Мы с Ханной шли по внутреннему двору до наших машин после школы, было так жарко, что пот стекал ручьями. Тот факт, что я трансформировала щит вокруг себя и Ханны, расходуя сумасшедшее количество энергии, судя по всему, не помог. Сантос или Рейд вероятно были поблизости — я не думала что меня оставляли без присмотра с того момента как они приехали в город, но я не видела ни одного из них. Они, как правило, делят свое время, спят посменно. Сантос берет на себя большую часть ночных патрулей, чтобы Рейд мог тренировать меня в течение дня. Не видеть их… это беспокоило меня. Я оглянулась через плечо, осмотрелась вокруг, ища любые признаки угрозы.
— Что с тобой, Джози? — спросила Ханна. — Ты повредишь себе шею, если не перестанешь ею вертеть во все стороны.
Просто слежу за сумасшедшими убийцами Консорциума.
— Я, ох, кажется, я слышала, как кто- то звал меня.
Когда церемония награждения стала ближе, я обнаружила что становлюсь более параноидальной.
— Я ничего не слышала, — сказала Ханна.
Мы продолжили движение к стоянке, солнце палило беспощадно. Соедините сильную жару с моими измученными нервами, и получите рецепт горячего беспорядка. Буквально. Мои волосы липли к шее и кудри Ханны торчали как сумасшедшие.
Ханна написала прошлой ночью, спрашивая, можно ли потусоватся, потому что была короткая неделя из-за весенних каникул. Я не проводила с ней время с моего дня рождения, но со всем, что произошло, было трудно общаться как обычно. Не то, чтобы я этого не хотела, я хотела. Я просто испугалась. Испугалась раскрытия моих способностей. Испугалась подвергнуть Ханну опасности.
Но я поняла, что, скорее всего, уйду после этой «эстафетной передачи ", и я не знала, когда смогу ли еще снова увидеть ее. Я поговорила с мамой, и она согласилась, что визит был «приемлем». Рейд сказал, что он и Сантос будут следить за домом, не показываясь на виду. Мой следующий урок «пула» с Рейдом придется отложить.
Мы с Ханной пересекли автостоянку.
— Джози!
Я вздрогнула и должна была мысленно остановить себя от возведения огромной стены передо мной. К счастью, я ничего не трансформировала. Хотя я почувствовала всплеск в моем щите. Я просто молилась, чтобы Ханна ничего не заметила.
— Подождите! — подскочила Мариса, ее темные волосы, связанные в конский хвост свистели из стороны в сторону. — Здесь, — она протянула нам с Ханной неоновые желтые листы бумаги.- The deets for that bonfire, — прокричал она через плечо, убегая к другим ученикам.
Ханна хихикнула.
— Ты в порядке?
— Слишком много кофеина, я думаю.
Я немного опустила щит.
Она держала меня за руку.
— Я подумывала пригласить Сантоса на костер завтра вечером. Что ты об этом думаешь?
Я не могла сказать ей, что я на самом деле думаю, ведь я не уверена что он пойдет, потому что он не может заводить какие- либо отношения с Планком.
— Ты должна спросить его. Или Иена. Он тоже был бы хорошим вариантом.
Я не хотела причинять ей боль, но я также не хотела, чтобы Сантос отверг ее. Она жила той жизнью, которую хотела я, жизнью, над которой я работала последние два года. Я была счастлива за нее, но я бы, конечно же, стала зеленой от своей зависти, как рыжеволосая Гамора18.
— Ооох! Забыла об Иене, — прошептала она. Затем она какое- то время колебалась рядом с дверью своей машины. — Хорошо, я освобожусь через пять минут. Ты приготовь все к ночевке.
Она скользнула за руль своей машины, а я прошла немного дальше к моей, беспечно заглядывая на заднее сиденье, прежде чем сесть. Если кто- то ждал меня там, чтобы убить, он бы умер первым от жары.
Я поехала домой, и позволила своему разуму блуждать. После такой безумной недели я с нетерпение ждала девичника. Мне нужно немного времени BFF19, чтобы забыть обо всем, хотя бы на время. Кроме того, это может быть мой последний девичник. Совсем.
Ханна поднялась по лестнице, скрипя досками.
— Я здесь!
Вдохнув побольше воздуха, я мысленно подготовилась. Я хотела затолкать подальше паутину моих мыслей и притворится, что моя жизнь не превратилась в какой- то сериал на канале SyFy. Пфф. Нет проблем.
Мы смотрели лучшие сцены любимых фильмов и заказали пиццу. В конце концов, я откопала свой лак для ногтей, и растянулась на кровати, как мы это делали много раз, за последние два года. В великой схеме вещей, два года не так уж и много, но казалось, что жизнь до моего вступления в Окули была очень давно.
Прошло два года. Черт, да все было проще каких- то две недели назад.
Ханна крутила флакончик синего лака для ногтей между ладонями.
— Итак, ты собираешься рассказать мне, что происходит? С того дня как ты вернулась со дня рождения ты ведешь себя иначе, что-то случилось после приезда Рейда в город.
Мое сердце пропустило удар, и рот наполнился слюной. Я не ответила. Ее глаза смотрели на меня ожидающе.
Я выбрала фиолетовый лак для ногтей, в надежде, что она сменит тему.
— Джи? Вы провели много времени вместе с Рейдом. Я только помогаю ребенку, и я знаю, что у вас, ребята есть общий друг, но я думаю, что он тебе нравится.
Я снова перестала дышать и схватила бутылку воды. — Нет, — удалось мне сказать между глотками. Это было похоже на попытку утопить мои секреты.
Увидев моего исправленного щенка на краю кровати, я случайно зацепила книги на тумбочке и скинула старую игрушку на пол.
Чувство вины поедало меня изнутри. Я не могла этого сделать — лгать тем, кого люблю, как моя мам лгала мне. Это было слишком. Если бы Ханна взглянула на меня получше, она бы знала. Знала, что я храню секреты, что что-то не так.
Она схватила несколько покрывал и села на них.
— Ты ему нравишься. Это так очевидно.
Игривость вернулась в ее голос.
— Без разницы.
— Так?
Так что?
— Так ты его любишь?
— Что? Нет. Я думала, мы это уже прошли. Нет. Он придурок.
— Чертовски горячий придурок.
— Да, он чертовски горяч.
Палец Ханны выстрелил в меня.
— Ах.
Мои щеки горели.
— Что? — Я засмеялась, делая вид, что сосредоточена на флаконе с лаком в руке.
— Тебе нужно быть слепой, чтобы не увидеть, какой он великолепный.
— Попалась.
Ханна широко улыбнулась, этой своей заразительной и доброй улыбкой. Она была моим лучшим другом, моим первым настоящим другом. Вероятно, это была моя последняя ночь с ней. Осознав это, я решила — скажу ей все что могу, что было не так уж много, но все же.
Я постукивала маленькой бутылочкой о ладонь, смешивая лак.
— Ладно, он мне нравится. — Я снова взглянула на нее. Она сидела как гордая мать, не говоря ни слова. Она знала, что мне нелегко говорить о своих чувствах. Я продолжила.
— Есть люди, которые не просят вас
