— Я не думаю, что нам можно здесь ехать, — сказала она мне на ухо.
Но я проигнорировал ее. Она собиралась трепать мне нервы, если не прекратит быть настолько правильной, от чего уже тошнит. Скользя по бетону, я остановился, когда заросли дубов и кипарисов спрятали нас. Единственный фонарь освещал дорогу, но даже при этом оставалось темно. Насекомые пели, и запах кедра наполнял воздух.
Я повернул ключ, пнул стойку, и ее пальцы скользнули по моим упругим мышцам живота, она быстро спрыгнула на землю и сняла шлем. Я последовал за ней. Без нее, обнимающей меня сзади, я почувствовал пустоту, а бриз показался прохладным. Я взял шлем из ее рук и положил на место.
Джози стояла, выставив ногу вперед и скрестив руки на груди.
— Отлично, ты любишь скрываться в тени деревьев. Если ты не рептилия, то что, черт возьми, ты хочешь?
Я заметил, что она спустила больше браслетов, одевая их на руку как кастет. Она умна и осторожна. Отлично. Так и должно быть.
— Я не прячусь от тебя. Я прячу нас и то, что хочу показать.
Я специально следил сегодня за каждым своим движением. Я не мог ее напугать. Мы нуждались в ней.
Джози подняла палец, предупреждая, и сказала:
— Если ты прикоснешься к своей застежке — молнии, я ухожу. И кровавое убийство не произойдет.
Я улыбнулся и поднял руки.
— Нет, я не прикоснусь к застежке — молнии. Клянусь. Пока ты не скажешь, что хочешь увидеть застежку — молнию в действии и тогда… — она бросила на меня убийственный взгляд, — Я просто шучу.
Я мог чувствовать ее запах на своей рубашке. Гардения. Я не знаю запаха ромашки или одуванчика, но я знаю гардению. Я сделал глубокий вдох и хлопнул в ладоши, чтобы вернуться обратно в парк. Разоблачение. Девушка.
Шоу начинается — надо сделать это быстро. Как лучше сделать это? Привести доказательства и не запугать до смерти.
— Чего бы ты сейчас больше всего хотела?
Она склонила голову, и ее лицо стало серьезным.
— Ты имеешь в виду что-то кроме пистолета? — смех вырвался из меня. Ее сарказм был грубым, но достойным. Она заставила меня смеяться.
Джози не улыбалась.
— Я хочу знать, где и когда ты сделал татуировку. С кем ты был? — она наклонилась, чтобы посмотреть на мой новый рисунок.
Я знал то, что она хотела услышать. Но тату не связана с Ником Харпером, а тем более я не делал ее вместе с ним, но я не мог и не хотел ей лгать.
— Ты сделала ее мне сегодня утром.
Джози подошла ближе, и замешательство скрыло ее очаровательную внешность.
— Ты что, под кайфом? Я думаю, что запомнила, если б делала татуировку.
Я не хотел быть тем человеком, который это сделает. Это сломает ее. Я видел надежду в ее глазах — мою возможную связь с ее братом.
— К сожалению, у меня не было татуировки до сегодняшнего утра. Ты сделала мне ее, когда увидела, как я остановился у школы.
Джози сунула руки в свои карманы и фыркнула.
— Конечно.
— Серьезно. Ты и я. Нас называют Окули. Мы, Окули, обладаем уникальной способностью трансформировать то, о чем думаем. Мы представляем, после происходит трансформация, и через мгновение мы превращаем наши мысли в реальность.
— Да. Вполне логичное объяснение. А в полночь мое бальное платье превратиться в лохмотья, — сказала она, закатывая глаза.
Да, никто не верил в это, когда я говорил.
— Давай все упростим, — сказал я. — Что ты сейчас хочешь съесть?
Она уставилась на меня. Глубокая складка образовалась между ее удивленных бровей.
— Что?
Голос Джози наполнился злостью и разочарованием. Я начинал терять ее, если не сделаю что-то решительное.
Верни ее. Не позволяя думать о другом, я подошел к ней и указал на мотоцикл.
— Не спускай глаз с мотоцикла. Думаю, попкорн сейчас будет кстати.
Я моргнул, и атрибут кинотеатра трансформировался на сидении. Я подошел к мотоциклу и взял коробку.
— Ты издеваешься надо мной? Ты притащил меня сюда, чтобы показать дешевый фокус? — ее голос практически наполнился холодом и порицанием.
— Постой. Ты решила, что это фокус? Это реально, — я погрузил пальцы в коробку и положил попкорн в рот, — Возьми, — предложил ей я.
Джози снова скрестила руки на груди.
— Я не сомневаюсь, что еда реальна. Я просто думаю, что фокусы слишком жалкий способ съема.
Она думала, что это была попытка удивить ее? Нет, нет, нет.
— Ты бы знала, если бы я пытался тебя подцепить. Мне не пришлось бы даже открывать рот.
Глаза Джози округлились.
— Ничего себе. Ладно, — ее голос дрогнул, — Можешь отвезти меня обратно, сейчас? Это был худший день рождения, чем когда- либо, — она откинула голову назад и закусила дрожащую губу.
Черт. Она была на грани слез.
— Это не то, что я имел в виду, я по уши запал на тебя; просто сейчас не подходящее время.
Джози отвернулась, но я схватил ее за локоть и потянул обратно ко мне.
— Назови что-нибудь, что ты хочешь съесть?
— Отлично, — фыркнула она, вырываясь из моих рук, — Мороженое.
Я моргнул и трансформировал. В течение мили секунды на моем мотоцикле появилась ванночка карамельно- сливочного мороженного. Джози выдернула руку из моей руки и сделала шаг в сторону десерта. Взяв его, она осмотрела его и мотоцикл. Она открыла контейнер, положив крышку на сидение, и сунула указательный палец в мороженое. Ее голова повернулась.
— Холодное.
Неуверенно она облизала палец.
— Оно настоящее. И мое любимое.
Я знал, что это ее любимое или, по крайней мере, так было несколько лет назад. Погрузив снова палец в контейнер, она осмотрела упаковку, а после палец со всех сторон. На этот раз весь ее палец скрылся в ванночке с мороженым, и когда она достала его, то положила в рот. Ее глаза закрылись, и она застонала от удовольствия. Она даже не представляла, насколько сексуально это выглядело. Я прикрыл рот, едва сдерживая улыбку, и не позволил ей увидеть мое лицо.
Джози вытащила палец изо рта.
— Как насчет черных шлепанцев? — она смотрела на меня с надеждой, приподняв бровь. Я кивнул в сторону мотоцикла, где уже трансформировались шлепанцы.
Она поставила контейнер с мороженым и осмотрела обувь.
— Если они реальны, разве ты не можешь заставить их исчезнуть…
Я лишь подумал, моргнул, и они растворились. То, что Джози держала в руках, казалось, исчезло в воздухе. Она повернулась к мороженому, и оно так же исчезло, как и попкорн. Она подскочила обратно ко мне.
— Это то, что было сегодня утром. Я трансформировался.
Джози взвизгнула так громко, что проснулся бы даже мертвый. Страх, ужас и смятение отразились на ее лице. Я не мог даже представить, что творилось у нее в голове, и чувствовал себя ужасно, зная,
