– Вы только послушайте, какие слова, друзья, – сказал я и затянул: «Я человек без убеждений. Я человек, который не умеет…»
У меня худшее в мире чувство направления, но это была не дурацкая карта острова сокровищ. Я продолжал наставлять себя.
За дверью повернуть налево, пройти четыре двери, найти зеленую дверь.
Я превратил это в мантру:
Вверх! Налево! Вниз! Ведя себя как босс. Налево. Направо. Вверх! Вверх! Вверх! Вверх!
Тринадцатый этаж. Счастливое число 13. Отлично. Я даже не знаю, кто будет спасать мою шкуру, когда я туда доберусь.
– Джоэль, я думаю, мы… – начала Корина, но я прервал ее песней:
Ты приходишь и уходишь, приходишь и уходишь… о, о, О!
Теперь повернуть назад нельзя. Пой так, словно ты в дýше.
Я закрыл глаза и проорал:
– Карма, карма, карма, карма, карма хамелеон!
Тишина.
Ничего не случилось.
Не вышло.
– Ну хорошо, – сказала Корина. – Думаю, надо вызвать…
Ее голограмма застыла. Таравал и Пема тоже застыли.
Получилось. Давай, давай, давай!
Я перестал делать вид, что у меня связаны руки, и вскочил на стол.
К сожалению, это был предел моей ловкости. Поворачиваясь влево, я утратил ориентацию, проходя через голограмму Корины, поскользнулся и, падая на пол, всей тяжестью, головой вперед врезался в Таравала.
Он не шелохнулся. Даже не смог открыть рот, хотя и застонал от боли.
Проклятие! Больно!
Мне некогда было беспокоиться, не повредил ли я себе что-нибудь. Могу только поблагодарить адреналин, заполнявший мои вены, за то, что избежал первоклассного нокаута. С трудом поднимаясь с пола, я сказал:
– Дэвид, пожалуйста, открой дверь.
– С удовольствием, сэр, – ответила комната.
Я вышел в пустой коридор. Он был буквально лишен любого подобия жизни. Им не нужны свидетели, мрачно подумал я. Эта пустота прекрасно отражала то, как я в тот момент чувствовал себя. Один в целом мире. Пуст. Сейчас Джоэль Байрам не может подойти к коммам.
Я решил оставить грусть на потом. Повернул налево и быстро пошел по коридору, считая двери справа от себя. Бежевая, бежевая, бежевая, зеленая[26]. Вот она передо мной. Знакомый зеленый цвет означает аварийный выход. Оставалось только открыть дверь, подняться на четыре этажа и отдаться на милость тех, кого я там найду. Пема пообещала, что они помогут. Помощь мне была, несомненно, нужна.
Я положил руку на дверную ручку и потянул, но возникла сложность.
Дверь была закрыта.
Еще один другой
ПЕРВОКУРСНИКОМ В НЬЮ-ЙОРКСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ я подумал, что отец станет гордиться мной, если я займусь боксом. Что такое засолка, он понять не мог: когда кто-нибудь спрашивал, что изучает его сын, он отвечал: «Задает компьютерам хитрые вопросы», что, конечно, было правдой, но до конца он этого так и не понял. Бокс был вещью конкретной, чем-то таким, что он понимал и в чем мы могли найти общий язык. Моим тренером стал оптимистично настроенный итальянец, который никогда не признавал поражений, а мои спарринг-партнеры не слишком жестоко меня били, потому что считали забавным. Со временем папа, тренер и друзья по спортзалу уговорили меня записаться на бой.
В моем первом и единственном выступлении на ринге против меня выставили волосатого парня-славянина, который был вдвое крупнее. Еще до того, как колокол возвестил об окончании первого раунда, я понял, что буду побит. Господи, как меня били! Этот парень дважды отправлял меня в нокдаун, но вместо того чтобы выбросить полотенце, тренер сказал мне кое-что, оставшееся со мной на всю жизнь – которая, как я думал в тот миг, кончится еще до окончания раунда.
«Парень, тебе надо не побить – тебе надо продержаться».
Он имел в виду бой, но тогда я решил, что он говорит о жизни.
Поэтому я встал, посмотрел на противника и изо всех сил ударил его коленом между ног.
Знаю, это был грязный прием. Но прежде чем судить, подумайте, чем все кончилось: бой немедленно прервали, и я больше никогда в жизни не выходил на ринг.
К несчастью, этот жизненный опыт не подготовил меня к такому простому препятствию, как запертая дверь. И поскольку я не видел никаких половых органов, в которые можно было бы пнуть, я опять попробовал повернуть ручку.
– Пожалуйста, сообщите природу вашего чрезвычайного положения, – сказала дверь.
Черт возьми, неужели в этом здании у всего есть мозги?
– Тут… хм… пожар, – сказал я.
– Это невозможно. Мои датчики возгорания ничего не регистрируют.
– Они вышли из строя.
– Не вижу никаких сигналов тревоги.
– Послушай, тупая дверь, в комнате Д полыхает хренов огонь! Не веришь мне, спроси ее сама.
– Не могу связаться с этой комнатой. И не могу прочесть ваши коммы. – Дверь помолчала. – Хорошо. Я доложу начальству. Пожалуйста, спуститесь по лестнице – спокойно и цепочкой по одному.
– Хорошо.
Как только дверь открылась, на потолке запульсировали зеленые огоньки, а стены отразили вой сирены.
Конечно, выдумка была так себе. Если бы я не паниковал, не получил бы сотрясения, не был бы лишен сна, голоден и обезвожен, я бы придумал что-нибудь более убедительное. Странно, что у меня вообще что-то получилось.
Вверх. Я помедлил: природный инстинкт гнал меня к земле, к свободе открытых улиц. Помни, что сказала Пема. До сих пор ее план работал; теперь поднимайся наверх и найди «их». Куда бы она меня ни посылала, кого бы я там ни нашел, это лучше, чем оставаться в конференц-зале. Шевелись!
Я побежал. Ступеньки тоже были выкрашены в зеленый цвет и резко контрастировали с неокрашенными серыми бетонными стенами. Идеальное помещение, чтобы создавать эхо истошно воющей сирены. Ее песнь была для меня убедительным поводом торопиться наверх.
Один есть, осталось три.
Без приключений я поднялся на десятый этаж и счел это признаком того, что мне начинает везти. Попытался прислушаться, нет ли шагов снизу. Если они и были, их заглушали сигналы тревоги. Я решил, что меня преследуют. Так думать безопаснее.
Два.
На лестнице по-прежнему никаких признаков жизни.
Я поднялся еще на пролет. Мои ноги, не привыкшие к физическим усилиям такого рода, передавали всевозможные жалобы по моей нервной системе. Чтобы отвлечься, я представил, как доберусь до тринадцатого этажа. Там будет стеклянная дверь, не такая, как другие. Я отойду на несколько шагов и с разбега высажу ее пинком, вырвусь на свободу. На другой стороне окажется вооруженная до зубов полиция с оружием на изготовку. Один из них даст мне большой стакан лимонада, и мы вместе ринемся обратно, вниз по лестнице, ухойдакивая всех, кто станет у нас на пути. Мы доберемся до комнаты Д, и я заставлю Таравала и Корину Шейфер стереть лишнего Джоэля, переправить меня в Коста-Рику – дроном, никакой телепортации! – и там меня встретит Сильвия. Она так мне обрадуется, что немедленно возжелает, и мы поимеем друг друга прямо там, на полу таможни.
Вот он. Тринадцатый этаж.
Дверь была
