Задержались мы где-то на час, и то из-за гусениц на «Опелях». Пришлось поднимать задние колеса этих тяжелых трехосников. Но зато потом действительно ехали с ветерком – до окраин Ковеля добрались за 38 минут. И въехали в город как победители. Все было уже кончено – враги либо пленены, либо уничтожены. Это мне доложил есаул 1-го Уральского казачьего полка. Его сотня охраняла западные предместья Ковеля, куда и привела колонну мехгруппы гравийная дорога. Естественно, я начал расспрашивать есаула, как проходил штурм города. Когда он услышал слово штурм, то чуть не рассмеялся, удержало только то, что он стоял перед генерал-лейтенантом, командиром его корпуса. Оказывается, его сотня, применяя только нагайки, взяла в плен почти триста австрийцев. Многие буквально умоляли взять их в плен. В основном это были те, кому повезло вырваться из центра Ковеля и из казарменного городка. Там действовали полки Туземной дивизии, а джигиты, ступившие на тропу войны, – это страшное зрелище. Особенно если им оказывают сопротивление. А перестрелка в городе произошла только возле казарм. В ходе этого боя Ингушский полк потерял шесть человек, ну и горцы пришли в ярость. Из австрийцев уцелели только те, у кого получилось добраться до казаков и сдаться в плен. У Ингушского и Чеченского полков пленных не было. А еще, как было известно есаулу, во время взятия Ковеля бои и потери были и у 9-го уланского Бугского полка. Во время того боя применялась даже артиллерия. 9-й конно-артиллерийский дивизион полковника Кантакузена, наконец-то дорвавшись до дела, буквально разнес здание гимназии, где австрийцы организовали свой опорный пункт. Австрийский полковник, организовавший этот узел обороны, думал, что двумя пулеметами, установленными на втором этаже гимназии, ему удастся отбиться от неизвестно откуда взявшейся русской кавалерии. Но лавой на пулеметы даже лихие уланы не пошли, а вызвали для устранения пулеметов артиллерию. Артиллеристы, соскучившиеся по работе, взялись за дело основательно и не успокоились, пока гимназия не загорелась и практически из всех окон не начали вырываться языки пламени. Неизвестно, скольких австрийских солдат полковник смог организовать для исполнения своего долга – ни один человек не спасся из объятой пламенем гимназии.
Конечно, для своего звания есаул был информированный человек, но мне было ясно, что все сведения о боях в Ковеле он получил только по слухам. Когда моя эйфория от столь удачно проведенной операции несколько схлынула и я начал логично думать, то сразу понял всю нелепость ситуации. Командир корпуса пытается узнать о ходе операции у обычного сотника, хотя имеется командир операции по взятию Ковеля – генерал-лейтенант, князь Багратион. Да, именно командира Туземной дивизии я назначил командовать силами корпуса, направленными на взятие Ковеля. И получается, не ошибся – операция была проведена блестяще. А ведь у меня была мысль самому возглавить операцию по взятию Ковеля, и остановило это желание то, что я все-таки плохо держался в седле, и наверняка это бы заметили подчиненные. Передвигаясь на чуде двадцатого века – автомобиле, я не нарушал представления подчиненных о командире корпуса как о лихом кавалеристе. Даже этим фактом внушал гордость своим подчиненным, что их командир объездил даже железного коня. Кроме боязни нелепо выглядеть на лошади, я посчитал, что взятие станции и укрепрайона не менее важная задача. А без участия мехгруппы это было бы весьма затруднительно. Вот я и выбрал командовать новинкой этого времени – моторизованным подразделением. И судя по результатам, тоже не ошибся.
Поняв, что на слухах нельзя делать выводы о результатах операции, я приказал есаулу выделить нескольких казаков, чтобы те сопроводили нашу колонну до места, где сейчас располагается штаб Багратиона. Есаул, изобразив нечто похожее на отдание чести, повернулся и что-то гаркнул разговаривающим с бойцами спецгруппы четырем казакам. Те тут же вскочили на своих лошадей и приблизились к той стороне кабины «Форда», где сидел я, к стоящему напротив есаулу. Эти казаки и стали нашими проводниками.
Штаб Багратиона был в центре города в бывшей резиденции командующего Южной армии австрийцев, генерала Ботмера. Конечно, я этого не знал, но Дмитрий Петрович сказал это практически в первую минуту нашей встречи. Видно, Багратион реально гордился, что он как командир дивизии сделал то, что пытались сделать три русские армии – захватил Ковель. К тому же всадники Туземной дивизии взяли в плен командующего Южной армии австрийцев, которая противостояла русским войскам на этом направлении. И как символ этого, его штаб обосновался в резиденции генерала Ботмера, хотя были и гораздо более приспособленные для этого здания. Но я не стал Дмитрию Петровичу на это указывать, наоборот выдал пафосную и хвалебную речь в адрес Багратиона. Он действительно был молодец и действовал лучше, чем если бы операцией командовал я сам. Моя речь раззадорила командира Туземной дивизии, и он, иногда тараторя, начал перечислять геройские свершения его джигитов и кавалеристов 9-й дивизии. Многие эпизоды я уже слышал от казацкого есаула, но все равно с удовольствием слушал Багратиона. Сердце пело и плясало от этого доклада командира такой грандиозной операции.
Упивался я перипетиями захвата Ковеля больше часа, даже забыл о чае, принесенном адъютантом. К разговору о дальнейших действиях мы приступили, после того как я отказался увидеть плененного командующего Южной армии австрийцев. Не хотелось устраивать допрос австрийскому генералу – тянуть из него жилы, чтобы выяснить, какими реальными силами располагает противник. А я на это обязательно бы сорвался. Пусть лучше профессионалы его трясут, а я буду делать выводы, читая протоколы этого допроса. Сейчас меня интересовал вопрос установления связи со штабом Юго-Западного фронта. Мне было понятно, что когда австрийское командование узнает, что русская рейдовая группа захватила Ковель, то они бросят все имеющиеся силы, чтобы отбить обратно этот стратегически важный город. Привлекут для этого и германские дивизии. Чтобы удержать город, требуется помощь фронта. Вот я и задал Багратиону вопрос:
– Слушай, Дмитрий Петрович, вы уже оборудовали радиоузел?
– Конечно, Михаил Александрович. Как заняли это здание, так сразу мои специалисты начали ставить антенну и установили радиостанцию. И докладываю, как только провели пробное соединение с дивизией Бегильдеева, сразу приступили к выполнению поставленной вами
