грудь, так что я падаю вниз.
— Ты можешь заняться мной завтра, — говорит она, делая глоток воды. — Я
вымотана. Твой член требует много работы там, большой мальчик.
Я не могу не усмехнуться ее лестному выбору слов.
— Ты портишь меня.
Она улыбается, как будто знает, что это правда, затем целует меня быстро в губы и
переворачивается на бок, спиной ко мне. Я ложу руки вокруг ее талии и притягиваю к
себе, мне хочется, чтобы она заснула в моих руках.
Проходит несколько мгновений и наше дыхание становится равномерным.
Снаружи двигаются автомобили по улице. Во всем остальном тишина.
— Я люблю тебя, — шепчу я ей на ухо.
Мой голос, кажется, отзывается эхом в комнате. Она уже спит.
Глава 2
— Итак, Матео, — говорит Педро дель Торро, в то время как кладет сахар в свой
черный кофе и методично размешивает его. — Есть ли у тебя какие-либо идеи о том, почему мы могли пригласить тебя сюда сегодня?
Я сижу напротив него и тщедушного человечка Антонио Рамоса в одном из самых
престижных кафе Мадрида. Все лучшее для этих двоих, хотя Антонио был генеральным
директором только последние три года. Как владелец команды Атлетико, Педро красуется
своей властью и деньгами, как никто другой, особенно тогда, когда команда преуспевает, как они и делают.
Я пожимаю плечами и немного улыбаюсь.
— Потому что вы находите меня очаровательным?
Педро разражается легким смехом, таким, что я не могу понять, для галочки или
нет. Он делает глоток кофе и одобрительно кивает на него.
— Кофе здесь никогда не подводит меня. Вот почему я продолжаю возвращаться
сюда снова
