Соня лишь глаза закатила на подобный выпад отца, начиная двигаться вперёд. Прислушалась к внутреннему голосу и с удивлением отметила, что не чувствует обиды за нравоучение. Раньше подобное частенько случалось, ведь Виктор не стеснялся выражать недовольство открыто. Особенно если оно было связано с безопасностью близких людей. Но сейчас в душе была тишина. Только беспокойство о людях играло роль, но никак не личные переживания. И девушка не знала радоваться такому изменению или переживать.
Её предложение оказалось весьма успешным. Охраны не оказалось ни на улице, ни внутри самого тоннеля. Правда, оказавшись внутри, Соня поняла, что главная проблема для людей далеко не вооружённая охрана. Воздух. Настолько спертый, затхлый, что каждое дыхательное движение давалось с трудом. Привыкшая дышать на поверхности, девушка не могла представить какого тем, кто уже несколько месяцев вдыхал этот воздух.
— Матерь божья, что за запах? — а вот Семеныч молчать не собирался. Всю жизнь провел на границе с лесом и вот теперь как в пыльной коробке. В глубине которой будет ещё хуже. — Это же бункер! Где фильтры, вентиляция?
— Не работает это все, — хмыкнул Идьдар, поглядывая на наручные часы. — Давно уж. Поэтому и надо убираться отсюда скорее.
— И как ты собираешься вывести отсюда две сотни человек? — поинтересовался Виктор. Чей вопрос застал остальных врасплох. О путях отступления никто не думал, поскольку изначальной целью было предотвращение атаки. Однако после наглядного примера местных условий стало ясно — жить здесь люди не могут.
— Сто четырнадцать, — поправил его Ильдар, вынуждая друга остановиться. Поражённый взгляд требовал продолжения. — И это на момент нашего ухода. Сколько в живых сейчас не знаю, но тогда в лазарете оставались девять тяжёлых и трое в критическом состоянии.
— Что с ними? — выдохнула Соня.
— Инфекции. Грипп, пневмонии, чаще туберкулёз. Люди умирают, Вить, и здесь им точно оставаться нельзя. Либо от условий помрут, либо новумы постараются. И что грозит раньше ещё вопрос.
В свою очередь Соня не стала поддаваться искушению проверить своих питомцев. Амира рассказала ей про раков, которые едва ли не первыми почувствовали на себе все пагубное влияние испорченной воды. Куда важнее сейчас было добраться до рубки, в которой осуществлялся контроль за системой оповещения по всему бункеру. У них не было численного преимущества перед охраной, которая вряд ли будет рада появлению "списанных" людей. По словам Романа действующие патрульные полностью поддерживали Зобина. Скорее всего пообещал им райской жизни, когда закончат здесь, а они поверили. Хотя грех не поверить, когда на твоих глазах рушится место, столько лет служившее домом.
Система радиооповещения могла помочь быстро и ясно распространить необходимую информацию. Таким образом им удалось бы направить людей по пути отхода — на поверхность. Сомневающихся быть не должно было, а если таковые все же появились бы, что ж, их право. Всё равно большая часть людей хотела выжить и понимала — Сергей не разделяет их естественного желания.
— Впереди двое солдат, — шёпотом, чтобы не привлекать внимание, сказал Стас, которого пустили идти первым. Мужчина не ориентировался в тоннелях, но Соня настояла на его позиции в их цепочке. И если остальная часть группы была уверена в постепенно возвращающемся доверии, сам мужчина иллюзий не питал и помнил аналогичную ситуацию в самом начале их знакомства. — Вооружены, но по сторонам не смотрят.
— Погоди, — вперёд протиснулись Виктор с Ильдаром, в чьих глазах блестел нездоровый азарт. Соню передернуло. Эти двое, точно дети малолетние, если что-то затеяли, не успокоятся, пока не воплотят задуманное в жизнь. Привычка, что с них взять. — Давай как в старые добрые. Я отвлекаю, ты на подхвате. Семеныч, страхуй.
— Есть, командир, — хрипло рассмеялся старик, в темноте присматриваясь к охране.
— А мне что делать? — Стас был недоволен тем, что его оставили без работы. Правда, это лишь на первый взгляд, как показала практика.
— А ты, — тыкать пальцами в людей невежливо, но в тот момент правила этикета заботили Виктора меньше всего. — Головой отвечаешь за мою дочь.
— Папа! — зашипела Соня, покрываясь неровными пятнами.
— И "головой" это не фигура речи, — не обращая внимание на возмущение девушки закончил довольный произведённым эффектом отец. Повернулся к Ильдару, кивая в сторону заболтавшейся охраны. — Рассчитываю на тебя.
Легко сказать рассчитываю, — но только не в случае этих двоих. Соня подобралась поближе, так, чтоб не мешать, но и видеть все. Правда, теперь передвижение усложняла массивная туша Стаса, неповоротливой тенью следующая за девушкой.
Когда очередной его «незаметный» маневр окончился шуршанием потревоженной кучки камней под ногами и мгновенно затихшим разговором охраны.
«Ты, боров, можешь потише?» — показывая наиболее угрожающее выражение лица одними губами прошептала Соня.
«Прости» — и ведь действительно виноватым выглядел. Только охрана этого не видела, начиная движение к источнику шума.
Виктор хотел сделать все красиво. Желание ли покрасоваться перед дочерью или же необходимость доказать себе, что он еще в состоянии воевать, но это помогало координировать движения не хуже времен службы в полиции. Все действия доведены до автоматизма. Кинуть камень в стену, чтобы на мгновение отвлечь внимание. Выскочить из укрытия и парой точных ударов отправить первого охранника считать ворон в собственном подсознании. Второй опомнился быстро и тут же взвел оружие аккурат в сторону головы нарушителя, но Виктор не переживал. Звук выстрела разлетелся по всему тоннелю, заставляя присутствующих вздрогнуть. Ильдар стрелял хорошо и точно знал куда целиться. Ни в коем случае не в голову, все-таки эти люди не виноваты в том, что оказались у них на пути. От пули в ноге мужчина взвыл, роняя оружие, после чего тут же потерял сознание — рукоятка пистолета удачно приземлилась на затылок. Поднявшийся из укрытия Семеныч одобрительно кивнул.
— Где служили?
— Разведка, Афганистан. Потом просто полиция, убойный отдел, — нотки гордости за собственную карьеру так или иначе проскальзывали в голосе Виктора, пока он оттаскивал людей к стене.
Ильдар помог справиться с тяжелыми телами, связывая руки за спинами. Недостаточно сильно, чтобы не могли самостоятельно снять веревки, но задержать эти путы должны были. Оружие предусмотрительно перекочевало в арсенал вновь прибывших.
Уже собирались идти дальше, когда Виктор поймал взгляд дочери. Сердце невольно пропустило удар. Давно мужчина не испытывал такого волнения. Соня смотрела на него, как на героя. Так смотрят маленькие дети на тех, кем восхищаются. На кого хотят быть похожими. Он уже и забыл это чувство. Когда в последний раз глаза дочери были наполнены таким искренним восхищением? Наверное, еще в той, прошлой жизни.
— Это было круто, — выдохнула девушка, едва сдерживая свой восторг. — Никогда такого не видела. Научишь?
— С радостью, — вот это и есть настоящая отцовская гордость. Может, все же стоило
