— Самый лучший выбор, это ты, Эйс.
— Эйс здесь для защиты. Не ее.
Я знаю, о чем он.
— Они идут, и они злы. Эйс должен помочь Китти бороться.
— Спасибо.
— Этот мир так же и мир Эйса.
Я почувствовала себя в тепле и любимой. Так Эйс пытается сказать, что он меня обнимает. А потом это чувство ушло.
— О, черт, — вдруг засмеялся Гауэр.
— Пол, с тобой все в порядке?
— Когда Джейми проснется, он не на шутку разозлится, — рассмеялся Гауэр, как будто в происходящем было что-то смешное.
Джефф отпустил меня, взял Гауэра за плечи.
— Все будет хорошо. Пойдем, Пол, давай отдохнем.
— Нет, я в порядке, — Гауэр оглядел нас. — Джейми на самом деле разозлится.
— Хм-м, почему? Думаю, со многим можно смириться ради того, чтобы остаться в живых.
Гауэр умудрился усмехнуться смеясь.
— Он лысый.
Я посмотрела на Райдера. Естественно, ему обрили голову. Только я была слишком расстроена, чтобы это заметить.
— Похоже, у него отличная голова. Он будет хорошо выглядеть, — это все еще Райдер. Вряд ли он может выглядеть не потрясающе.
— Он будет очень сексуальным, — сказал Гауэр. — Но он думает, что в отношениях двух лысых... — он снова засмеялся, — ...реально есть нечто гейское.
Мы с Тито переглянулись и тоже расхохотались.
— Если что, я нормальный, — выдохнул Тито, — но мой старший брат гей и, знаешь, он того же мнения.
— Кто у нас брат?
— Полицейский, — усмехнулся Тито.
— Защищает семью, — сказал Джефф. — Будем знать.
— Как долго будет отсутствовать Джеймс? — спросила я, когда, наконец, перестала смеяться.
— Займет меньше времени, если бы он был в земной больнице, — ответил Джефф. — У нас есть все, чтобы ускорить выздоровление. Не так быстро, как с центаврийцами, но быстрее, чем обычно.
— Хорошо. Нам нужно проинформировать Тито и ввести его в курс дела. И мне нужно надрать кое-кому задницу.
— Уже сделано, — за нашими спинами раздался голос Чаки. Выглядит, краше в гроб кладут. — У нас появилась информация, в которой мы нуждаемся.
— Как так?
— У ЦРУ, — а вот и Кристофер, — в наличии имеются кое-какие методы, которых нет у нас, — расстроенным из-за этого он не выглядел.
— С ним все будет в порядке? — Чаки кивнул на Райдера.
— Да. К счастью. О, знакомьтесь. Тито Эрнандес. Чарльз Рейнольдс. Возглавляет внеземной отдел в ЦРУ. Тито помог мне и спас жизнь Джеймсу.
— Он уже в команде? — слегка улыбнулся Чаки.
— Ага.
— Хорошо. На нашу голову сваливается куча неприятностей и, ты, Китти, будешь рада знать, что была права, когда сказала, что у наших противников больше одного плана для всех нас.
— О, прекрасно. Как обычно.
Глава 21
Мы с Гауэром настоятельно не хотели выходить из палаты Райдера. Девушки-медики не хотели, чтобы мы оставались. В результате мы проиграли и снова оказались в холле.
— Убийца, а это она и есть, работает не на правительство Альфа-Центавра, — без преамбулы сказал Чаки. — Кстати, она думала, что убивает Джеффа, так что она не особо блистательна.
— Нет, не так, — задумчиво проговорила я. — Ведь мы с Джеймсом изображали пару.
— Объясниться не желаешь? — спросил Джефф.
— Непременно, — я закатила глаза. — Он обнимал меня за плечи, я его за талию. Он поддерживал меня, чмокал, мы обсуждали свадебные платья, он выбирал мне одежду посексуальнее. Я прямо вижу, как она тебя с ним спутала.
— Между вами что-то есть, что вы двое собираетесь рассказать нам с Полом? — Джефф уже давно зарекомендовал себя ревнивцем. Сейчас он выглядел именно таким.
— О, Джефф, ради Бога.
— Джефф, — кашлянула Лоррейн, — это называется предсвадебный мандраж, ага?
— Что это такое? — смутился тот.
— Она испугалась, ты, идиот, — резко сказала Клаудия. — И кто может ее обвинять? Твоя мамаша ее ненавидит, она девушка-плакат межвидового брака, и к нам спускаются твои дальние родственники, решившие протестировать ее каким-то ужасным экзаменом, о котором мы ничего не знаем. И, вместо того, чтобы заниматься обычными свадебными вещами, она работает на Альфа-команду, в очередной раз пытаясь спасти мир. Конечно, Джеймс поддерживал ее. Наверняка, не давал кричать на всю улицу.
Джефф посмотрел на меня.
— Ой. Точно. Извини, — он стился и больше не выглядел ревнивцем, так что я приняла это как победу.
— Итак, — сказал Чаки, — убийца ошиблась, приняв Райдера за Мартини.
— Это означает плохой инструктаж. Джеймс на голову короче Джеффа. И землянин, хотя она, наверняка, не удосужилась проверить его сердцебиение, — а вот и еще один факт выплыл на поверхность. — Подождите. Она притворилась Полом, чтобы выманить Джеймса из магазина, так что она должна была знать, что это не Джефф.
— Откуда знаешь? — спросил Чаки.
Я пересказала показания продавщицы в магазине.
— И почему, черт возьми, она меня поцеловала?
— Как я догадываюсь, она решила, что ты сексуальна, — предположил Тито и взгляды всех присутствующих устремились на него. — Что такое? Я тут новичок, но Китти не говорила, чтобы я молчал, а мое предположение кажется очевидным.
— Что за убийца бросит дело на полпути?
— Слишком самоуверенный, — ответил Чаки.
— Она визуалист, что редко у центавриек, — сказал Гауэр. — Может, это и делает ее такой неустойчивой.
— Чаки, — снова сделал пинок мозг, — откуда ты знаешь, что она с Альфа-Центавра?
— Два сердца, сильная, быстрая, наводит мороки. Очень похоже.
— Пол? Джефф? Другие расы в вашей родной системе... расскажите о них ее раз?
— Гуманоиды, рептилии, млекопитающие, — ответил Гауэр.
— А та воинственная раса, кто они?
— Гуманоиды, близкие нам и землянам. Наверное, поэтому они и были воинственными, — вздохнул Гауэр. — Они не могут покинуть планету, Китти. Защитная сеть сдерживает их.
— Может, — я взглянула на него, — их Эйс почувствовал себя одиноким, Пол. Или рассердился.
— Да, Китти, — дернулся Пол. — Эйс с этим согласен. Рассердился. Рассердились жители планеты, из-за этого разозлилась и сущность.
Я задумалась. Земляне считаются довольно воинственной расой, но мы расположились в самом центре нигде, разумного космоса и мы об этом знаем. Поэтому и Эйс воспринял наше планетарное одиночество, как свое. С другой стороны, обитатели воинственной планеты в системе центаврийцев знают, что у них поблизости есть компания, и не одна. И эта компания приложила огромные усилия, чтобы не дать
