Я неопределенно хмыкнул, пока еще не понимая, к чему клонит Киря.
– В общем, сталкеры, вам и на фиг не нужен ни бинокль этот, вон оптика какая у вас уже стоит, ни дальномер, не на стрельбище мы тут.
И глаза загорелись у Бороды, и с удивительным вниманием, даже нежностью положил он мой Хакер на стол, да не просто так, а чистую ветошь подстелил. И взялся за Скарлетт, долго молча осматривал, хмыкнул.
– Короче, вот что. Ствол и все подвижные части, особенно УСМ и газоотводную систему, я бы вынул, сталкеры, и отдал мне, повозиться. Потрачу для такого дела «горнило», честное слово.
– Поподробнее?
– На заднем дворе я ванну из свинца отлил, специально для такого дела, и кирпичом обложил, чтоб меньше фон был в процессе. Если в этой ванне вдавить «хрусталек» в «горнило», то возникнет аномалия часов на восемь, «горн» называется. И если в эту ванну заранее все нужные железки сложить, а потом туда же сборку кинуть, то сносу металлу не будет, сталкер. Аномальная закалка и деформационная регенерация. Вот, смотри.
И Киря достал из кармана небольшой ножик с цельнометаллической рукояткой, после чего, высекая искры, несколько раз с силой саданул клинком по наковальне, возле которой уже остывал тигель. Кончик клинка, как и следовало ожидать, замялся в сторону, но, правда, куда меньше, чем я ожидал.
– Смотри, сталкер, какое чудо Зона сделать может.
На глазах блик замятой кромки исчез, и едва изогнутый кончик медленно, со скоростью минутной стрелки вернулся на место.
– Вот оно… похлеще любых институтских экспериментов. Память формы и структуры, восстановление мелких деформаций и трещин, повышенная твердость и прочность. Золотая мечта металлургии, сталкер. Новая эпоха материалов. Но искусственный «горн», к сожалению, закаливает только металлы, разрушая все остальное, а вот если настоящую, природную аномалию найдешь, то и дерево, и пластик – все станет крепким. Если надыбаешь такое в Зоне, не забудь – все тени в пределах «горна» очень темные, в черноту отдают, и чем темнее, тем аномалия моложе и лучше, только такая и годится. Один мой хороший товарищ в таком «горне» лопатку саперную себе закалил, инструмент получился вечный, замки рубил, ну. Только смотри не помри в процессе – там того, моментально лыжи склеиваются. И вещь в ней не оставляй до полного исчезновения аномалии – если проклюешь этот момент, то не будет тебе никакого усиления, останется прочность, как и раньше.
Киря попробовал пальцем кончик ножа, хмыкнул: «Ишь ты, какой холодный стал», а затем обратился уже к нам:
– Ствол, кстати, еще и кучность немного повышает после такого мероприятия. Ну, как? Согласны? Это дорого, конечно, но деньгами я не возьму, это наш общий вам подарок за бандитов. А вы, сталкеры, ежели в Зоне «горнило» найдете или «хрусталек», то несите мне, не сдавайте Сибиряку. Просьба такая, душевная.
И Киря ловко разобрал Хакер, что называется, по косточкам сильными, уверенными, но очень аккуратными движениями. Такая же точно судьба постигла и Скарлетт. Все нужные детали Борода разложил на дне свинцовой ванны, так, чтобы они не прикасались друг к другу, а потом принес из дома два контейнера.
– Поможешь, Седой, крышку потом положить? Только это быстро надо, пока пучки не полетели, чтобы не облучиться.
– Само собой. Колдуй, мастер.
– Ага. Зырь, это интересно.
Из одного контейнера Киря достал сплющенный полупрозрачный шар тускло-серого цвета с быстро бегающими внутри него мутными пятнами, а из другого – знакомый мне и довольно дешевый «хрусталек», похожий на стеклянный карандаш с множеством мелких граней.
Острый конец «карандаша» противно, со звуком вилки по стеклу, скрежетнул по поверхности шара, но скрип стих после короткого, громкого сухого треска, и «хрусталек» начал плавно погружаться внутрь артефакта. Мутные пятна «горнила» забегали быстрее, и между ними проступило тусклое фиолетовое сияние.
– Готово дело. – Киря опустил наливающееся светом образование на дно ванны. – Давай, Седой, быстро!
И мы вдвоем, кряхтя, подняли тяжелую свинцовую плитку и водрузили ее с глухим колокольным звоном на ванну.
– Первый раз слышу, как свинец звенит, – усмехнулся я.
– Еще бы. Уже шестой раз тут аномалию делаю, что ж ты хочешь. Оно, конечно, на свинец это поле фигово ложится, не сталь, но за столько раз чуть затвердело. Отходим, Седой. Я флажки по периметру повешу, чтобы никого к саркофагу сдуру не принесло. Вон, видишь? Посмотри и запомни.
Я проследил за жестом Бороды и увидел, как на глазах потемнела тень от ванны, налилась чернотой, словно в лунном кратере, и ярко, контрастно выделились на земле отдельные камешки и травинки.
– Артефактам капут, – улыбнулся Киря, – но процесс хорошо пошел. Часиков через пять крышку свалю и щипцами все достану, а вы пока погуляйте так. Давно я хотел этот запас на действительно стоящую штуку потратить, спасибо, бродяги.
– Тебе спасибо, Киря.
– Обожди благодарить. – Борода отмахнулся. – Бяка тоже случается. Если «хрусталек» весь в «горниле» не растворится, то аномалия выйдет с дефектом.
– В смысле? – опешил я.
– Ну, как тебе сказать… у меня один раз заказные поршни для иномарки расплавились, и, заметь, без повышения температуры. Серебряная такая лужица вышла, красивая, кстати. Но ты не переживай, сталкер, риск – дело благородное. Вероятность такого случая один к пяти, не больше.
– Киря… блин! – Я начал немного закипать. – Слабо было предупредить сразу?
– Сразу вы бы не согласились. – И мастер, глядя на наши лица, вдруг расхохотался. – Да не парьтесь вы, шучу я так. Заходите сегодня вечерком после собрания в наш трактир, отметим знакомство, ага? Заодно я вам и стволы припру после техобслуживания. Седой, ты по такому случаю угощаешь, учти.
* * *К семи вечера в центре начали собираться сталкеры, там, где две главные улицы поселка пересекались довольно большой площадью. Тут были липовый скверик, круглая, из крашеного бруса крытая эстрада для выступлений и даже детская площадка, почти полностью демонтированная за исключением турников. Перед эстрадой рядами располагались пластиковые кресла, врытые в землю, и просто лавки из оструганных бревен, целый штабель которых располагался тут же. Сионист, кивком головы поприветствовав общество, встал на возвышение рядом с эстрадой, и голоса стихли.
– Здравствуйте, друзья, – негромкий голос Сиониста, тем не менее, был очень хорошо слышен. – Не будем затягивать. Сегодня на решение общества есть несколько небольших дел, надо обсудить. Ну, начнем. Паша Мильён, выходи на сцену. Награждать будем.
Из рядов сталкеров, удивленно улыбаясь и быстро посматривая по сторонам, вышел крупный, довольно высокий мужик с сытым, немного лоснящимся лицом, хмыкнул и поднялся на дощатый пол.
– Вот, друзья, наш добрый соратник и честный мужик Паша, которого мы все знаем. – Сионист улыбнулся, но протянутую Пашей руку почему-то не пожал. – Расскажи-ка
