Если кто-то лжет без зазрения совести, то такую ложь порой следует и вовсе пропускать мимо ушей.
– Когда мне исполнится восемнадцать, – сказала Вайолет, пропуская слова Стефано мимо ушей, – то, как всем вам известно, я унаследую состояние Бодлеров, а Стефано вознамерился завладеть им для себя. Проще всего это сделать в таком месте, где раскрыть преступление довольно сложно, например в Перу. – Вайолет подняла маленькую пачку сложенных бумаг. – Это билеты на «Просперо», который сегодня в пять часов отплывает из Туманной Гавани в Перу. Именно туда Стефано и вез нас, когда мы случайно в вас врезались, мистер По.
– Но Дядя Монти разорвал билет Стефано до Перу, – сказал Клаус, и вид у него при этом был довольно смущенный. – Я сам видел.
– Правильно, – сказала Вайолет. – Именно поэтому он должен был убрать Дядю Монти с дороги. Он убил Дядю Монти… – Вайолет задрожала и умолкла. – Он убил Дядю Монти и взял эту карточку в пластиковом футляре. Это членский билет Герпетологического общества, который принадлежал Дяде Монти. Стефано рассчитывал выдать себя за Дядю Монти, чтобы оказаться на «Просперо» и переправить нас в Перу.
– Но я не понимаю, – сказал мистер По, – откуда Стефано вообще известно про твое состояние?
– Потому что на самом деле это Граф Олаф, – сказала Вайолет, выходя из себя оттого, что снова приходится объяснять то, о чем и ее брат, и сестра, и вы, и я знаем буквально с первой минуты появления Стефано. – Хоть он обрил голову и выщипал бровь, но избавиться от татуировки на щиколотке можно было только при помощи пудры, пуховки и ручного зеркала. Чтобы скрыть глаз, он загримировал свою левую щиколотку, и бьюсь об заклад: если мы сотрем грим тряпкой, то увидим татуировку.
– Какая нелепость! – закричал Стефано.
– А вот это мы еще проверим, – ответил мистер По. – Ну-ка, у кого есть тряпка?
– У меня нет, – сказал Клаус.
– У меня нет, – сказала Вайолет.
– Гувил! – сказала Солнышко.
– Что ж, если тряпки ни у кого нет, можно об этом забыть, – сказал доктор Лукафонт, но мистер По поднял вверх палец, призывая его не спешить, после чего, к величайшему облегчению бодлеровских сирот, сунул руку в карман и вынул носовой платок.
– Вашу левую щиколотку, пожалуйста, – твердо сказал он, обращаясь к Стефано.
– Но вы целый день в него кашляли, – сказал Стефано. – На нем полно микробов.
– Если вы действительно то лицо, о котором говорят дети, микробы будут наименьшей из ваших неприятностей. Вашу левую щиколотку, пожалуйста.
Стефано – слава богу, что нам последний раз приходится называть его вымышленным именем, – глухо зарычал и, подняв штанину, обнажил щиколотку. Мистер По опустился на колени и принялся тереть ее платком. Сперва, казалось, ничего не происходит, но затем, подобно тому как после проливного дождя начинает проглядывать солнце, стали появляться смутные очертания глаза. Четче, четче, и наконец глаз сделался таким же темным, каким был, когда сироты его впервые увидели.
Вайолет, Клаус и Солнышко пристально смотрели на глаз, и он отвечал им тем же. Впервые в жизни бодлеровские сироты были счастливы его видеть.
Глава тринадцатая
Если бы эта книга была написана для развлечения маленьких детей, вы бы уже догадывались, что случится в следующей главе. Личность злодея установлена, его дьявольские планы раскрыты, на сцене появляется полиция и препровождает его в тюрьму до конца его дней, а отважные юнцы отправляются за пиццей и живут долго и счастливо. Но эта книга о бодлеровских сиротах, и мы с вами знаем, что возможность счастливой судьбы для этих детей столь же вероятна, как и возвращение к жизни Дяди Монти. И все же, когда татуировка вновь вернулась на свое место, бодлеровским сиротам показалось, что к ним вернулась частичка Дяди Монти и что они раз и навсегда доказали вероломство Графа Олафа.
– Действительно глаз, – сказал мистер По, перестав тереть щиколотку Графа Олафа. – Вы определенно Граф Олаф, и вы определенно арестованы.
– А я определенно потрясен, – сказал доктор Лукафонт, прижимая свои странно негнущиеся руки к голове.
– Как и я, – признался мистер По, хватая Графа Олафа за руку, чтобы помешать ему куда-нибудь убежать. – Вайолет, Клаус, Солнышко, простите меня за то, что я не поверил вам раньше. Но мне казалось просто невероятным, что он станет вас разыскивать в обличье лабораторного ассистента и придумает такой изощренный план с целью украсть ваше состояние.
– Интересно, что случилось с Густавом, настоящим лабораторным ассистентом? – вслух поинтересовался Клаус. – Если бы Густав не ушел с работы, Дядя Монти никогда не нанял бы Графа Олафа.
С того самого момента, когда обнаружилась татуировка, Граф Олаф хранил молчание. Его блестящие глаза шныряли по сторонам, так же внимательно всматриваясь в каждого из находившихся в Змеином Зале, как лев всматривается в стадо антилоп, выискивая, кого бы лучше убить да съесть. Но при упоминании имени Густава он заговорил.
– Густав не ушел с работы, – сказал он хриплым голосом. – Густав мертв! Однажды, когда он собирал полевые цветы, я утопил его в Темном Болоте. Потом подделал записку с просьбой об увольнении. – Граф Олаф бросил на троих детей такой взгляд, словно собирался кинуться на них и задушить, но вместо этого стоял совершенно неподвижно, что было еще страшнее. – Но это ничто в сравнении с тем, что я сделаю с вами, сироты. В этом раунде выиграли вы, но я вернусь за вашим состоянием и за вашей драгоценной шкурой.
– Это не игра, ужасный вы человек, – сказал мистер По. – Домино – это игра. Водное поло – это игра. Убийство – это преступление, и за него вы отправитесь в тюрьму. Я прямо сейчас отвезу вас в город и сдам в полицейский участок. Ах, черт подери! У меня же сломана машина. Ничего, я отвезу вас в джипе доктора Монтгомери, а вы, дети, можете ехать за нами в машине доктора Лукафонта. К тому же так вы в конце концов сможете увидеть салон медицинской машины.
– Может быть, – сказал доктор Лукафонт, – проще посадить Стефано в мою машину, а детям ехать за нами. В конце концов, в моей машине тело доктора Монтгомери и для троих детей там просто места не хватит.
– Хорошо, – сказал мистер По. – Мне бы очень не хотелось разочаровывать детей, ведь они столько вынесли. Тело доктора Монтгомери можно перенести в джип и…
– Салон медицинской машины нас нисколько не интересует, – раздраженно сказала Вайолет. – Мы это придумали, чтобы не оказаться наедине с Графом Олафом.
– Нехорошо лгать, сироты, – сказал Граф Олаф.
– Мне кажется, не в вашем положении читать детям нравоучения, Олаф, – суровым тоном сказал мистер По. – Хорошо, доктор Лукафонт, вы его заберете.
Одной из своих странно негнущихся рук доктор Лукафонт схватил Графа Олафа за плечо и,
