Снаружи стало оживленно, отовсюду выполз народ. Липло чужое любопытство, кажется, меня пытались окликнуть и о чем-то спросить. Бесконечный коридор закончился слишком быстро, поворотом к лестнице, что вела наверх. Четвертый этаж, тихий угол с панорамными окнами, не создающий четких отражений в отдраенных стеклах полумрак. Паша стоял у одного из них, из-под намертво прибитой маски спокойствия просачивался такой спектр эмоций, словно он потерялся здесь и вообще забыл, куда шел. Интересные нынче ракурсы доступны… По мне мазнул взглядом, утомленно выжидающим. На миг, прежде чем опять отвернуться. Я встала рядом, всматриваясь туда же. В окно, за которым чернел мокрыми ветками сад, по колено утопая в слякотной серости. Сплошная лужа в отсветах фонарей.
Он молчал, я молчала. Издалека прилетали отголоски суеты. Густел, тяжелея, воздух. Секунды сливались, давили. Болезненное ощущение, помноженное на два. Сбоку – пульсация напряжения, дающее трещину самообладание.
– Артем Янику стер, – заговорила я первой. В конце концов, было что сказать, да еще как. – На глазах Иллит с Крисом, так что теперь они знают.
– Финишная прямая, – мрачно отозвался Паша. – Поток штормило с утра жестче, нежели в прошлые разы.
– Я взяла у него тех сил. Вспомнила как.
Он повернулся ко мне, живо отлипнув от окна. Вопросительно изогнул бровь.
– Могу управлять любой энергией, – добавила я, – хоть в глубоком Лектуме, хоть за границей. Ну и прочее.
Последовал задумчивый кивок.
– С Эсте разобралась. Это она… призвала Вестника тогда. Умышленно. Правда, не понимала, что именно будет. Просто хотела освободить Поток…
Я запнулась. Снежное месиво за окном мерцало в рассекающих темноту лучах.
– Пора, – произнести вслух было легко. Легче, чем казалось. – Надо заканчивать с ними. Завтра.
– Емко, – присвистнул Паша.
– Есть идеи… кажется. – Я потерла лоб, пытаясь до этих самых идей доскрестись. Не помогло. – Были… Не уверена, что дальше.
– Идей-то полно. И народа, готового подстраховать. А Вестник с очевидной пользой потренировался не на рыбках.
Я сглотнула, мечтая обо что-нибудь опереться. Стало нестерпимо холодно.
– Завтра, значит, завтра, – подытожил он. – Сколько можно откладывать.
– Завтра, – повторила я. Вдохнув через силу, выпалила: – А ты придурок! Редкостный…
На плечо легла тяжелая ладонь, невесомо встряхнув. Паша нахмурился. Усмехнувшись, притянул к себе. Окутало теплом осторожных объятий, я уткнулась ему в грудь. Он заправил мне за ухо выбившуюся прядь и сказал:
– Идем. Думать, что дальше.
Пошли, хотя из моей головы мысли сдуло напрочь. Но было хорошо. Почти спокойно. В коридоре с десяток человек привязались с вопросами, получили от Паши обещаний, что объяснения скоро будут. Да… И быстрее, чем они рассчитывают. Последний день, чтобы подготовиться.
Из комнаты струился Кирин энтузиазм, с порога сшибало аппетитным запахом котлет. Артем уплетал бургер за обе щеки, попутно тыкая масляным пальцем в телефон. Поросенок! На Пашу отреагировал вялой имитацией вежливого приветствия и попросил у Киры добавки. Мой желудок заурчал, намекая, что утренний кофе давно переварился, и надо бы подкрепиться. Приобщилась к трапезе. Было вкусно, очень даже! Кира соорудила себе тройной бургер пугающей высоты, Паша отказался:
– Видеть их уже не могу.
– А то ты много на них смотрел, – она вывалила на тарелку свежую порцию котлет, – прежде чем проглотить.
– Посмотрю, как ты свой проглотишь. Или хотя бы откусишь. От жадности и в Потоке вечно хапнешь из расчета «щас разорвет», а потом – откат, какой откат, это похмелье…
– У меня сковородка, – предупредила Кира, – все еще горячая!
Он хмыкнул, но отошел. И ничего больше не сказал – ни ехидного, ни вообще. Жаль, не знала, что такой ответ работает. Сковородок-то у меня всегда было полно…
Я прикончила этот бургер, и другой, двойной, Кира свой хитро приплюснула и сжевала, кидая на начальство насмешливые взгляды. Паша внешне хранил непробиваемое превосходство, а за показной невозмутимостью прятал какое-то совершенно неприличное веселье. Я приобняла Артема, заодно подсунув ему полотенце – вытереть руки. Чувствовала, что готова рассказать. Бок напоминал о себе меньше, боль отпускала. Наконец вернулась осмысленность, а полученная тут и там информация разложилась по полочкам.
– Завтра, – сообщила я твердо и, отставив тарелку, обмахнула кухонную стойку, – наведем в Потоке порядок.
– О, – Артем поперхнулся. Судя по сопутствующей гамме эмоций, вовсе не от страха. – Круто! Наваляем им!
Паша с Кирой переглянулись.
– У меня есть план. – Я выудила из бокового кармашка сумки бережно сложенные лист бумаги и салфетку с диаграммой. Легли расправленными на стойку. Все тут же склонились над ними. – Это список чужих элементов в верхних мирах. Элементов, что принадлежали другим Вестникам.
– Перемещенные части миров? – догадался Артем. Покосился на Киру и решил, видимо, не скрывать, что подслушал наш разговор. – Типа как я Кису переселил?
И гордо ткнул пальцем в первую строчку списка, где именно Киса и значилась. На диаграмме с салфетки было наглядно показано, что каждый пятый мир в Потоке был с вкраплением соседского добра. Не единичные случаи, а закономерность. Не знаю, почему Эмиль решил помочь мне, но дареному коню в зубы не смотрят, а его информация многое объясняла. Какие бы цели он ни преследовал.
– Вестник связан с Вестниками из Потока, – поделилась я его идеей, – и может менять их миры, смешивая между собой. Это умение нам очень пригодится.
– Я не умею, – пробормотал Артем растерянно, – один раз лишь получилось. Просто захотел…
– Желание и есть ключ? – заинтересовался Паша.
– А обратно ее запихать я не хотел, что ли? – возмутился он. – Ни в какую!
– Хотеть можно по-разному.
Тот сердито запыхтел.
– Эй, ты чего, – Кира протестующе замахала руками, – с Кисой – это второй раз, когда получилось. А в первый раз Вестница тебя в первородный мир вне общих правил пустила. Посреди сценария! Прямо к Лейке. Ты ведь ее и спас!
Артем приосанился, забыв о сердитом пыхтении.
– Точно, – щелкнул он пальцами, – я те оба раза просил кого-то помочь. Не кого-то конкретно, а вообще, ну будто помолиться или желание загадать. Выходит, они услышали и помогли… Надо к ним обратиться! Как-то…
– Как-то… – передразнил Паша. – Проблемы с реализацией. И потом, зачем нам смешивать миры?
– Погибшие Вестники ненавидят пятерку, – пояснила я. – Чуют неправильную силу, и по-прежнему стремятся уничтожить. Так погиб Базиль, и на Иллит в мире с фонтаном девочка нападала. Не справилась, правда. Но если бы Вестников было больше…
– Куча жаждущих мести мертвых девочек, – воодушевилась Кира. – Японский ужастик отдыхает. Сотрут этих гадов в порошок!
– На то и расчет. – Я повернулась к Артему, сжала его маленькую ладонь в своих. – Проникнем в нижний Поток, создашь там личный мирок и переместишь что-нибудь из верхнего. Фактически Вестников призовешь. В частичках их миров – они сами. Даже одна на многое способна. А если несколько, то получится маленькая, но армия…
Он пораженно
