Она сглатывает все, что я ей даю, ни от чего не отказываясь, принимая все, пока я не остаюсь полностью удовлетворенным.
Задыхаясь и довольный, я наблюдаю, как она вытирает рот и встает. Ее соски тверды, и на ее лице взгляд, который говорит мне: «Трахни меня прямо сейчас». Она гладит меня по щеке и говорит:
— Жду тебя в кровати. Покажи мне класс, моряк.
Вот так запросто я больше не хочу иметь с ней никаких дел. Покидая душ, она оборачивает полотенце вокруг своего тела и направляется к моей огромной кровати. Будем надеяться, что она уснет до того, как я вернусь в спальню.
Не торопясь я очищаю себя, позволяя каждой струе окатить в правильном месте, ожидая пока мои шампунь и мыло впитаются, прежде чем я смою их, и прямо скажем, перечисляю в голове президентов, чтобы убить время и избежать обязанности трахать пальцами или языком ее киску.
Ни в коем случае мой член не окажется в ней.
Неохотно я выключаю душ и внимательно прислушиваюсь, когда ступаю на свой плюшевый коврик в ванной. Хватаю полотенце с крючка на стене и вытираясь, прислушиваясь к любым звукам, доносящимся из спальни.
Ничего.
Быстро вытираясь, я на цыпочках иду по белому мраморному полу и просовываю голову в дверь. В середине кровати с раздвинутыми ногами, головой на одной из моих подушек и капающими слюнями изо рта лежит мое неудачное решение, исключая минет.
Спасибо вам, шоты с текилой!
Пьянство целый день на самом деле пригодилось.
Так тихо, как это возможно, я копаюсь в своем шкафу, выбирая темно-голубой костюм «Армани» и белую рубашку. Я дополняю одежду коричневым ремнем «Долче энд Габанна» и подходящими ботинками от «Баркер Блэк». Я стильный мужчина; мой стиль дорогой и изысканный. Я горжусь собой за то, что висит в моем шкафу и ткань, что ношу на теле. Для меня только лучшая одежда. Как хайроллер (прим. перев. человек, играющий в азартные игры на высоких лимитах) игровых столов Лас-Вегаса, я должен держать марку.
Уложив волосы на бок и немного потрепав, чтобы они выглядели как будто в беспорядке, но при этом держались вместе, я использую немного мягкого воска для волос, возясь с несколькими прядями спереди, пока не остаюсь довольным. После этого я брызгаюсь одеколоном и в последний раз смотрюсь в зеркало.
Назовите меня наглецом, но я сексуальный ублюдок.
Тихо я пишу девушке записку с обещанием пригласить ее в следующий раз, но не имея это в виду, и просьбой покинуть мою виллу. Здесь полно камер безопасности, поэтому я не переживаю, что она что-нибудь украдет. Через час придет Гертруда, моя любимая горничная, и прогонит девушку из моего дома. Ни в коем случае я не хочу видеть ее, когда вернусь.
Двери лифта закрываются позади меня, и он везет меня на этаж, где находится помещение управления отелем «Парагон». Отель моего приятеля, который находится прямо на Лас-Вегас-Стрип, где происходят главные чемпионские соревнования, куда приходят хайроллеры, чтобы испытать удачу, и где я живу.
Существует одна истинная часть Лас-Вегаса и это Стрип, все, что находится за пределами растянувшегося участка — неизведанная территория и мне плевать на нее. Кому нужно путешествовать за пределы бульвара, когда ты можешь посетить Нью-Йорк, Париж в радиусе мили? Магазины, рестораны, казино и девушки, в которых нуждаются мужчины — мне не нужно ехать далеко ни за чем из этого.
Лифт останавливается на десятом этаже и заходит влюбленная парочка, присоединяясь ко мне в моем спуске. Могу сказать, что они впервые в Вегасе. На них кроссовки — заметьте. подходит время ужина— на них футболки с изображением города, в котором они сейчас находятся, и у парня черный рюкзак, который скорее всего полон бутылок воды, чтобы утолить жажду, видеокамера GoPro, чтобы снять фонтаны «Белладжио». Все в них кричит, что они туристы.
Я стою, засунув руки в карманы, моя рубашка расстегнута сверху, обнажая загорелую грудь, и киваю женщине с улыбкой.
— Впервые в Вегасе?
— Да, — отвечает она застенчиво, обнимая мужа. — Это наша десятая годовщина.
— Поздравляю, — я улыбаюсь им обоим, бросая быстрый взгляд на ноги мужчины.
Да, кроссовки New Balance 409. Чего и следовало ожидать.
Я покидаю лифт раньше них на пятом этаже.
— Наслаждайтесь городом, — я салютую им и подхожу к закрытой двери с табличкой «Только для персонала». Привожу ключ-картой и вот я внутри.
Проходя по короткому коридору и поворачивая налево, я вхожу в помещение управления — руководящий центр, где высококвалифицированные специалисты следят за залом казино и устраняют проблемы.
— Как же вовремя ты притащил свой сморщенный член сюда.
Грэхем Ларсон — испорченный богатенький парень, по совместительству владелец «Парагона» и один из моих лучших друзей с тех пор, как я начал играть.
Когда я все еще совершенствовал свою игру Грэхем наблюдал за мной и как толпа реагировала на мой стиль игры «на пределе всех возможностей». Его миссией стало привести меня в отель «Парагон», где я составил хорошую конкуренцию всем хайроллерам. После дюжины побед, которые варьировались от полумиллиона до миллиона, он пригласил меня в ВИП-ложу для напитка, где предложил работу, от которой я не мог отказаться. Работу, где у меня была черная зарплата, так чтобы я все еще мог принимать участие в крупных играх отеля. Работа в помещении управления, чтении игроков, чтобы убедиться, что они не пересчитывали карты или не жульничали, все время, будучи в состоянии соревноваться примерно раз в месяц в самых дорогих играх страны, так как «технически» я не был работником.
Не говоря уже о свободной вилле в его отеле.
Я спас парню миллионы долларов, чтобы их не забрали жулики. На мой взгляд он должен назвать своего первенца в честь меня.
Я хлопаю Грэхема по спине, не обращая внимание на оскорбление, и говорю:
— Что хорошего происходит?
Перед нами пространство с экранами, которые показывают кадры со всего отеля, начиная от этажа казино до коридоров ресторанов и клубов. В каждом уголке отеля были камеры. Очень часто помещение управления называли Богом, так как ничто не могло от нас ускользнуть.
— Грязный секс внизу двенадцатой лестничной клетки, — отвечает Грэхем, переключая один из экранов, чтобы показать двенадцатую лестничную клетку.
К моему удивлению мистер 409 отчаянно пытался шпилить свою туристку-жену у стены, все еще с одетым на спину рюкзаком и шортами, висящими на лодыжках
— Да ну на хер, — я присматриваюсь. — Я только что ехал в лифте с этими двумя. Это их десятая годовщина.
— Черт, — Грэхем качает головой, — она уже десять лет с этой морщинстой задницей? Впечатляет. — Затем осматривает меня сверху вниз. — Отымел ту пару титек,
