– Став частью Марса, я помогла ему отыскать путь к каждой Реликвии. Эта часть моей души предназначена для тебя, дитя, чтобы и ты смогла отыскать дорогу сквозь тьму. Чтобы ты могла закончить начатое тысячи лет назад путешествие. Ему не хватило времени, но оно есть у тебя.
– Я даже не знаю, что искать… а если найду, – тихо говорила девушка, – не знаю, как их взять.
– Доверься замыслу, и ты найдешь путь и ответы на все вопросы, – улыбнулась женщина, делая шаг вперед и касаясь лица принцессы. – Ты Странник из Вселенной, ты Храмовник… ты урожденная Ран, покинувшая дом навсегда… теперь же тебе осталось стать Фэро… – Другая Эваларин пристально смотрела в изумрудные глаза, будто ища в них что-то. – За моей спиной Бэ Хала, и именно там ты найдешь первую Реликвию.
Холодный ветер ударил девушке в лицо, всколыхнув волосы. В лабиринте пробуждались монстры, чувствуя тепло живых. Эвала отчетливо слышала их шипение и как под мощными лапами каменных саламандр проваливается горячая и все еще тлеющая местами земля.
– Заполучишь ее, и я укажу путь к следующей…
– А что будет с тобой?
– Я стану частью твоей души и на твоих плечах дойду до Творца и загляну в его глаза.
– Зачем? Что изменится? Что тебе это даст? Чего вы все хотите там увидеть?
– Разве ты не знаешь? – удивленно вскинула брови женщина, беря девушку за руку и взирая с восхищением на душу астери, стоящую за ее спиной. – В его глазах его творения могут увидеть новый мир, что создан для них… Заглянув в них в момент создания нового мира, ты станешь его частью… И жизнь продолжится… – Эвала боковым зрением видела, как ее душа поглотила призрак женщины, и в ту же секунду Бэ Хала предстала как на ладони, и лабиринт больше не был запутанным и непроходимым.
Принцесса шумно вздохнула, поправляя ножны. Ее предок действительно указала путь к месту, где нашла свое пристанище первая Реликвия. Однако душа женщины не знала, как сильно изменилось это место за тысячи лет.
Перед Храмовником не было троп. С трудом встречались места, где можно было прочно стоять на ногах. Тысячи каменных острых игл из карстовых пород поднимались одна за одной, непреодолимой стеной. Все они в темноте походили на монстров, готовых броситься в атаку. Девушка зашла в лабиринт, аккуратно ступая по камням, стараясь не думать об Эвале и Сете и о том, какие жертвы приносили Храмовники с начала времен. Она не могла понять, в какой момент времени все изменилось и путь спасения Марса стал уделом отступников и изгоев, а погружение во тьму и хаос – самоцелью призванных защищать. Вдруг до ее обостренного слуха донесся хлопок и сразу последовавший за ним взрыв. Где-то на востоке Бэ Хала некто воспользовался тремя сильными зарядами этаха. Недолго думая, Ран изменила маршрут и пошла на звук.
Лирэн и Айк мчались на гравициклах над Великой долиной, то и дело оглядываясь. Они кое-как умудрились оторваться от преследования гигантской, полусгнившей на вид птицы, желавшей разорвать их души в клочья, когда получили на свои локаторы сигнал о близости цели. Имэнири был где-то совсем рядом, и сейчас его гнали к выходу из тоннелей трое лучших бойцов Мастера над Хранителями.
– Не понимаю, – мотнул головой Энфи, – зачем все это, ведь они и сами могут убить его. Как раз плюнуть. – В мелькающих среди трещин тенях, казалось, притаились невидимые враги. Их пронзающий насквозь взгляд заставлял ежиться не то от страха, не то от холода.
– Это просто проверка на верность. Он предатель, а мы были там с ним, и ничто не мешает и нам быть зараженными акхэей.
– Но что мешало бы нам подыграть ему и, если мы заражены, сделать то, что он хочет, дабы снять с себя подозрения?
– Он не просто Мастер, он еще и перводуша. Тьму в нас он бы увидел в любом случае. Думаю, Ивалиран просто хочет знать, кто свой, а кто решил последовать за его сестрой.
– Только глупец пойдет дорогой Храмовника, – отмахнулся Айк. – И тот, кому нечего терять, например Имэ.
– Ну-у, чего греха таить, он никогда мне не нравился. – Лирэн всматривался вниз и одновременно сравнивал их местоположение с полученными координатами. – И его измена лишний раз подтвердила доводы интуиции. Мы на месте. – Он резко нажал на тормоза. – Бэ Хала прямо под нами, западнее на пятьсот метров центр лабиринта. – Сверху это место казалось еще опаснее, хотя бы потому, что белый туман скрывал вершины острейших пиков, а падение с высоты вниз означало неминуемую смерть. Не столько от ран, сколько от клыков тварей, которыми кишело ущелье.
– Только представь себе, туда ссылали преступников еще двадцать лет назад. – Энфи спустился на пару метров ниже, освещая небольшую площадку под ними, утопающую в красно-зеленой растительности, ковром простирающейся от скал и до самого обрыва. – Если бы не новые законы, то Имэнири отправили бы сюда.
– Насколько мне известно, ни один из приговоренных не доживал до момента высадки у лабиринта. – Хази развернулся и осветил выход из тоннеля.
– Это еще почему? Откуда такие познания?
– Мой отец в те времена был исполнителем воли императора. Палачом, иными словами. Он рассказывал, что изгнанники сами сводили счеты с жизнью, осознав, куда их отправляют. Наверное, – подернул он плечами, – висеть призраком на орбите Марса веселей, чем стать обедом в пасти каменных саламандр.
– Может, загоним его внутрь? Я бы посмотрел на пир духов. – Глаза Айка зло просияли в полумраке. – Когда еще такое увидим…
– Уверен, те трое доложат Ивалирану о нашей неспособности исполнить приказ Мастера. Ему нужна его голова, и мы принесем ее ему. Так или иначе. – Лирэн сам поражался своей решительности. Он даже ловил себя на мысли, что сейчас больше походит на своего отца, чем когда-либо ранее. Мужчина вдруг почувствовал, как его плеча коснулось нечто холодное. Резко обернувшись, Хази встретился лицом к лицу с полупрозрачным серым призраком, разглядывающим его.
Время, казалось, остановилось. В пустых глазницах мертвеца горел черный огонь акхэи. Теперь он положил обе руки защитнику на плечи и приблизился к его уху. Призрак шептал ему что-то на древнем наречии, из которого с трудом можно было разобрать хоть слово, но одно повторялось чаще других.
– Фэро… Фэро могут открыть путь… у них есть ключ… найди его…
Через пару секунд молчания призрак громко засмеялся беззубой пастью, пугая хранителя, а затем испарился, пройдя сквозь
