– Хочешь сказать, это девушка убила моего чародея? – нахмурился Ларсий.
– Да. А до того – двух эвди, которые должны были ее придушить.
Фергия полюбовалась выражением его лица и добавила:
– Не нужно покупать товар с рук, есть риск нарваться на дикарку. Так и передай своим подчиненным, Ларсий-шодан, особенно старшему над женщинами – ведь это он приобрел девушку у своего знакомого торговца, как бишь его? Убики, кажется.
– Непременно передам, шади, – выговорил он. – Что дальше?
– По всему выходит, что из дворца они бежали вдвоем, – ответила Фергия. – Ты ведь сам показал Искеру потайные выходы. Иначе бы им уйти не удалось, а если стражники покажут тебе веревку, связанную из чего ни попадя, так присмотрись как следует – это фальшивка, по ней никуда не заберешься и не спустишься. Искер планировал побег заранее. Думаю, ему надоела твоя забота, а эта дикая девушка помогла осуществить его план.
– Где они? – только и спросил Ларсий.
– Девушка мертва, – после паузы сказала Фергия. – Я расспрашивала стражников, и люди досточтимого Даллаля-шодана показали мне тело, которое недавно выловили из сточной канавы. Это она, вне всяких сомнений. У нее колотая рана в груди – недолго несчастная наслаждалась свободой!
– Хочешь сказать, это Искер ее… – Он осекся.
– Вряд ли он, скорее, кто-то, кого она попыталась ограбить, или же покусившийся на нее. Этого теперь уже не установить, – покачала головой Фергия.
Я только диву давался: надо же так складно врать! Не иначе, в семье Нарен не только магический дар наследуется, но и этот талант.
– А где сам Искер? – негромко спросил Ларсий.
– Не знаю, – ответила Фергия. – Следы теряются. Была бы кровь – я бы нашла его хоть за горизонтом, а по тем слабым отпечаткам, что остались на одежде и других вещах, которые ты мне привез… увы!
– Он не мог уйти далеко, – сквозь зубы произнес Ларсий, и лицо его как-то набрякло, сделалось багровым. – Ищи его, колдунья! Если понадобится, я пущу кровь самому рашудану, но найди мне Искера!
– Зачем же такие крайние меры? – улыбнулась Фергия. – Я придумала кое-что получше, шодан. Это наверняка сработает, но только если ты не испугаешься.
– Что же?
– Ты ведь догадываешься, что я умею вызывать духов с той стороны, – сказала она без улыбки. – Им даже кровь не нужна, чтобы отыскать нужного человека, хватит и безделушек Искера. Вот только им придется заплатить, и, знаешь, я предпочитаю, чтобы платил ты, а не я. Тебе ведь до зарезу нужно отыскать воспитанника, не так ли?
– И какова же плата? – негромко спросил Ларсий. Теперь кровь отхлынула от его лица, и оно сделалось мучнисто-белым, так что в синем свете колдовских огоньков советник выглядел умертвием.
– Я не знаю. Вызывать таких духов только ради того, чтобы спросить об этом… нет, уволь, – вздохнула Фергия. – Но обычно они не требуют в обмен жизнь, если услуга настолько незначительна. Может, ему захочется взять что-нибудь из твоих драгоценностей, а может, глаз или палец, это как повезет… или не повезет.
– Мне не привыкать, – с завидным самообладанием произнес он. – Вызывай своего духа. Но если он не отыщет Искера…
– То что? – приподняла брови Фергия. – Ты прикажешь его высечь, как тот древний полководец, велевший выпороть не вовремя разлившуюся реку? Придержи язык, шодан, когда имеешь дело с порождениями той стороны! Они, знаешь ли, не слишком дружелюбны, и если ты чем-то не понравишься приглашенному, он не станет выслушивать оправданий, а просто оторвет тебе голову.
– Хорошо, обещаю, я буду сдержан, – сделав заметное усилие над собой, выговорил Ларсий. – Но не тяни, колдунья, не то…
– Знаю, знаю, не сносить мне головы… Приготовьтесь-ка, – сказала она нам. – И постарайтесь не вопить на всю пустыню!
Не могу отрицать, предупреждение оказалось весьма кстати.
Опущу, пожалуй, описание «вызова духа», в коем был задействован на сей раз тот самый испорченный котелок и первый попавшийся камень. Вопли Фергии, наверно, слышны были на полдня окрест, и, уверен, не один караванщик в испуге сплюнул через плечо и свернул со знакомой тропы, чтобы запутатьбеду…
Ларсий сидел неподвижно, его волнение выдавали только глаза – он часто моргал – и дыхание. Вот Аю как замерла каменной статуэткой, так и сидела на своем стуле. О себе ничего сказать не могу, кроме того, что едва не опрокинул на себя блюдо, когда Фергия издала особенно истошный вопль. Ей бы любой пустынный падальщик позавидовал, право слово… А они и отзывались откуда-то издалека – я разобрал с дюжину голосов, и это только крупных тварей, потому как подростков и совсем маленьких щенков вовсе не считал. Чем же они тут кормятся? По помойкам шарят, что ли? Вот так вопрос, а главное, к месту и ко времени!
– Замрите, – прошипела Фергия и сама застыла, прижав котелок к груди.
Мне тут же пришло на ум, что на ее грудь хватило бы и пары небольших пиал, но я задавил шутку в зародыше. Потом как-нибудь выскажусь при случае, если не забуду.
Тьма под деревьями сгустилась, и перед нами явился…
Да, я уже видел Кыжа в его истинном облике. Я полагал, что никогда не встречал ничего более омерзительного. Как же я ошибался!
Должно быть, то обличье, в котором нам показывалась эта тварь, было, скажем так, приспособлено для того, чтобы устрашить людей, но не довести их до смерти от испуга. А вот теперь Кыж показался во всей красе…
«Погоди, – подумал я, отойдя от первого впечатления, – кто тебе сказал, что как раз это – не маскировка? Может, на самом деле Кыж относительно безобиден, и это Фергия придала ему настолько чудовищный облик, чтобы впечатлить Ларсия? Поди пойми…»
Затрудняюсь описать Кыжа: даже я не мог рассмотреть его полностью. Взгляд выхватывал из темноты то подсвеченную синим пламенем лапу – не меньше моей, но… какую-то неправильную. То ли пальцев было слишком мало, то ли суставов слишком много, то ли гнулась она не в ту сторону… У живущих под солнцем не бывает таких конечностей.
Шерсть его – если это можно назвать шерстью – шевелилась под легким ветерком. Так я думал, пока не понял, что ветер давно стих, а шкура Кыжа покрыта вовсе не волосками, а чем-то вроде тех тварей, что живут на дне морском, ждут, растопырив длинные тонкие ядовитые щупальца, пока в них не попадется добыча… Только эти живые силки яркие, а Кыж был бурым, цвета запекшейся крови, так что даже и не знаю, почему мне пришло на ум такое сравнение.
А еще – сейчас его морда странным и страшным образом походила на человеческое лицо. На ней читалось любопытство и даже азарт, и кроваво-красные глаза и обнаженные клыки, виднеющиеся из приоткрытой пасти, не мешали воспринимать это существо не как зверя, но как… равного нам.
– Ты звала – я пришел, –
