Следуя за дочкой Медведя по коридору, я насчитал двенадцать дверей, и, судя по расстояниям между ними, комнаты отличаются по вместимости. Окнами на ворота выходят пять, а на задний двор — семь, в том числе и моя. Комната напротив моей, похоже, такая же «однокроватная». Та, что возле лестницы, скорее всего, рассчитана на двоих постояльцев — как и все остальные на моей стороне коридора. А вот три комнаты в середине «переднего» ряда, исходя из расстояния между дверями, можно считать четырехместными, хотя не факт, что в каждой из них по четыре кровати. Вполне возможно, что для аристократов и такое помещение слишком мало и там стоят только две кровати, если не одна. Интересно, купцы сняли одну комнату на двоих или все-таки две отдельные? Дело даже не в том, предпочитают они друг друга или все-таки женщин — просто одна комната дешевле двух. Они ведь торговцы, привыкли считать деньги. Главное, что субординация соблюдена — они спят не рядом с подчиненными и работниками. А комфорт не так важен, если предстоит провести в этом доме только одну ночь. Все же… кто еще поселился рядом со мной на этаже? Так и не придя к какому-то определенному выводу, я начинаю погружаться в дрему. Но заснуть не удается.
Где-то рядом явно отпирают дверь. Кому еще не спится?
Дверь моей комнаты подогнана плотно, и не скажешь сразу — что-то послышалось или я почувствовал движение в коридоре. Какой-то явной опасности не ощущается, но… Ножи уложены в мешке, а он под замком, без шума сундук быстро не открыть. Да и нужно ли сейчас оружие? Осторожно отодвигаю засов и тяну дверь на себя. Совсем немного. Прислушиваюсь.
Не показалось — до моих ушей явственно долетает шепот. Очень тихий, ни слова не разобрать, но один голос однозначно принадлежит женщине. Причем это не одна из дочек Медведя. А вот собеседник дамы определенно сам Барен… Ну, никто и не говорил, что Медведь человек простой. Простак бы здесь не выжил.
Я уже собираюсь прикрыть дверь, считая, что не вправе влезать в дела Хальда — уж хотя бы потому, что тот не стремится влезть в мои, — но тут до моих ушей доносится голос третьего участника тайного разговора. Его голос, как и голос дамы, мне незнаком, но выделяется тем, что шептать его обладатель явно не привык. Так что теперь я могу разобрать хотя бы часть сказанного.
— Почему вы уверены, что ему можно доверять? Вы же сами видели его сегодня первый раз, разве не так? — говорит этот третий. Ему отвечает Барен, затем в разговор вступает дама. В конце концов, мужчина сдается:
— Хорошо. Убедили. Я согласен, хотя идея мне не нравится. Я бы предпочел иметь дело с кем-то, кого я знаю.
Уж в чем-чем, а в этом я с ним полностью согласен. Больше ничего интересного услышать не удается — говорит в основном Медведь, время от времени дама что-то уточняет, а господин, не умеющий шептать, молчит — видимо, излагает свое мнение жестами и гримасами. Разговор у них не затянулся — вскоре послышались шаги Барена, удаляющиеся к лестнице, что-то зашуршало, потом тихо закрылась дверь, глухо лязгнул засов и все стихло.
Выждав немного, тоже закрываю дверь и возвращаюсь под одеяло. Что это было? А ведь мое предположение, что здесь поселилась дама, оказалось верным. Пожалуй, если доживу до старости, подамся в предсказатели… Стоп! Кому это можно доверять? Кого он не знает? Уж не обо мне ли речь?!
Я задумался. А ведь это не самый плохой поворот. Допустим, какой-то аристократ едет куда-то с дамой — женой, сестрой, дочерью или любовницей. По каким-то причинам требуется усилить охрану. В компании этих господ у меня будет больше шансов добраться до более обжитых — и безопасных — мест… Нет, конечно, можно остаться здесь, наняться к тому же Медведю, а потом, глядишь, даже породниться с ним… Возможно, это было бы лучшим будущим для меня — если так ничего и не вспомню. Но если я не просто потерял память? Если меня хотели убить — просто мне повезло выжить, хоть и такой ценой? Тогда задерживаться здесь не стоит — слишком близко от того места, где я вполне мог и не проснуться. В конце концов, я же сам собирался покинуть дом Барена, как только найдутся подходящие попутчики. Почему бы и не воспользоваться предложением — если оно завтра прозвучит?
И тут мне в голову приходит мысль — вот смеху-то будет, если речь была вовсе не обо мне! И я, совершенно успокоившись, наконец-то засыпаю.
Рассвет я, вопреки собственным ожиданиям, проспал. Разбудила меня все та же младшая дочка хозяина, вежливо постучав в дверь:
— Господин Таннер! Господин Таннер!
Ага, она уже выяснила, как меня зовут.
— Доброе утро, девочка. Что случилось?
— Ничего не случилось. А… вы завтракать вниз спуститесь или вам сюда принести?
Ну надо же… Кажется, надо было все-таки выбрать монетку помельче номиналом.
— Я спущусь. Спасибо, что разбудила. Только…
— А… одежду вашу Альдрес сейчас принесет.
— Очень хорошо. Можешь идти.
Из-за двери донесся стук ее каблучков. Я усмехнулся. Интересно, мне когда-нибудь приходилось так легко относиться к жизни?
Когда я спускаюсь в зал, Медведь как раз раскланивается с купцами. От Альдреса узнаю, что монахи уехали еще на рассвете. Их путь лежал на восток — иначе говоря, за воротами они повернули направо. Купцы, наоборот, направляются на запад, в город Гинзур. Наемники еще дрыхнут. Так что хозяин, проводив одних гостей, пойдет будить других. И, наверное, Герит сотоварищи, подкрепившись, сразу же уедут — до замка отсюда добрых полдня пути, вряд ли им захочется прибыть туда после заката.
— А чего ж им еще на день не остаться? — лениво интересуюсь я.
Альдрес негромко хмыкает:
— Так они уже почти все свои деньги пропили. Третий день тут торчат. В замок должны были еще вчера вернуться. Если и сегодня граф их не увидит — то выгонит со службы без единой монеты, да еще и опозорит на всю округу.
