- Н-но почему мы в нашем доме до пожара?
- Ну, видимо твой мозг – считает, что время, проведенного в старом доме, было лучшим временем, а в прочем я не знаю…
- И зачем же ты пришел? Не подумай я рад тебя видеть. Я безумно рад, просто…
- Не понимаешь? – парень кивнул,- Ну ответ прост – я больше не мог смотреть на страдания своего единственного сына и попросил Хеймдаля выделить мне это место.
- Ты знаешь Хеймдаля? - глаза загорелись восторгом.
- Ох, конечно знаю. Я встречал почти всех богов, за исключением Хель, упаси Тор,- последовало полминутное молчание,- нам нужно поговорить, сынок.
- Я уже понял, пап,- отец и сын присели за стол друг на против друга. Первым начал Стоик.
- Ты не должен себя так изводить, ты терзаешь свою душу и тело. Посмотри на себя – тебе лишь 20, а в волосах появились сединки. Если ты так продолжишь, то потеряешь рассудок или умрешь.
- А если я не хочу жить? Отец, я не хочу жить в мире, который меня ненавидит, который приносит лишь боль и страдания. В мире, в котором все предают и отворачиваются от меня, а кто этого не делает, тем просто плевать на меня. Я перенес слишком много боли в свои 20 лет. Я не хочу жить. Я хочу остаться здесь!
- А как же Астрид и твоя мама?
- Ты прекрасно знаешь, что маме плевать на меня. Она не считает меня за сына. Она прилетает домой на день-два и исчезает. Ее не бывает дома НЕДЕЛЯМИ… А Астрид… Что же… Она стала последней каплей… Из-за нее я здесь. У нее теперь другой… Я не хочу возвращаться в тот ужасный, хмурый и злобный мир. Можно ли остаться здесь, с тобой?
- Иккинг, твое место там не здесь. Однажды, ты это поймешь. Не сейчас. И прошу перестань делать глупые и необдуманные поступки,- Стоик стал исчезать.
- Стой, пап, прошу не уходи. Я не могу потерять тебя вновь…
- Ты не потеряешь… Я всегда рядом! – он исчез. В голове Иккинга зашумело. Мир вокруг стал расплываться и, вскоре, вовсе исчез, оставив лишь пустоту…
Парень очнулся у себя в кровати. Рядом с ним на стуле дремала Астрид. Стоп, Астрид?! Какого черта она тут забыла! Что он тут, Хель тебя подери, делает. Почему он жив? Почему ничего не сломал. Он упал с двухсотметровой высоты. И ни единой царапины. Кровать скрипнула, и девушка открыла глаза.
- Иккинг! Ты очнулся! – радостно воскликнула она. Но тут же ее выражение лица поменялось. Оно стало гневным, разочарованным и обиженным,- Хэддок – ты эгоист и ублюдок, каких свет не видел,- начала беспорядочно бить она его руками,- ты совсем ума лишился?! Спрыгнуть с обрыва?! Ты ублюдок и эгоист! – из ее глаз потекли слезы. Она зашмыгала носом,- А если бы я не успела тебя схватить?! Ты бы разбился и умер!
- И был бы счастлив. Быстрая смерть без боли и мучений! Неужели я этого не заслужил?! Зачем ты меня спасла, Астрид?! Я хотел умереть, понимаешь?! Меня в этом гребаном мире ничего не держит. В нем только боль и предательство,- презрительно окинул ее он.
- А что было бы с деревней? С твоей мамой и Плевакой, Беззубиком, мной в конце концов? Ты эгоист, Хэддок. Ненавижу!
- Мне плевать, что было бы с деревней. Матери я даром не сдался. ТЫ сама от меня отказалась. Единственные за кого я переживал – Плевака и Беззубик. Но думаю без меня им было бы лучше. А что ты вообще здесь делаешь? Катись к Эрету! Зачем ты спасла меня? – начал кричать он.
- Хэддок, ты идиот!
- Астрид, я кто угодно, но только не идиот. Прошу тебя, оставь меня и дай закончить начатое. Я не переживу, если из-за меня погибнет кто-то еще. Дай мне уйти.
- В Хельхейм?
- Да! В нем меньше боли и страданий. Я хочу умереть, уйди с дороги, Хофферсон!
- НЕТ! Теперь ты меня послушай. Иккинг, ты точно идиот! Какой к черту Эрет?! Какая смерть?! Ты идиот и самовлюбленный эгоист. Мне к черту не сдался этот Эрет. Я не знаю, что ты там себе накрутил, но у меня и в мысли не было к нему уходить! Я любила только тебя. И люблю и буду любить. Хоть ты и конченый идиот,- кричала девушка на своего бывшего жениха.
- Тогда зачем этот разрыв? Зачем ты делаешь мне больно? Ты не представляешь, когда самый близкий для тебя человек, втыкает тебе нож в спину. Эта боль не сравнится ни с чем! Посмотри на меня, Астрид. Что ты видишь?!
- Я вижу идиота и болвана.
- Ответ не правильный! Мне лишь 20, а мои волосы уже начали седеть. СЕДЕТЬ, Астрид. Моя кожа, побледнела, под глазами мешки и синяки, на лице появились морщины. Я скорее мертв, чем жив. Я похож на ожившего мертвеца. И не говори мне, что я эгоист. До смерти отца. Я делал для тебя все. Все, Астрид! И не говори, что это не так. Я старался провести с тобой каждую свободную секунду. Дарил тебе все, что мог. Отдавал себя без остатка. Что сделала ты? Что? Скажи мне! Когда умер отец. НИКТО! Никто, кроме Беззубика и Плеваки не поддержал меня. Всем было плевать. А ТЫ, ты лишь давила, чтобы я успокоился, принял его смерть, как должное, и стал хорошим вождем для своего народа. И я делал это. Я стал вождем. Я делал все для деревни. Лишь вечером, я мог оплакать его. Мог выплеснуть, все накопившееся во мне. А теперь ты заявляешь мне, что расторгаешь помолвку из-за того, что я уделял тебе мало внимания. ТЫ, Астрид, ты – эгоистка, не я!
Девушка опустила голову, она понимала, что он прав. Мимолетно взглянув на него, она увила, что из его глаз текут слезы. Как она могла с ним так поступить?! Когда она нужна была ему больше всего, она отказалась от него – бросила на произвол судьбы. Он прав! Она эгоистка. И теперь глядя в изумрудные глаза, когда-то источавшие добро и радость к жизни, она видела лишь боль, зло и разочарование. В людях, в мире, в жизни, в ней. Это очень больно знать, что разочаровала любимого человека, что не поддержала, не помогла, когда была должна…
Она сделала шаг к нему
