Адель еще раз вспомнила весь тот кошмар, который последовал за уходом Сони: Линкольн, поначалу окаменевший, бросился за своей невестой, и остальным еле удалось остановить его. Адель тоже подбежала, преградила путь.
– Послушай! Ты должен держать себя в руках, если действительно хочешь помочь ей.
– Да что ты знаешь! – шипел Линкольн, пытаясь высвободиться. – Я думал, она умерла. Умерла! Понимаешь?
Адель покачала головой.
– Нет, не понимаю. Я солгу, если скажу иначе.
– Тогда оставь меня в покое!
– Я вижу как тебе больно, Линкольн, – продолжала она. – Только не позволяй этой боли управлять тобой, иначе сделаешь еще хуже.
Линкольн вдруг обмяк. Разом обессилев, он повис на руках друзей, словно кукла.
– Я похоронил ее… – его плечи содрогнулись от беззвучных рыданий, – а вместе с ней и себя. Все эти годы я жил, зная, что больше никогда не увижу ее… А Соня, моя Соня была взаперти. Почему? Я хочу знать, почему именно она?!
Адель очень хотелось отвернуться и оставить Линкольна в покое до тех пор, пока он не придет в себя, но она не могла. Когда слова утешения бессильны, лучше хотя бы сохранять рациональное мышление, обращаясь к фактам. Факты успокаивают. Почти всегда.
– Все, что мне известно, я уже рассказала. Когда я впервые встретилась с Соней, она решила погадать мне. – Адель нахмурилась. – Ты знал, что она обладает даром предвидения?
– Нет.
– Я уверена, именно по этой причине Лука держит ее в плену.
Линкольн молчал.
– Послушай, мы спасем ее. – Адель растерянно разминала пальцы. Ей очень хотелось помочь, вот только как? – Ты веришь мне?
– Нет, – честно ответил он.
– А мне? – впервые за долгое время подал голос Исайя и пристально посмотрел на товарища. – Ты веришь мне?
Помолчав немного, Линкольн поднял голову и выпрямился. Кью, Фокс и Рафаэль отпустили его, но не спешили отходить. Покрасневшие глаза Линкольна были полны боли и ярости, но голос прозвучал спокойно:
– Несколько лет назад я доверил вам четверым свою жизнь, а вы доверили мне свои. Я поклялся в верности вам, равно как и вы мне. С тех пор мы прошли через многие испытания и каждый раз стояли друг за друга. Стали настоящими братьями. И вам прекрасно известна наша с Соней история. Вы знаете, что ее жизнь равна моей, а я знаю, что могу доверить ее вам. И поэтому… Да, Исайя, я верю тебе… вам. И если ты доверяешь ей, – он кивнул в сторону Адель, – то и я попытаюсь.
Отогнав воспоминания, Адель сосредоточила внимание на Луке. Он выглядел спокойным, даже безмятежным. Его черное пальто серебрилось пеплом, должно быть, он еще не успел переодеться. В подавляющем большинстве случаев Лука оставлял поместье, чтобы посетить места сражений повстанцев и гвардейцев. Малахия регулярно проводил зачистки, и Инкарнат Черной дыры предпочитал время от времени появляться на поле боя.
Джентльменов Лука особым вниманием не удостоил, скользнув по ним холодным взглядом, словно они были пылью на его ботинках.
– Хорошо провела время? – поинтересовался он, когда Адель подошла. – Вижу, ты совсем по мне не скучаешь.
– Ты огорчен? – Она не собиралась церемониться, слишком хорошо помнила его цепкие пальцы на своей шее.
Тень улыбки коснулась губ Луки.
– Самую малость. – Он кивнул на парней, застывших позади Адель. – Твоя стража может быть свободна. Дальше я сам позабочусь о тебе.
Рафаэль презрительно фыркнул, но, к счастью, промолчал.
– Мы уже уходим, – быстро ответил Кью, правильно истолковал мрачный взгляд Луки, и толкнул друга в спину: – Пошли.
Дождавшись, когда они с Адель останутся наедине, Инкарнат Черной дыры опустился прямо на песок и жестом предложил ей присоединиться. Она предпочла бы уйти с ребятами, но знала, что Лука не оставит ее в покое, поэтому подчинилась. От холодного, влажного песка исходил слабый запах серы – в нескольких десятках километров отсюда находился потухший вулкан, на карте отмеченный как Столп Творения. Это из-за его давних извержений большая часть побережья Туманов состояла из гравия и огромных валунов.
– Тебе здесь нравится? – Лука взял маленький блестящий камешек и бросил в волну, подкатившуюся совсем близко.
– Да, океан прекрасен.
Спящий океан и вправду очаровывал. Никогда прежде Адель не видела столько воды, сокрушительной мощи и величественной красоты, сосредоточенных в одном месте.
– Когда я стал невидимым, то поначалу много времени проводил здесь. Сидел на берегу и слушал прибой. Он успокаивал меня, заставляя забыть о всех невзгодах. Если долго прислушиваться, шум становится тишиной, стирая весь мир. И нет звука прекрасней тишины. Так звучит сама Вселенная. Пространство. Тьма. Так звучат Черные дыры.
– Неужели?
– Именно.
– Откуда ты все это знаешь? – Адель подняла голову и сощурилась, всматриваясь в серые тучи.
– Помню. – Подставив ветру лицо, он закрыл глаза. – Моя звезда давно мертва, Адель. Я лишь ее отголосок. Ее призрак. Слабая тень ее могущества. Но я помню, каково это – быть живым. Мне известно все, что было когда-либо известно ей.
Адель посмотрела на Луку. В его голосе сквозила печаль, и он даже не пытался ее скрыть.
– Почему я не помню ничего подобного о Луне? – Адель погрузила пальцы в песок.
– Возможно, ты еще не до конца познала свою силу.
– Учитывая, что я ею не пользуюсь, твои слова не лишены смысла, – она хмыкнула.
– Тогда исправь это. – Лука повернулся к ней и протянул руку ладонью вверх. – Возьми, сколько пожелаешь, и используй на свое усмотрение.
Он снова предлагал ей могущество Черной дыры. Свой бесконечный мрак и абсолютную власть. Свой яд, поначалу искушающий, а потом отравляющий жертву. Адель поежилась, вспомнив чувства, которые овладели ею, когда она прикоснулась к Инкарнату.
– Лука, у твоей звезды было имя? – Она решила сменить
