— Около полугода. Сперва ограничили доступ в очаг заражения, отрезали Камчатку. Самолеты, поезда, автотранспорт — ничто не могло пересечь обозначенную властями границу. Но и это не спасло. Потом не стало Чукотки, Магаданской области. Когда вирус вырвался за пределы республики Саха, стало очевидно, что справиться с ним невозможно. Тогда и начались массовые паники. Люди поняли — помощи ждать неоткуда, вот и решили спасаться как могли, — долгая пауза заставила думать о не самых приятных воспоминаниях, которые сейчас одолевали пожилую даму. — Не спаслись.
— А ваши родные? — осторожно спросила Соня.
Боялась неуместным вопросом причинить боль, но не спросить не могла. Оказалось, ничего ужасного в ее словах не было. Мария Аркадьевна покачала головой. Грустно улыбнулась, но от чужого взгляда не укрылись слегка трясущиеся руки.
— Их не эвакуировали. А потом город подвергли зачистке. Чтобы не дать инфекции распространиться. Тогда не смотрели кто болен, кто здоров. Главное — пытались устранить инфекцию.
— Но это бесчеловечно.
— Пожертвовать сотнями ради миллионов? Не нам судить о былых решениях. Тем более, что не в силах что-либо изменить. Если только принять последствия и попытаться жить с ними.
— И все это из-за какой-то ошибки ученых? Что они вообще там разрабатывали?
— На самом деле, у них была хорошая цель. Хотели найти лекарство от бешенства. И достигли определенных успехов в лабораторных условиях. Только вот испытания на животных провалились с треском. Не ясно в чем была причина — ошибка в расчетах или кто-то намеренно испортил препараты, но итог вы сами видите. Не совсем то, на что рассчитывали врачи.
— Можно подумать, подобные задумки хоть когда-нибудь заканчивались успехом, — слегка уставший голос Артура, вошедшего на кухню, разбавил печальную атмосферу. Беспокойством- Можно мне еще немного обезболивающего?
— Снова болит? — нахмурилась Надя, подходя ближе. Взяла чужую руку в свои, осторожно оттягивая ткань бинта. — Давай перевяжем, заодно посмотрим, как она.
— Утром же меняли повязку, — как бы парень не старался, скрыть смущенный румянец от соприкосновения рук не смог, однако Надя не стала акцентировать на этом внимание.
— Все равно проверить стоит.
Она не ошиблась. Соня редко бывала на перевязках, предпочитая познавать азы первой медицинской помощи теоретическим способом, но даже она понимала — отечная, холодная поверхность с четко выраженным рисунком проступающих вен не то, что должно быть при нормальном заживлении раны. На ум приходило лишь одно предположение и судя по беспокойству, непроницаемой маской застывшему на лице Нади, она не ошиблась.
— Все настолько плохо? — Артур до последнего старался сохранять оптимизм, но все равно понимал — лучше не становилось. — Доктор, я буду жить?
— От ложной скромности точно не умрешь, — постаралась улыбнуться девушка, но глаза выдавали ее с головой. — Вот, выпей. Должно полегчать.
И только на улице, закрыв за собой дверь, тут же приваливаясь к ней спиной, смогла зажмуриться, отчаянно стукаясь затылком о деревянную поверхность.
— Какие у него шансы? — Соня не стала ходить вокруг да около. Зачем, если сейчас важна каждая минута. — Это ведь гангрена?
— Влажная, — не открывая глаз, кивнула девушка. — Не знаю. Без антибиотиков… в таких случаях только одно лекарство, если не хотим, чтобы он умер. Но как это сделать в полевых условиях…
— Ты умеешь ампутировать?
— Теоретически. На практике не доводилось. Видела пару раз, как проводили такие операции у нас в блокпосте, но сама понимаешь. Смотреть — не делать, тут опыт нужен. У меня его нет.
— Все равно, в медицине у тебя его больше, чем у кого-либо из нас, — Соня осторожно положила руку на плечо, поверх белокурых прядей, несильно сжимая. — Ты справишься.
— Легко сказать, — нервно усмехнулась Надя, благодарно кивая. Но ничуть не успокаиваясь. — Ему руку отрезать надо. Ты хоть представляешь, какая это работа?
— Нет, — честно призналась Соня, вздрагивая от одной мысли об отрезанной конечности. — Но другого выхода нет, верно?
— Другого выхода нет, — глухо повторила Надя, смотря куда-то вдаль.
Соня не стала отвлекать девушку от мыслей. Если они и впрямь собирались ампутировать руку Артура, надо тщательно подготовиться. Предусмотреть все возможные осложнения и нюансы. Антибиотиков мало, обезболивающих еще меньше. К тому же из антисептиков остался только спирт, другого поблизости днем с огнем не сыщешь. Чистые бинты имелись, но, если начнется кровотечение… Надя вздрогнула, тут же отгоняя нехорошие мысли. Нельзя думать о провале, когда еще ничего не началось. Шанс есть всегда, главное им воспользоваться. И подготовиться как следует. Хорошая подготовка — это восемьдесят процентов успеха.
***
Когда ночь окончательно забрала всех в свое царство, Соня решила пойти прогуляться по территории. Не просто так. В руках была тарелка с еще горячим обедом, и девушка искренне надеялась, что за пару минут она не остынет окончательно.
Найти Андрея оказалось и сложно, и легко одновременно. Сидя перед небольшим костром в самой дальней стороне участка, он с переменным успехом оттирал остатки грязи с рук, одновременно согревая пальцы после холодной воды. За целый день работы, да еще и в компании того, кто все еще раздражал, хоть и помог сбежать из леса, настроение юноши упало чуть ниже среднего, но он все равно старался сохранять нейтральность в поведении. Лишние срывы ни к чему.
— Ты пропустил ужин, — не зная с чего начать разговор, Соня решила просто отдать тарелку и уйти. Но что-то заставило замереть на месте, нерешительно присаживаясь рядом. Хотя, кого она обманывала? Прекрасно знала, почему передумала уходить.
— Спасибо.
Они сидели в абсолютной тишине, слушая, как трещат сгорающие в ярком пламени поленья, как стрекочут проснувшиеся после дневного сна сверчки. Где-то в траве юркнул грызун. Соня вспомнила про хорьков, тут же морщась. Их вывернутые наружу внутренности до сих пор вызывали беспокойство желудка.
— Красиво, правда?
Она согласно кивнула. Звезды и впрямь поражали своим величием. Пусть не такие крупные, как на южных берегах, которые она видела в далеком детстве, но все равно красивые. Вызывающие трепет от одного лишь осознания того, насколько велика вселенная.
— Моя мама любила звезды, — не отрываясь от крохотных белых крупиц над головой, тихо сказала Соня. Не до конца понимала зачем, но чувствовала — так правильно. Ей хотелось рассказать о ней хоть кому-то. Убедиться, что память все еще жива.
— Ты ее помнишь? — Андрей также не смотрел на нее. Наверное, им обоим так было легче. Без зрительно контакта казалось, что это вовсе не диалог. Лишь разговор с самим собой.
— Я была совсем маленькой, когда ее не стало. Не понимала, что это значит, для меня она словно куда-то ушла. Вот только так и не вернулась.
Треск пламени успокаивал и в то же время выманивал наружу старые воспоминания. Андрей слушал молча. Не перебивал, не пытался задавать лишних вопросов. Не его право.
Однако воспоминания о маме быстро сменились другими, более тяжелыми для девушки мыслями. Которые не хотелось держать в себе. Больше не
