– М-да, это очень плохо, господин генерал-лейтенант. Вот что, Дмитрий Петрович, готовьте группу всадников и офицера связи. Придется дедовским способом доставить депешу командующему фронта. И группу требуется отправить как можно быстрее. Пока австрийцы и германцы в шоке. Когда они опомнятся и начнут отбивать Ковель обратно, нам без помощи фронта удержать город будет невозможно.
– Я тоже так думаю, государь. И уже сформировал не одну, а две команды. Они пойдут по разным маршрутам, и какая-нибудь группа точно доберется до наших. Сейчас идет проработка маршрутов.
– Вот это, Дмитрий Петрович, правильные действия. Только не тяните с отправлением связников.
– Как начнет темнеть, они и отправятся в рейд. Думаю, за ночь доберутся до линии обороны фронта.
– Хорошо, с этим вопрос решили. А теперь, Дмитрий Петрович, давай подумаем, какие первоочередные шаги нужно сделать, чтобы удержать Ковель до подхода подкреплений.
И мы с Багратионом подошли к огромной громадной карте Ковеля и его окрестностей, висевшей на стене. Карта была трофейной, а значит, все было написано латиницей. Но это нисколько не мешало ориентироваться по ней и намечать наши действия. Даже наоборот помогало планировать, где будем устраивать засады и в каком направлении проводить контратаки. Ведь на этой карте были отмечены все созданные австрийцами оборонительные рубежи и размещение австрийских подразделений. Даже очень эффективная разведка не смогла бы предоставить таких подробных и свежих данных о противнике. Одно удовольствие было работать с такой картой.
Еще в процессе работы двух генерал-лейтенантов пошли распоряжения о передислокации некоторых подразделений корпуса. Нужно было, пользуясь сумерками и темным временем суток, занять самые выгодные для обороны города узловые точки. Отжать у австрийцев их бывшие укрепрайоны, уничтожить имеющиеся артиллерийские батареи и как можно дальше вдоль железных дорог, выходящих из города, выдвинуть летучие отряды. Было понятно, что в нынешнюю распутицу, только пользуясь железной дорогой, противник может подтянуть резервы, чтобы организовать штурм Ковеля. Подразделения австрийцев, которые были дислоцированы недалеко от города, были абсолютно небоеспособны. На карте их количество смотрелось устрашающе и обещало страшные последствия нашей операции, но на самом деле это были мыльные пузыри, один из которых мы уже проткнули булавочным уколом. И это было не просто моим домыслом, все данные разведки и протоколы допросов пленных подтверждали этот вывод.
Сил было мало, и вся наша мыслительная деятельность заключалась не в разработке грамотных в военном отношении мер отражения вражеских ударов, а в планировании хитроумных засад и растягивании немногочисленных подразделений по громадному фронту. Задача была неподъемная, поэтому главная цель кавалеристов, выдвинутых вперед вдоль железных дорог, была разведка и разрушение железнодорожных путей в том случае, если всадники заметят приближение эшелонов с воинскими формированиями. Первоначально возникшая мысль уже сегодня начинать разрушать железнодорожные пути и мосты на дорогах, ведущих из Ковеля, нами была отвергнута. Ведь только по железной дороге могли прибывать подкрепления, направленные нам Брусиловым. Да много было естественных вещей, которые стоило бы сделать, если требуется встать в глухую оборону – например, взорвать к чертовой бабушке все мосты на подходах к Ковелю. Но мы это даже не рассматривали – никто не хотел сидеть в глухой обороне, не для этого мы брали Ковель. Я и Багратион рассматривали город как прекрасную возможность перехвата стратегической инициативы у противника. Обладая этим стратегически важным городом, русские войска могли реально вонзить нож в сердце Австрии и Германии и изменить этим всю историю мира. Наша работа с перерывом на ужин продолжалась до поздней ночи. Пока не отработали все варианты действий, мы не разошлись. Тем более мне не нужно было искать себе резиденцию. Шикарная спальня, которую уже обихаживал Первухин, находилась в этом же доме, выше этажом.
Глава 20
Утро не принесло хороших новостей, а именно того, что, несмотря на бушующие в электромагнитном поле возмущения, удалось провести хотя бы коротенький сеанс связи со штабом фронта. Да и штаб 8-й армии, который находился гораздо ближе, был недоступен для нашей маломощной искровой радиостанции. Оставалось надеяться на дедовский способ – на офицеров связи, направленных ночью в штаб Каледина, с моим отчетом Брусилову и просьбой срочно оказать помощь в обороне Ковеля. А дошла ли хоть одна группа до штаба 8-й армии, было неизвестно. Я на всякий случай предположил, что ни одной группе не удалось выйти в расположение русских войск. И корпусу в одиночку придется отстаивать Ковель. Из-за этого развил бурную деятельность. Во-первых, по формированию из пленных русских солдат пехотных подразделений. Конечно, я непосредственно не занимался формированием новых полков или проверкой лояльности бывших военнопленных. Но пропагандой с призывом добровольно вступать в формирующиеся полки занимался именно я. Кто еще, кроме брата императора мог просить солдат, уже пострадавших в этой проклятой войне, послужить России-матушке. Мы на своеобразном военном совете с Багратионом решили, что формировать новые полки нужно только из добровольцев. Вот я и старался, чтобы из этих добровольцев сформировать хотя бы три полка. И как ни странно, почти каждый второй бывший военнопленный вступал в эти новые формирования. Не знаю уж почему – или отношение австрийской охраны к пленным побуждало их мстить своим мучителям; или то, что сам брат Николая II призывает помочь родине в эту лихую годину. А может быть, имел место и материальный интерес – каждый доброволец получал подъемные и обещание великого князя после войны помочь каждому добровольцу обустроить свою жизнь. На обещания многим людям было, может быть, и наплевать – им многие что-то обещали, но вот выдача подъемных придавала моим словам большую силу. Практически все кроны, добытые Первухиным из сейфа командира австрийского укрепрайона, пошли на эти самые подъемные. Кроме агитационной работы я занялся не менее затратным делом – по старой памяти инициировал строительство в депо Ковеля двух блиндобронепоездов. Деньги на создание этого выхлопа мысли человека из XXI века я взял из средств, которые отбили у австрийцев джигиты Туземной дивизии.
Мой бывший адъютант Марат Алханов командовал операцией по взятию здания филиала крупного австрийского банка. Естественно, он действовал по заранее разработанному плану. И этот филиал банка я лично включил в первоочередные объекты, которые нужно захватить. И все из-за разговоров, которые ходили в среде всадников, да и офицеров Туземной дивизии. Многие джигиты надеялись, что по традиции Ковель должны отдать им на разграбление на три дня. Наверное, это сидело у кавказцев в крови. У них-то сидело, а мне такая дикость была совершенно не нужна. Требовалось после овладения Ковелем обеспечить лояльность местного населения и доброе отношение к Русской армии. Наверняка, если
