Но нет, это не так.
Я рухнула на колени. Это был не сон. Это была чертова астральная плоскость, как с Харгроувом! Как Р’елем меня нашел? Или это я нашла его? Возможно, мое колдовское проецирование открыло ему дорогу в мой разум.
Колдовство… Меня до сих пор воротило от этого слова.
Когда Лилли пришла ко мне через несколько часов, то встревожилась, обнаружив на кровати следы от огня и меня, свернувшуюся калачиком под открытым окном. Будучи оптимисткой, девушка делала кучу счастливых предположений, снимая пододеяльник:
– Может, это знак, что ваши силы увеличиваются? – Горничная принюхалась и обеспокоенно подняла разбитый пузырек из-под духов с пола. – Бог его знает, как это произошло.
Я знала.
Усевшись за туалетный столик и попивая чай, который принесла Лилли, я устало потирала виски и думала. Если я не чародейская избранница, то мой долг – отступить и позволить членам Ордена найти нужного человека. Но если расскажу им правду, лучший сценарий примерно таков: нас с Руком вышвырнут на улицу. После всего, на что мне пришлось пойти, чтобы остаться здесь, я не была готова на такой шаг.
Я буду усердно работать на Орден. Стану самой преданной слугой Англии, вне зависимости от пророчества. Если бы только я могла контролировать свои чертовы силы…
Глянув в зеркало, я отметила свой ужасный вид. Щеки впали, под глазами пролегли темные круги. Бессонные ночи не пошли мне на пользу.
А после сна, где мне явился Р’елем, я вообще сомневалась, что смогу когда-либо поспать.
– Вам приснился кошмар, мисс? – поинтересовалась Лилли, снова наливая мне чай.
– Да. Страшный.
Девушка цокнула языком:
– Все мы от них страдаем.
– И ты тоже?
– Нет, не я. – Девушка скривилась, словно уже пожалела, что об этом заговорила.
Я быстро догадалась, о ком речь, и отставила чашку:
– Рук? Он в порядке?
– Ему не спится в последнее время. С тех пор как вы побороли Корозота, Рук постоянно кричит от головной боли. Его слышно даже в женском крыле.
Почему Рук не рассказал мне о своих жутких болях? С другой стороны, когда мы с ним в последний раз нормально общались?
Последние две недели я видела его лишь мельком, когда парень выходил из конюшни. Он был занят работой, а я только и думала, что о следующем уроке. Даже не помнила, когда мы обменялись чем-то более содержательным, чем парой вежливых вопросов. Я так глубоко погрузилась в собственные проблемы, что совершенно забыла о лучшем друге.
– Лилли, тебе стоило сразу мне все рассказать, – пристыженно пробормотала я.
– Рук попросил меня этого не делать. Сказал, что вам и так есть о чем беспокоиться, помимо него.
* * *Отлучившись после вечерней беседы в гостиной, я незаметно спустилась в подвальные помещения, чтобы поискать Рука на кухне или в саду. Затем услышала музыку – дуэт скрипки и виолончели, звонкий и печальный, – а над ней мелодичный голос Рука:
Не слышен ей, не нужен ей,Во всем ей безразличен.Я здесь лежу совсем одинИ так умру под ивой.Эту балладу мы узнали в детстве от жителей деревни, находящейся неподалеку от Бримторна. Утром мы сбегали из школы, чтобы послушать мужчин, поющих ее по пути на работу.
Богата она, красива она,И ухажеры ей под стать.Богата она, а меня, бедняка,И вовсе не хочет знать.Почему эти слова заставили меня съежиться? Я выглянула из-за угла и увидела поющего Рука, Ламба, держащего скрипку, и Вольфа, играющего на виолончели. Когда они закончили песню, Лилли зааплодировала и подбежала к ним.
– О, я никогда не слышала ничего прекрасней! У тебя ангельский голос, – сказала она, присаживаясь рядом с Руком.
– Это очень мило с твоей стороны, но я не настолько хорош, – засмеялся Рук.
– Нет, что ты! Я считаю, что у тебя самый замечательный…
Притворившись, что не подслушивала, я вошла в комнату. Рук тут же встал:
– Мисс Хоуэл!
Ему никогда не придется называть Лилли «мисс». От этой мысли мне стало дурно. Ламб и Вольф, поднявшись, похлопали моего друга по плечу.
– У тебя действительно хороший голос, – сказал Вольф. – Спасибо, что пел под наш аккомпанемент. Нам не помешает практика.
– Всегда рад помочь, – ответил Рук.
Юноши кивнули мне, когда уходили.
– Мне показалось, что ему не помешает развлечься, – прошептал Ламб.
В этот момент я обожала его и ненавидела себя.
– Я могу вам чем-нибудь помочь, мисс? – спросила Лилли.
– Я хотела бы поговорить с Руком наедине.
– Конечно. – Девушка счастливо ему улыбнулась. – Встретимся в конюшне? Джимми учит девочек танцевать вальс.
– Да. – Улыбка Рука сошла, как только Лилли вышла за дверь. – Как поживаешь, Нетти?
Он внезапно очень заинтересовался метлой и отказывался смотреть мне в глаза. Ну, а с чего бы ему радоваться моему визиту? Если задуматься, это первый раз за две недели, когда я удостоила его встречей.
– Да так, вся погружена в занятия. Как ты?
Я села на скамейку и подозвала Рука к себе. Он сел так далеко, как только было возможно, и сложил руки вместе, словно не хотел случайно прикоснуться ко мне. Рук вел себя так, будто я была прокаженной.
– Нормально, – ответил парень напряженным голосом.
– Лилли рассказала, что ты страдаешь от мигреней, так что я знаю, что это ложь.
– Просто головная боль. Ничего такого, чего не было прежде.
Прошло пять секунд в молчании. Я не понимала внезапно возникшей между нами неловкости. Может, я парня и игнорировала, но, исходя из поведения Рука, складывалось впечатление, словно прошло два года с нашей последней встречи, а не две недели.
– Лилли сказала, что твои крики доносятся даже до женских спален. Ты готовил припарку?
– Мне она больше не нужна. Она слишком мешает…
– Ты с ума сошел? Разве ты не хочешь это контролировать?
Рук скривился:
– Я знаю, какое это вызывает у тебя отвращение.
Похоже, я теряла последние остатки здравого смысла.
– Ты же знаешь, что я не испытываю отвращения. Мне просто больно видеть тебя в таком состоянии.
– Я не сдамся. – Больная рука парня сжалась в кулак. – Это все, что у меня есть.
– Неправда! Ты не должен позволять этому мешать тебе.
К моему удивлению, Рук встал и повернулся ко мне лицом. Его трясло.
– Я не воспринимаю это так, будто оно мне мешает. Это ты так воспринимаешь!
– Да с чего бы мне начинать ненавидеть твои шрамы спустя восемь лет? Что так сильно изменилось?
– Что изменилось?! – закричал Рук. Затем его лицо прояснилось, и парень снова сел на лавочку. Быстрая смена его настроения пугала меня. – Что изменилось? – уже тише повторил Рук. – Ты понятия не имеешь, о чем мы говорим, не так ли?
– А о чем мы говорим? – Я отстранилась от него.
– Жди.
Рук прижал ладони друг к другу
