– Этот мудила как раз собирался уходить, – выпаливаю я, смотря на Харли.
Харли сжимает челюсть и выпрямляется, словно мой удар не причинил ему боли, хотя его лицо уже начинает синеть и опухать.
Пенелопа сжимает мою руку и обеспокоенно наблюдает за мной.
– Гевин... – шепчет она, пытаясь утихомирить снедающую меня ярость.
Я опускаю свой взгляд на нее, пытаюсь сказать, что все будет хорошо, но Харли откидывает голову назад и начинает ржать маниакальным смехом, эхо которого разносится по ресторану, заставляя всех посетителей таращиться в нашу сторону.
– Бог ты мой, не думал, что доживу до этого дня – Девушка, которая пришла с ним и всего несколько мгновений назад казалась испуганной, присоединяется к его смеху, явно не зная, что еще делать. Они угорают, пока Харли не выпрямляется и не покачивает головой. – Яблоко от яблони недалеко упало, верно?
И вот так просто я прихожу в бешенство из-за намека о моем отце.
Грэхем оббегает Харли и оказывается передо мной.
Я швыряю в сторону говядину «Веллингтон», для более четкого изъяснения своих мыслей.
– Советую тебе никогда больше не упоминать моего гребаного отца, если ты хочешь быть в состоянии играть.
Я практически ощущаю беспокойство Пенелопы. Она, без сомнения, задается вопросом, что, черт возьми, происходит. Я никогда не говорил о своем отце. Скотт и Грэхем знают о его прошлом не потому, что я с ними поделился, а потому, что они выросли в Стрипе и знают историю. Я дал им понять, сразу замяв все вопросы, что эта тема запретна. Я не планирую обсуждать это ни с кем... никогда.
И хер бы с ним. Яблоко упало так чертовски далеко от дерева, что люди, вероятно, думают, что оно из другого гребаного сада. Я никогда не пойду по стопам отца. Я не настолько глуп, чтобы повторять его ошибки.
– Что, не согласен? – подначивает меня Харли. – Так докажи! Команда телевизионщиков уже готова, нужно только твое согласие. До встречи в моем люксе. Приди и докажи, что ты в отличной форме и что совсем не похож на своего старика. – Оглядевшись, он искоса смотрит на Пенелопу и перед уходом бросает через плечо: – Ну вкус у тебя точно получше его.
– Ублюдок, – рычу я, бросаясь за ним, но меня останавливают две пары сильных рук.
– Оставь его, – шепчет мне на ухо Скотт. – Он этого не стоит.
– Сейчас дам команду выбросить его из здания, – заявляет Грэхем, вытаскивая телефон и отходя в сторону, чтобы позвонить в службу безопасности.
Поправляю пиджак, чтобы успокоить дрожь в теле, после чего сажусь.
Как по мне, Пенелопа напоминает обеспокоенного маленького олененка с широко распахнутыми глазами. Она готова в любой момент схватить меня и предложить утешение.
Сев, я расстегиваю пиджак и беру вилку. Поднимаю взгляд и изображаю скупую улыбку.
– Простите за это. Пожалуйста, ешьте.
Вонзаю вилку в курицу и стараюсь не скрипеть зубами, снова и снова прокручивая в голове слова Харли. Он понятия не имеет, о чем говорит. Пенелопа может и со мной, но наши отношения совсем не похожи на связь моего отца с его женщиной. Верно? Бога ради, да та сука – гребаная потаскушка!
Бл*ть. Мне нужно проветриться. Желание потереть ладонями глаза, чтобы выбить из памяти последние пять минут, пугает, но я сдерживаю себя. Это продемонстрировало бы мой гнев, беспокойство, а я всегда, бл*ть, сохраняю видимое спокойствие, и не собираюсь этого менять.
– Ты в порядке? – спрашивает, наклонившись, Пенелопа, заботливо поглаживая мою ногу ладонью.
Одарив ее яркой улыбкой, я щипаю ее подбородок указательным и большим пальцами и говорю:
– Конечно, детка. А теперь наслаждайся ужином.
Она пристально смотрит на меня, пытаясь увидеть ответ в темной глубине моих глаз, но ничего не находит. Я – маска абсолютного спокойствия. Однако она обеспокоенно прикусывает губу, прежде чем вернуться к ужину. Я пытаюсь расслабиться, пытаюсь думать о чем-нибудь другом, кроме борьбы внутри меня.
Я совсем не похож на своего отца... Охренеть как на него не похож.
***
– Уверен, что с тобой все в порядке? – спрашивает Пенелопа, когда я закрываю дверь в ее спальню. – Как только тот мужчина ушел, ты не произнес ни слова.
– В порядке, – отвечаю я, сняв пиджак и расстегивая рубашку, давая возможность ей полюбоваться моей обнаженной грудью.
Пенелопа снимает свои серьги под жемчуг, которые она, вероятно, купила за двадцать баксов в каком-нибудь торговом центре. Точно знаю, что это бижутерия по тому, как дешево они смотрятся рядом с ее шелковистыми каштановыми волосами. Что-то внутри меня шепчет, что я должен подарить ей настоящие, которые будут отражать красоту ее лица, но затем снова вспоминаю слова Харли. Они не дают мне покоя, захватывают каждую унцию моего сознания. Я начинаю сомневаться во всем, что связано с Пенелопой вплоть до сего момента.
– Окей, – бормочет она, явно мне не поверив. Повернувшись ко мне спиной, она спрашивает: – Поможешь мне с платьем?
О, с этим у меня точно не возникнет проблем. Зная об ее неуверенности в себе, я провожу ладонями по ее обнаженным рукам к плечам, посылая дрожь по ее спине. Начинаю ласкать ее шею, водя большим пальцем по шелковистой коже. Правой рукой расстегиваю молнию на платье, медленно открывая черное нижнее белье.
– Спасибо, – благодарит она, но прежде чем успевает отстраниться, я позволяю своим рукам полностью избавить ее от платья, опуская его с плеч и мимо бедер, пока оно не стекает на пол.
На такой высоте ночь кажется тихой, лишь легкий шум уличного движения проникает через окно, заполняя пространство ее скромной комнаты. Пейдж устроилась в другом конце небольшого номера, давая нам время побыть наедине.
Пенелопа все ещё стоит ко мне спиной в ожидании моего следующего шага. Желая забыть о сегодняшнем вечере и раствориться в ее сладком аромате, я быстро расстегиваю бюстгальтер и отбрасываю его в сторону. Затем медленно скольжу ладонью вверх от ее живота к груди, где поочередно поигрываю с сосками, пока не слышу стонов Пенелопы. Чтобы как следует ее возбудить мне достаточно даже таких лёгких ласк.
– Ты хочешь меня, Пенелопа? – спрашиваю я возле ее уха, прижимаясь грудной клеткой к ее спине.
– Хочу, Гевин.
– Сними стринги и нагнись, опусти голову на матрас и подними задницу. Никакого милого и сладкого секса Я собираюсь трахнуть тебя жестко. Если ты против, то стоит сказать об этом прямо сейчас.
Она не отвечает, просто снимает трусики и принимает нужную позу, демонстрируя свою готовность помочь
