– Не люди, а звери какие-то, – фыркнул лорд, закрывая меня собой от посторонних глаз.
– Они в отчаянии, – грустно вздохнула я. – Чувствуют себя отребьем и ведут себя соответствующе.
Слева от нас стояли женщины с вульгарным макияжем, сняв шали с плеч, чтобы открыть голые руки и полуобнаженную грудь. Они улыбнулись моим спутникам, и те быстро отвернулись.
Чарли завела нас в переулок и прошла мимо двух грязных, оборванных мужчин, вяло гремящих оловянными кружками для милостыни. Я дала каждому по шиллингу. Завернув за угол, я ахнула.
К кирпичной стене прижимался нечистый, глядя невидящим взглядом на мир вокруг. В том, что его осквернили, не было сомнений. Его правая рука вздулась до фантастических размеров, плоть была бледно-зеленоватой и гниющей. Вся правая сторона головы из-за опухоли увеличилась в три раза, из-за чего несчастному приходилось опираться на стену, чтобы не упасть. На голове – редкие пучки волос. Из глаз текла прозрачная жидкость, от которой так воняло, что меня чуть не стошнило. Было ясно, какой Древний за это в ответе. Молокорон – большой гнойный шар из плесени и грязи – коснулся этого мужчины, но не убил. Я присела перед несчастным, прижав к носу платочек:
– Я могу вам чем-то помочь?
Мужчина не ответил. Его дыхание было хриплым.
– Он вас не слышит, – сказала Чарли. – Он мертв для этого мира.
Я взяла последнюю монетку и вложила ее в ладонь нечистому. Магнус ласково поторопил меня последовать за остальными.
Мы поднялись по шаткой деревянной лестнице, ведущей к кирпичному зданию. Наверху была дверь, на которой кто-то вывел краской:
ДЖЕНКИНС ХАРГРОУВ
КОЛДУН И ФОКУСНИК, ТАРО И АМУЛЕТЫ
ЗА ЛЮБОВНЫМИ ЗЕЛЬЯМИ НЕ ОБРАЩАТЬСЯ
Чарли постучала. Дверь открыл маленький чумазый мальчик, а внутри мы обнаружили еще пятерых детей, работающих в углу. В комнате горела плита, так что было вполне тепло. Дети были поглощены резьбой тотемов из темного дерева.
– Это мой дом! – провозгласила Чарли.
Не считая матраца и плиты, единственной мебелью в помещении были деревянный стол и четыре кресла. Поверхность стола была завалена стеклянными бутылками и жестяными кружками. Несмотря на то что на дворе был день, мы погрузились в сумерки, настолько грязными были окна. Стены были из голого кирпича, на котором сохранились остатки штукатурки. Пройдясь по запущенному помещению, я приметила плетеные занавески, которые отделяли комнату и угол лачуги, превращая его в частную зону.
Чарли обняла двух ребятишек и представила их Магнусу как своих брата с сестрой. Малыши завалили сестру вопросами. Принесла ли она что-нибудь поесть? Продала ли тотемы?
– Где ваши родители? – спросила я.
– Мертвы, мисс, – ответила Чарли.
Магнус дал ей две гинеи. Дети так сильно радовались, что мне стало плохо.
– А ваш господин?
Раздался громкий шум. Мужчина из моего сна вышел из-за занавесок. Затем поклонился нам и проковылял к столу, двигаясь, как краб с артритом, – бочком и ссутулившись.
Усевшись в кресле, он раскинул на столе колоду карт.
– Подходите, дорогие леди и джентльмены, и узнайте свое будущее! Мы люди простые, мисс, но ни в коем случае не прохвосты… – Тут Харгроув запнулся и посмотрел на нас, подняв бровь. Он узнал меня. – Мисс! Как приятно вас видеть. – На какую-то страшную долю секунды я подумала, что колдун упомянет о наших предыдущих встречах. – И ваших компаньонов. Очаровательно!
Харгроув кивнул моим спутникам, и Блэквуд кивнул в ответ.
Колдун мгновенно изменился. Он потянулся и вставил суставы на место, из-за чего его ноги выпрямились, а голова опустилась прямо на плечи.
– Тысяча извинений, дорогие гости. Я спутал вас с обычными простофилями, на чью жалость можно подавить и заработать пару монет. Чем могу помочь?
– Мы хотели присоединиться к его светлости, когда он наносит благотворительный визит, – сказала я, косясь на Блэквуда. – Насколько мне известно, обычно он приходит в другой день недели.
Харгроув выхватил стеклянную бутылку с неизвестным содержимым из своей коллекции на столе, налил немного жидкости в кружку и вручил ее Чарли. Запах был просто ужасным.
– Хорошая девочка, пей свой джин.
Чарли радостно взяла кружку.
– Знаете, я не уверена, что это полезно для ребенка, – заметила я, наблюдая, как Чарли жадно опустошает кружку.
– Ну, я пытаюсь подсовывать ей эль, но это дорогая привычка.
Харгроув разложил три карты. На них были женщина с палочкой, мужчина с мечом и улыбающийся скелет, который прыгал по дороге. Я никогда не играла в подобную игру.
– Я – колдун Дженкинс Харгроув, поставщик лучших артефактов и оккультных предметов. Я гадаю по картам Таро, предсказываю будущее, общаюсь с духами и возвращаю людей из мертвых, но только во время полнолуния или новолуния, и никогда по церковным праздникам. – Он поднял взгляд, и в его темных глазах заплясали чертики. – Что, чародеи, снизошли со своих роскошных пьедесталов, чтобы поглазеть на нас, простых смертных? Как это ново!
Харгроув дважды перевернул карты, и на них уже появились другие картинки: целующаяся пара, семь монет, падающих в воздухе, и мужчина в плаще и остроконечной шляпе, имитирующий танец игрушечного солдатика. Харгроув, прищурившись посмотрел на меня:
– Никогда прежде не встречал чародейку.
– Меня пока не одобрили.
– Гм… Магия – опасная штука, девочка, особенно для такого юного и прелестного создания.
Колдун щелкнул пальцами, и в его ладонь, словно из ниоткуда, упала золотая монетка. Он сломал ее пополам, швырнул одну половинку на стол и помахал над ней рукой. Она превратилась в ярко-золотого жука, который раздвинул панцирь и забил тонкими крылышками. Я пораженно склонилась над ним.
– Суть настоящей магии в том, – начал Харгроув, снова помахав рукой и превратив жука в половинку монеты, – чтобы расширять границы того, что можно и нельзя представить. Но я полагаю, что вы до сих пор довольствуетесь тем, что устраиваете пожары и вызываете дождь. – Колдун собрал карты в колоду и спрятал ее в карман фиолетового плаща.
– Зато наша магия совершенно естественна, – буркнула я. Меня задело заявление этого наглеца.
– Я не позволю оскорблять Орден! – надулся Блэквуд.
Магнус надел перчатку и зачарованно ткнул пальцем в золотую половинку.
– Ну конечно, – примирительно сказал колдун, разминая пальцы. У него были необычайно длинные ногти. – Мы ведь не будем оскорблять нашего верного друга лорда Блэквуда, не так ли, дети? – Чарли обняла колдуна, тем самым давая понять, кому она верна. Тот улыбнулся, удивив меня полным ртом белоснежных зубов, и погладил девочку по голове. – Лорд Блэквуд, вы простите мне мое поведение?
– Естественно, я вас прощаю, – ответил граф таким тоном, словно больше всего на свете хотел убраться отсюда и готов был сказать что угодно, лишь бы это случилось.
– Семья Блэквудов всегда была великодушной, вы это знали? – спросил нас с Магнусом Харгроув. – Да, я довольно часто оказывался объектом их благотворительности.
Слова прозвучали отнюдь не так мило, как
