— Он мне об этом не говорил, — тихо сказала я Джеффу.
— Потому что он хорош, — Джефф внимательно наблюдал за Тито. — Убираемся отсюда все, а он пусть остается здесь.
Это был приказ.
— Джефф, это не самая лучшая идея, — сказала красавица, похоже, отвечавшая здесь за все.
— Джеймс — землянин, а он доктор. Выполняйте, — и Джефф вытащил всех нас из помещения.
Мы стояли в зале, никто из нас ни на кого не смотрел. Зазвонил сотовый Джеффа. Он отошел, чтобы поговорить. Подошел ближе Гауэр, протянул руку, прижал меня к себе. Я уткнула лицо ему в груди и дала волю слезам.
— Оставьте нас в покое... пожалуйста, — тихо сказал Гауэр. Я услышала удаляющиеся шаги, похоже, остальные решили дать нам немного погоревать в одиночестве.
Тело Гауэра дернулось.
— Китти, Эйс боится.
— Я тоже Эйс.
— Джеймс умирает.
Глава 20
Разрыдаться сильнее, чем сейчас, я уже не могла. Остановиться тоже.
— Так нечестно.
— Да, не честно.
— Почему Бог никогда нам не помогает? — вот не хотела такого вслух говорить. В конце концов, у нас с Эйсом на эту тему уже был разговор. И я знаю его ответ: «Бог хочет, чтобы мы все делали сами». — Почему он не хочет появиться и спасти Джеймса? Хотя бы только раз спасти хорошего человека, который не заслуживает смерти?
— Почему Тито чувствует на себе ответственность?
— Что? — не сразу поняла я, потому что вопрос прозвучало, как не из этой оперы.
— Тито рядом с Джеймсом. Тито чувствует, что если Джеймс умрет, будет виноват Тито. Почему? Тито не вредил Джеймсу, Тито не тот, кто травмирует.
— Ой. Тито учится на врача. Он помог мне найти Джеймса. И он пытается о нем заботиться.
— Почему это заставило Тито взять на себя ответственность?
— Врачи, медсестры, фельдшеры, все эти люди, обученные спасать жизни, вроде как должны действовать, заменяя Бога. Что-то вроде того. Они должны быть достаточно хороши, чтобы спасать чьи-то жизни, выкрасть жизнь у смерти, у Бога, если хочешь. Это большое напряжение и огромная ответственность. Думаю, Тито чувствует себя ответственным потому, что так делает большинство людей, кто может сделать что-то по-другому или лучше и быстрее, чтобы спасти кому-то жизнь, — в отличие от меня. Вот если бы не захотела пойти по магазинам, если бы не попросила Райдера составить компанию, тогда с ним все было бы в порядке.
— Китти в этом не виновата. Китти обвиняет Китти. Пол обвиняет Пола. То же самое с Джеффом. Каждый чувствует ответственность за произошедшее. Все, кроме тех, кто навредил Джеймсу. Она чувствует себя счастливой, — сейчас голос Эйс звучал безумнее, чем обычно, когда мы с ним разговариваем.
— Я хочу убить ее, Эйс. Хладнокровно. Я просто хочу, чтобы ты это знал, чтобы это не было для тебя шоком, когда я это сделаю.
— Нет, Китти. Китти не должна становиться той, кем она не является.
— Он мой лучший друг. Я люблю его. Он единственный, с кем я могу поговорить, кто иногда меня понимает во всех делах, что мы делаем. На Земле не найдется такой справедливости, что заставит ее страдать больше, чем страдает Пол, и как буду страдать я, если мы потеряем Джеймса. И пусть меня проклянут, но я буду счастлива, зная, что она не причинит вред больше никому, кого я люблю.
— Почему Китти не просила Бога спасти Китти раньше?
— В смысле, когда Рид хотел задавить меня в пустыне на «Эскаладе» и был уверен, что я погибну?
— Да.
— Потому что я знала, что он мне не поможет.
— Китти не просила помощи и у Эйса. Китти просила Эйса присоединить ее разум к Эйсу, но не спасти Китти. Почему?
— Не хотела ставить тебя в неловкое положение, когда тебе пришлось бы сказать «нет».
— Джеймс просил Эйса спасти Китти.
Оказывается, я могу рыдать сильнее. Какой интересный способ все узнать.
— Но ты этого не сделал, — и тут до меня дошло. Сделал же! Эйс сказал Джеффу, что нужно делать, чтобы спасти меня. — Эйс, пожалуйста, пожалуйста, сделай что-нибудь, чтобы спасти Джеймса, вернуть его таким, каким он был.
— Эйс не может этого сделать, Китти, — но то, как он это сказал, вселило в меня надежду. Гауэр дернулся и крепко меня обнял.
— Мы потеряем Джейми?
— Я... не знаю.
Внезапно со стороны палаты послышался шум. Мы с Гауэром отпрянули друг от друга, уставились на палату. А там что-то происходило, и девушки пытались оттащить Тито от Райдера.
— Джефф! Помоги!
— Что случилось? — в палату порвался Джефф, я побежала вслед за ним.
— Скажи им, чтобы позволили Тито делать все, что захочет. Оставьте его в покое, пусть он займется Джеймсом!
— Он собирается делать процедуру, которая убьет Джеймса, — возразила женщина, ответственная за происходящее в палате.
— Умрет, если я не этого сделаю, — быстро ответил Тито и посмотрел на меня. — Я знаю, что нужно делать.
— Джефф... пожалуйста.
Джефф взял мою ладонь.
— Пусть он делает все, что хочет.
Это был приказ.
Женщины неохотно отступили. Тито же начал делать что-то, за чем уследить я не могла. Уткнулась в грудь Джефф и помолилась. Много раз. Я слышала, как Тито спрашивает о чем-то, отдает приказы, что его речь превратилась в речь нейрохирурга, по крайней мере, я его перестала понимать. Я вообще не обращала на происходящее внимание. Все, о чем я могла думать: чтобы с Райдером было все в порядке.
Ожидание заняло целую вечность, по крайней мере, мне так показалось. Но, наконец, я почувствовала, как напряжение в палате спало. Рискнула оглянуться — вся наша компания стоит рядом, а Гауэр присел у кровати и плакал.
— О, нет. Пожалуйста, нет.
Шеф медицинской бригады глянула на меня и сказала:
— Я бы назвала это чудом.
Мы с Джеффом подошли к койке. Райдер дышит нормально.
— Мозг функционирует в полном объеме, все внутренние органы работают правильно. Мы уже протестировали его — паралича не будет. Когда он придет в себя, у него будет болеть голова, но он придет в себя через неделю или около того, — она посмотрела на Тито. — Не знаю, как вы это сделали, доктор, но спасибо.
— Я берусь за эту работу, — глянул на меня Тито.
— Добро пожаловать в Альфа-команду, — сказал Джефф. — Думаю, скажу это за всех нас: мы рады, что ты на борту.
Я попыталась, как раньше, мысленно обратиться к Эйсу:
— Огромное спасибо. Такое огромное, что оно больше, чем я могу выразить.
— Эйс просто
