– Я Тюха, ветер удачи, и давно за тобой присматриваю. Вот только странствовать с тобой я решилась лишь тогда, когда ты отправилась к Отцу Ветров. Без меня ты бы ни за что не прошла лабиринт новорожденных ветров. Но у меня был свой интерес – я соскучилась по Отцу Ветров. В последний раз я его видела, когда была еще котенком, а с тех пор прошло немало лет. Я ужасно любопытная, и мне стало интересно, почему он перестал с нами, ветрами, разговаривать. Мы же скучаем…
– Какой Отец Ветров, какой ветер удачи?! – Маша упрямо мотала головой. – Я же дома!
– Ммм, ты уверена? – промурлыкала Тюха. – Тебя точно ничего не смущает?
– Смущает! – девочка сорвала маску с головой кошки. – Мой внешний вид смущает! Я не такой была, когда уходила. И твое присутствие смущает! Вали из моих волос, у папы аллергия на кошек!
– В любой другой момент я бы приняла твои слова за чистую монету и покинула тебя, неблагодарная девочка, – зашипела Тюха. – Но сейчас, как я понимаю, это была бы не только твоя ошибка, но и моя. Так что извини, впервые в истории ветров удача наотрез отказывается покидать человека.
– Да ну тебя! – Маша готова была зареветь. Вид и запахи родного жилья почти что сводили с ума, хотя внешний вид Маши подсказывал ей: она еще далеко не дома, и все, что происходит – что-то очень странное и неправильное. – Я же дома! Всё! Сейчас мама придет! Тут вот гостиная!
Девочка побежала в гостиную, там все было на своих местах, даже тетрадка с сочинением.
– Тут вот моя комната! – девочка влетела в свою комнату. Там тоже было все на своих местах, за одним исключением. Вместо ее уютной кроватки висел гамак. А в нем спал самый бородатый старик на свете. Он был настолько бородатый, что укрывался собственной бородой словно одеялом, да еще и подвернул ее уголок вместо подушки. Гора чистых тонких седых волос мерно вздымалась в такт дыханию, и из нее, словно из сугроба, торчали нос и щеки…
– Отец Ветров! – восхищенно прошептала Тюха, ее голос вновь стал мурлыкающим.
Глава 19. Отец Ветров
Машу, конечно, ужасно возмутило, что какой-то старикашка самым беспардонным образом поселился в ее квартире. Поэтому она не стала с ним церемониться. Взяла и рявкнула:
– Подъем!
Но Отец Ветров даже не поморщился. Маша решила, что он немного глуховат, и принялась бродить по комнате без всякого стеснения. Она ведь была у себя дома! Однако при детальном рассмотрении оказалось, что знакомые с детства книги пусты, в фотоальбомах нет фотографий, в письменном столе чистые тетради и ручки, которые казались игрушечными – паста из них не выдавливалась, писать было невозможно. Любимые девчоночьи мелочи – старые «валентинки», заколки, бижутерия, блокноты, «счастливые» автобусные билеты, фантики, магнитики, записки, журналы, косметика, статуэтки, фенечки – отсутствовали. Маша пробежалась по всей квартире. Платяные шкафы пусты, шкатулка с мамиными украшениями – просто покрытый узорами кусок дерева, изящную резную крышечку не открыть. Папины документы – чистая бумага. Квартира казалась не просто чужой, она была подделкой. Помедлив, Маша взялась за штору на окне. Память рисовала привычный вид из окна в мельчайших деталях: тополя, автобусная остановка, лавочка, песочница с грибом, кусты. Штора отъехала в сторону. За окном были лишь белоснежные пики гор далеко внизу и неровное грязно-белое небо, похожее на слежавшийся на тропинке снег.
Несколько минут Маша смотрела в окно, не видя ничего перед собой, очнулась только, когда по щеке скользнула слезинка. Щеке стало щекотно. Смахнув ее, девочка задернула штору и огляделась. Квартира все же была копией ее собственной. Пусть она на самом деле не дома («Еще не дома», – уточнила про себя Маша), ей хорошо известно, что где находится.
– Будем будить дедульку! – зло сказала девочка Тюхе. – Зачем я сюда лезла? Правильно?
– Мне самой не терпится, – прошептала в ответ Тюха.
Маша налила на кухне воды в стакан – водопроводный кран, что удивительно, работал. Прошла с водой в комнату, включила музыкальный центр – тот тоже работал, правда, музыка в нем была непривычная, прерывистую мелодию исполняли одни только духовые инструменты всех мастей, девочка не могла определить на слух, какие именно. Услышав музыку, старик только вздохнул во сне. Маша попробовала потрясти гамак, но результата это не дало. Тогда она налила из стакана воду в ладонь и стряхнула несколько капель на спящего. Тот не шелохнулся. Тогда девочка брызнула щедрее. Дед заворочался в гамаке, но не открыл глаза.
– Проснитесь! Прошу вас! – наклонившись над ним, позвала девочка, продолжая трясти гамак. Прикасаться к его бороде, чтобы попытаться потрясти спящего за плечи, Маше отчего-то очень не хотелось. Но старик продолжал мирно сопеть носом.
– Я устала, – наконец, сказала девочка Тюхе. – Может, нам надо просто подождать? Должен же он когда-нибудь выспаться.
– Но мы, ветра, не видели его уже много-много лет, а вдруг он спал все это время? – ответила кошка. – Наклонись пониже, я попробую кое-что еще.
Маша послушно наклонилась над стариком. Тюха вытащила из-за ее уха свой длиннющий рыжий хвост и быстренько пощекотала им нос спящего. Тот вдруг открыл ярко-голубые глаза в таких же пушистых и серебряных, как борода, ресницах. Маша отпрянула. Старик громко чихнул, и его борода взлетела в воздух. Казалось, все вокруг пришло в движение. Девочка попятилась. Из гамака бил серебряный фонтан. Грохот труб из музыкального центра оглушал. Маша закрыла уши руками и зажмурилась. И тут же все стихло. Только Тюха легонько щекотала хвостом ее шею.
Маша медленно открыла глаза и опустила руки. Гамака и деда не было, музыкальный центр молчал, комната виднелась словно сквозь темные очки – только очень странные очки, не защищающие от света, а просто окрашивающие все в светло-серый цвет. Девочка сделала шаг вперед и не услышала, как ее нога наступила на деревянный пол. Она топнула сильнее, и все равно не услышала. Тюха настойчиво щекотала шею, девочка сначала почесалась, потом закрылась рукой.
– Отец Ветров! – позвала Маша. Ее голос звучал весьма обычно, но никто не отозвался. – Отец Ветров, это я вас разбудила! Я пришла поговорить с вами!
В ответ – тишина. Девочка решила поискать старика по квартире. Но, когда она двинулась более энергично, поняла, что запутывается в чем-то. Пришлось отнять руку от шеи, и Тюха защекотала снова.
– Хватит, я же не сплю, – попросила ее девочка, водя перед собой руками. На руки что-то начало наматываться, что-то, похожее на паутину. Тюха перестала щекотать, но теперь щекотно
