Наверно, покинутые друзья и подруги вспоминали ее: кто с тоской, а кто и со злостью… Данна Аре важнее было то, что они остались живы. Или погибли, но не по ее вине, а по своей собственной.
– Солнце садится, – сказала наконец Фергия, встав и отодвинув занавеску. – И облака снова будто хвосты джанная, как тут говорят. Никто не заметит, Вейриш.
Я кивнул, поднялся на ноги и потянулся всем телом.
– Пойдем, почтенная, – сказал я старухе, и та вдруг заморгала, будто не понимала, о чем ей говорят. – Ты ведь хотела посмотреть на землю из поднебесья, а сегодня такой красивый закат…
– Жалко, я не захватила свой любимый коврик, но ничего, есть же отрез шерсти! – встряла Фергия. – Понимаешь, шади, дракон – он очень жесткий. Без седла на нем летать – сущая пытка!
Я мог бы сказать, что каблуки ее сапог, вонзающиеся мне меж ребер – тоже пытка, но не счел уместным устраивать перепалку здесь и сейчас. Выскажусь после.
– Смеетесь, что ли? – как-то неуверенно выговорила Данна Ара, но Фергия потянула ее за руку, и старуха встала и вслед за нами вышла из пещерки, в которой провела много лет.
Вечер был изумительно хорош. Давно я не видел такого дивного заката и пожалел еще: Аю нет со мной! Потом подумал: она всегда со мной, а этих закатов у нас будет еще сотни и тысячи, и я не стану больше сидеть дома и отращивать брюхо…
На берегу уже сгущались синие сумерки, вряд ли нас могли рассмотреть оттуда, и Фергия сказала негромко:
– Пора, Вейриш.
Я отошел немного в сторону, чтобы не задеть женщин: мне едва хватило места на островке, чтобы превратиться, и то хвост оказался в воде.
– Забирайся, шади, – любезно предложила Фергия, первой вскарабкавшись по подставленной лапе и уже привычно устроившись у меня на спине. – Подать тебе руку?
– Сама справлюсь! – ожила Данна Ара.
Правда, не полезла сразу наверх, сперва потрогала мою лапу, коготь размером с нее самое, погладила чешую, крыло, рассмотрела морду – я опустил голову и старался дышать в сторону, чтобы не обжечь, – и потом только взобралась мне на спину с завидной для своего возраста ловкостью. Наверно, когда-то она так же бегала по качкой палубе и лазила по вантам…
Я почувствовал условленный тычок в бок и взмыл в небо, надеясь, что Фергия не позволит старухе упасть. Как же, упала бы она, вцепилась ногами, как в необъезженного коня!
Эти две наездницы визжали на два голоса, когда я поднялся к самым облакам, а потом рухнул вниз, к воде, и крылья мои подняли тучу брызг, и снова, и снова…
«Если сегодня рыбаки смотрели в небо, может, решат, что у них будет удачный лов? – пришло мне на ум. – А если нет… Разве я виноват? Не я же придумал эту примету, не я пригоняю рыбу к нашим берегам!»
Мои всадницы больше не визжали. Я ощутил легкое касание – нужно возвращаться – и повернул к островку. Стемнело, как обычно темнеет в наших краях, – быстро и неотвратимо. Когда я приземлился, уже виден был серп луны и частые звезды.
Фергия слезала как-то слишком долго, и я повернул голову посмотреть, почему она мешкает. Оказалось – спускает Данна Ару на руках, а это не так-то просто, моя лапа ведь не лестница…
– Что с ней? – шепотом спросил я, когда Фергия уложила старуху на песок, а я снова стал человеком. Впрочем, я мог бы и не спрашивать. – Значит… прямо в небе?
– Да. Когда вы влетели в то багряное с золотом облако, – ответила она. – Было так красиво, что даже у меня дух захватило, а Данна Ара… сердце остановилось. Я держала ее, я почувствовала – раз! – и биение прекратилось.
– И вы ничего не…
– Нет, – Фергия посмотрела мне в глаза. – Сложно, знаете ли, возвращать человека к жизни, находясь на спине летящего дракона. Да и ни к чему это было. Данна Ара выполнила свое предназначение. И получила то, чего желала.
– Нужно похоронить ее, как подобает, – сказал я, глядя на заострившийся, какой-то птичий профиль, полупрозрачные веки старой женщины.
– Так мы и сделаем, – кивнула Фергия и с головой накрыла Данна Ару все той же злосчастной тканью. Спасибо, это была не синяя шерсть, я о ней даже слышать не мог. – В ее хозяйстве почти ничего нет, ну и ладно… Только лодку подальше отведу, чтобы не сгорела. Хорошая посудина, пригодится еще. Садитесь, а то с вашим собачьим способом плавания долго нагонять будете!
Я не сразу понял, что она имеет в виду, потом сообразил – огненное погребение, конечно же. Бедняки редко так хоронят своих, потому что топлива для костра нужно слишком много. Чаще заваливают камнями или отдают морю, но…
– Мне помочь? – только и спросил я.
– Думаю, сама справлюсь, – вздохнула Фергия, мощным толчком направив лодку прочь от берега. – Но вы поддержите, если не выйдет, хорошо? После сегодняшнего я в себе не очень уверена.
«Я в себе не очень уверена» от представительницы семейства Нарен звучало так… так трогательно, что я даже ничего не сказал в ответ.
Сама Фергия плавала, словно молодой дельфин: вот только нырнула – и уже схватилась за борт лодки. Я схватил волшебницу за шиворот и вынул из воды.
Фергия не обиделась, улыбнулась благодарно, перевела дыхание, отряхнулась и уставилась на островок, где Данна Ара провела долгие годы.
– Ты жила ярко, – негромко произнесла она, – так же теперь и гори…
Я и не помнил подобных слов… Хотя, кажется, слышал их давным-давно, когда хоронили дальнего родственника, а я был совсем юным. Почему же я забыл, а человек помнит? Ведь не проклятие тому виной!
Синее пламя встало над островком, и мне почудилось, будто в темное небо прянула огромная птица – взмахнула призрачными крыльями и растворилась среди звезд…
– Прощай, – сказала ей вслед Фергия и без сил опустилась на банку. – Гребите к берегу, Вейриш. И не говорите, что не умеете!
– Не умею, но попробую, – мрачно ответил я и взялся за весла. Не так-то это просто, как выглядит со стороны. – А вы что так угрюмы?
– Просто думаю, каково это: всю жизнь дожидаться единственной встречи, – задумчиво ответила Фергия. – Не зная, с кем, не зная, когда она состоится…
– Это жестоко, – сказал я и уловил наконец ритм, в котором нужно было грести, чтобы одолеть легкую волну.
– Вот именно. Но Данна Ара прожила долгую жизнь, а в итоге получила то, о чем мечтала. – Фергия неотрывно смотрела в
