— Ну, привет, красотка.
Я провела достаточно времени в Вегасе, чтобы довольно хорошо научиться читать мужчин. Я могу заметить опасность за километры. В улыбке этого парня нет ничего зловещего, он просто рожден для флирта, и я предлагаю ему дружелюбную улыбку.
— Привет. Ник, верно? — Он правда милый. Он почти моего возраста, может, на год-два старше. У него светлые волосы, загорелая кожа-серфера. Его тело выглядит так, будто он часами оттачивает его в спортзале до совершенства, уверена, он делает селфи своего пресса в зеркале, но если он достаточно хороший парень, я не буду использовать это против него.
— Единственный и неповторимый. А кто ты, новая девушка?
— Я Нелл, — я предлагаю ему руку для пожатия, которую он быстро переворачивает и оставляет нежный поцелуй на костяшках.
— Сегодня твой первый вечер? — спрашивает Ник, когда я вытаскиваю руку из его хватки.
— Да, — отвечаю я, украдкой глядя через плечо на другую сторону комнаты. — И они все мне уже не нравятся.
Я поворачиваюсь обратно, когда Ник глубоко смеется.
— Ты привыкнешь, красотка. — Я передаю ему заказы, и он сразу начинает смешивать коктейли, будто это какая-то форма искусства. — Просто сохраняй спокойствие. Тебя могу съесть здесь живьем.
Как только он ставит последний напиток мне на поднос, я поднимаю его, ставлю на свое плечо и подмигиваю ему.
— Ты ошибаешься, красавчик. Если ты думаешь, что меня могут съесть живьем, то тебе нужно многое узнать. Поверь мне. Я не та, с кем можно играться.
— Полагаю, мы с тобой отлично поладим, Нелл, — смеется он.
— Не будь засранцем, и я согласна, — говорю я через плечо, когда отхожу от безопасного бара в логово льва.
Следующие несколько часов все проходит достаточно гладко. Я удивлена, что эти парни сосредоточены только на столе перед ними, когда Дэвис раздает. Я вновь наполняю их напитки, когда это необходимо, и избавляю от пустой посуды. Несмотря на их уничижительные взгляды, я даже рискнула пару раз подойти к логову силиконовых гадюк. И приятный бонус, мой каблук чертовски хорошо держится.
Спасибо тебе, Gorilla Glue (прим. перев. марка клея)
К счастью, я получу достаточно чаевых сегодня, чтобы покрыть половину своей аренды, коммунальные услуги и купить пару туфель, и не из Payless. Скрестим пальчики.
Я только начинаю думать, что вечер, в конце концов не будет таким хреновым, когда раздается звук разбитого стекла о стену поблизости, из-за чего я подпрыгиваю от страха.
— Черт побери! — кричит мужчина неистово. Я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда Обезображенный Ковбой, подскакивает со своего стула. из-за чего тот летит в обратном направлении. — Это гребаная херня! Ты все подстроила! Ты только что стоила мне трехсот тысяч, ты, гребаная сука!
К моему удивлению разъяренный мужчина указывает своим пухлым пальцем прямо на Дэвис, которая к моему шоку, выглядит как идеальный образец спокойствия, хладнокровия и собранности.
— Могу заверить вас, сэр, я ничего не подстроила. Вы просто разыграли плохую руку.
— Ты называешь меня лжецом, гребаная сука? Я знаю, как, бл*дь, играть в покер. Я играю в него годами! У меня не было плохой руки!
Парень пыхтит, его грудь резко поднимается, как будто он готовится к прыжку, и я ощущаю, что мои ноги хотят двинуться в его направлении, прежде чем мой мозг может это обдумать. Ни у кого в комнате не дрогнул даже мускул. Если другие мужчины в комнате не собираются вмешаться, то я, черт побери, сделаю это. Ни в коем случае я не позволю этому куску говна так разговаривать с моей подругой.
Но прежде чем я успеваю сделать шаг, большая рука хватает меня за предплечье, останавливая на месте.
— Я бы не стал этого делать на твоем месте, красотка, — шепчет Ник мне в ухо. — Просто подожди секунду.
— К черту, — шиплю я, вырывая свою руку, — если никто из вас не собирается его остановить, я сделаю это.
— Расслабься, — процеживает он сквозь стиснутые зубы. — Клянусь, с ней ничего не случится. Это все в порядке вещей.
— Это все херня, вот что, — закипаю я в ответ.
Дэвис, на самом деле, выглядит скучающей, когда отвечает:
— Сэр, я вынуждена попросить вас занять свое место, или вы будете удалены из комнаты.
— Кем? — парень злобно смеется. — Тобой?
В этот момент его спутница неблагоразумно решает вступить в спор, хватая его за руку.
— Малыш, почему бы тебе просто не успокоиться?
К моему — и все остальных в комнате — удивлению, он вырывается и кричит на женщину:
— Когда мне будет интересно твое мнение, я, бл*дь, спрошу его!
Я резко вдыхаю, когда в зал врываются двое мужчин в черных костюмах и спешат к ковбою. Один ударяет его в живот, из-за чего мудак морщится от боли, прежде чем его уводят из комнаты, когда второй мужчина ведет женщину, которая следует за своим спонсором.
И так же, как и появились, они уходят в считанные секунды.
— Хорошо, джентльмены. Начинается следующая игра, делайте ваши ставки, — говорит Дэвис, как будто ничего не случилось, и затем мужчины начинают бросать свои фишки в центр.
— Видишь, я говорил тебе, что все будет хорошо, — говорит мне Ник. В его голосе больше нет напряжения, и легкая, неторопливая манера поведения возвращается, но я все еще дрожу из-за всей ситуации. И что хуже, меня злит, что Дэвис просто стояла на месте и выслушивала все дерьмо от ковбоя.
Мое раннее плохое настроение возвращается. Я расстроена из-за Дэвис, расстроена, что должна обновлять их напитки и раздражена из-за мужского мышления, что они могут взять то, что хотят и когда хотят.
Вот почему, когда полчаса спустя, рука Рамоса находит свой путь мне под юбку сзади, пока я заполняю его пустой стакан «Джека с Колой», мне требуются все силы, чтобы не психануть. Стиснув зубы, чтобы побороть отчаянное желание выругаться, я шиплю с фальшивой улыбкой.
— Сэр, пожалуйста, уберите руку, — хорошо понимая, что он может все увидеть сквозь мои вежливые слова.
Самодовольная прохладная улыбка растягивается на его губах. Он больше не выглядит привлекательным, теперь он выглядит как скользкий ублюдок, о котором меня предупреждала Дэвис.
— Дерзкая, — бормочет он. — Как я люблю.
— Пожалуйста. не вынуждайте меня просить снова, — говорю я ему своим самым профессиональным тоном, в то же время вкладывая в голос предупреждение. Но для дополнительной меры, — и потому что я не могу это так оставить, — я говорю: —
