Другой такой свитер не найти, да и денег нет…
Стук в дверь оторвал от размышлений. Кристина помедлила с ответом, и стук повторился. В третий раз в дверь забарабанили со всей силы.
– Крис! Открывай! Просыпайся! Ты нужна!
Голос не просил, а требовал. Не спрашивал, а приказывал. Интонация доходила до пика истерики.
Кристина вздохнула и бросила изгрызенный свитер обратно в кучу. Надежда на уборку провалилась в очередной раз. По возвращении сил совсем не останется. Что толку в бодрствовании, если ничем не можешь заняться?
Стук продолжался и продолжался. Словно вбивал гвозди в голову. Ему вторил внутренний голос, также желая достучаться до Кристины.
«Ты только-только вернулась от Педро. А до того была у Габриэля и Миланы. Утро же началось у Хорхе и Исабель, не считая помощи сёстрам Валенсия…» – аргументы проходили мимо, не задевая Кристину. Что ей слова, когда она не может отказать просящему?
За дверью оказался Фелипе. Он раскраснелся и тяжело дышал. На одутловатом лице мелькнула тревога, которая тут же сменилась обидой.
– Почему так долго, Крис? – спросил он. – Ты же знаешь, что нужна нам!
Кристина знала. Она была нужна ему и ещё трём сотням жителей Эль Пунто. Всем родственникам до девятого колена. Проследить генеалогию дальше не хватало памяти и записей, потому-то остальные обитатели городка – человек двадцать от силы – обходились без её помощи.
Каждый раз, когда мысли возвращались к этому факту, Кристина, втайне коря себя за это, прославляла недолговечность человеческой памяти.
– Что-то случилось? – спросила она.
Фелипе на секунду замялся, но тут же встряхнул головой.
– Я пришёл, а Тереза спит с дитём. Мне нужна помощь, пока они не проснулись. Пойдём скорее, мы можем опоздать!
Кристина обернулась и бросила взгляд на две лежащие посреди комнаты кучи. Стало ли с их появлением чище? Пожалуй, нет. Порядок нельзя заменить упорядоченностью – то лишь одна из форм хаоса, пусть и самая обманчивая из всех.
Подавив вздох, Кристина вышла за порог и закрыла дверь. Замки закрывать она не стала. В доме нечего красть, а ей самой эти запоры требовались только для того, чтобы отгородиться от внешнего мира.
Идя следом за Фелипе, ступая почти что шаг в шаг, Кристина смотрела под ноги и чуть улыбалась лёгкой задумчивой улыбкой человека, который поймал своё предназначение за хвост и всеми силами старается удержаться.
«Я должна им помочь. Им всем. Должна», – думала она.
* * *В убранной комнате на чистой, только что выглаженной скатерти дымилась кастрюля с едой. Второе блюдо томилось под крышкой на ещё тёплой сковороде. Чистая посуда стояла аккуратно расставленная по полкам. Ни одного пятна в раковине. Ни одной пылинки на полу.
Фелипе придирчиво провёл рукой по шкафу и посмотрел на пальцы. Потёр их друг об друга и хмыкнул.
– Хорошо, – сказал он.
Кристина кивнула. Ей тоже казалось, что она хорошо поработала. И здесь, и в гостиной, где пришлось передвинуть всю мебель и вынести мусор, и в детской, когда она разобрала завал игрушек и перестирала всю грязную одежду, и в спальне, где пришлось перестилать кровать и вычистить ковёр.
Теперь ей оставалось получить единственную доступную награду.
– Спасибо, – пробормотал Фелипе, смотря чуть в сторону. – Ты можешь идти.
Короткие слова благодарности придали сил. По спине пробежал электрический заряд, выправляя осанку. Кристина вдохнула полной грудью, но уже через пару секунд сгорбилась. С каждым разом всё меньше и меньше воодушевления. Может, она просто привыкла?
На пути к входной двери попалась игрушка. Кристина подняла набитую соломой куклу, которую сшила пару недель назад, и бережно положила на стоящий рядом комод. Сезар, сын Фелипе, так подрос, что достанет и сам. Скорее всего, меньше чем через час игрушку вновь куда-нибудь забросят. И она будет там лежать, пока Фелипе вновь не призовёт на помощь. Или пока Сезар сам не вспомнит о ней. Из всех обитателей этого дома он один пока предпочитал всё делать сам.
Но это ненадолго. Дети быстро учатся у взрослых.
Лёгкая горечь захватила Кристину, но она решила, что не имеет права жаловаться. Сама выбрала такую судьбу, сама ей следовала и не собиралась от неё отказываться. Только бы хватало сил.
Опустившийся на город вечерний сумрак обещал скорую передышку. Ночью родственники старались Кристину не беспокоить без крайней нужды.
Пьянящий запах вечерней прохлады и мнимой свободы туманил голову. В груди глухо бухнуло сердце. Ноги неожиданно подкосились, даже пришлось схватиться за подоконник чужого дома. Желудок отозвался резкой болью, напоминая о том, что последний раз Кристина ела… вчера?
Она хваталась за подоконник до последнего, а затем и вовсе цеплялась ногтями за стену, обламывая их один за другим. Но даже медлительность падения не смогла изменить главного – Кристина оказалась на земле. Руки и ноги не повиновались. Грудь с огромным трудом набирала воздух и проталкивала его в лёгкие. Мысли вяло бежали, а слова не находили выхода, накапливаясь внутри.
Время замедлилось, превратившись в нескончаемый миг. Кристина отслеживала его изменения по звёздам, по одной вспыхивающим на небосклоне. Когда над ней засияло всё великолепие южной ночи, её наконец-то нашли.
Марсело. Двоюродный брат. Самый близкий из родственников. Человек, ради помощи которому Кристина нередко бросала всех остальных.
– Ты что лежишь? – спросил Марсело, опускаясь на корточки. – Ты вставай. Ты мне нужна. У меня в желудке урчит, а ничего дома нет. Я думал до утра потерпеть, но совсем невмоготу стало. На пустой желудок и сон не идёт. Вот я и пошёл тебя искать, ты же говорила, что всегда поможешь, если срочно.
Он сделал паузу. Помедлил и склонился над Кристиной. Увидел её открытые глаза и улыбнулся. Ткнул пальцем в плечо, но Кристина ничего не почувствовала.
– Ты ведь не спишь. Вставай!
Марсело принялся тормошить её, но это не помогало. Только боль забегала повсюду – от кончиков пальцев ног до макушки. Казалось, она не пропустила ни одной мышцы, ни одной кости. Но и боль не смогла поднять Кристину.
«Спаси! – мысленно взмолилась та, пытаясь передать эту просьбу взглядом. – Подними, отведи домой, найди какую-нибудь еду, дай мне хоть чуть-чуть передохнуть, и я приду в себя, а там и помогу тебе. Пожалуйста, молю тебя, спаси меня!»
Но Марсело не слышал. Когда ему надоело тормошить Кристину, он поднялся. Теперь перед ее глазами были только грубые кожаные сапоги. Их тупые носы смотрели прямо в лицо.
– За что ты со мной так? – голос Марсело дрожал. – Ты обещала, а теперь не помогаешь. Ты же знаешь, что я не справлюсь без тебя. Ты нарочно это всё делаешь!
Он размахнулся ногой, и Кристина ждала, что сейчас удар сапогом в лицо навсегда закончит её мучения. Она обретёт спокойствие и свободу от всего этого…
Но удара не последовало. Лишь горсть пыли
