– Так вы думаете, что установка уничтожена? – задумчиво спросил генерал армии.
– Товарищ генерал армии, – вступил в разговор генерал-полковник. – Есть все основания предполагать, что установка вместе с секретным центром разрушена, а персонал погиб. К сожалению, есть официальное подтверждение смерти только Робинса. Но если верить информации от Позднякова, персонал лаборатории давно уже числится в мертвых. Поэтому об этих погибших нигде не будет объявлено. Глубинное правительство, а мы не сомневаемся, что именно оно стоит за разработками Робинса, сделает все, чтобы никто не узнал истинную причину трагедии, произошедшей в Швейцарии. – Генерал-полковник помолчал, а потом продолжил: – Я думаю, что мы сильно помешали им в продвижении их замыслов. Установка разрушена, Робинс и весь персонал мертвы. Я не сомневаюсь, что где-то спрятаны копии разработок Робинса и глубинное правительство продолжит работы в этом направлении. Но сейчас они напуганы и затаятся на какое-то время. Шутка ли, так потревожить Швейцарию! А потом им нужно будет снова найти подходящих людей, заново отстроить секретную лабораторию, может быть, уже не под вывеской коллайдера, а в другом месте. В любом случае на это уйдет много времени.
– Нам нельзя допустить появления второй подобной установки, – заметил генерал армии.
– Разумеется, – кивнул генерал-полковник. – Мы будем внимательнейшим образом наблюдать за существующими научными центрами и контролировать появление новых. А также тщательно отслеживать любые исчезновения или загадочные смерти людей, напрямую связанных с научным миром.
– Ну что ж, работаем дальше. – Генерал армии дал понять, что совещание заканчивается. – Всех участников операции «Прыжок» премировать…
– Товарищ генерал армии, – обратился к нему Алехин. – Есть отдельные пожелания по курсантам Позднякову и Вершинину…
– Да, слушаю вас.
– По ходатайству их куратора прошу разрешить засчитать им выполнение задания за успешную сдачу государственных экзаменов и защиту диплома.
– Ну, это без вопросов, считайте, что уже засчитали, – заулыбался генерал армии и начал подниматься из-за стола.
– Это еще не все, – продолжал Алехин. – Конечно, в подготовке, разработке и в исполнении операции «Прыжок» принимало участие много людей. Но считаю, что безусловным успехом операции мы обязаны курсанту Позднякову Илье. Именно благодаря его смелости, находчивости и самоотверженности операция закончилась успехом и обошлось без потерь личного состава. Товарищ генерал армии, прошу присвоить Позднякову Илье внеочередное воинское звание и представить к награде.
– Это все? – снова усаживаясь за стол, спросил заместитель министра обороны.
– Так точно! – по-военному четко отрапортовал Алехин.
Начальник Главного управления Генерального штаба слегка кашлянул в кулак:
– Мы, товарищ генерал армии, с начальником Девятого управления поддерживаем ходатайство полковника Алехина.
– Вот вы мне скажите, товарищи офицеры, – генерал армии посмотрел на Алехина, – операция «Прыжок» была секретная?
– Так точно, товарищ генерал армии.
– Так как же мы можем курсанту, учащемуся военного факультета при гражданском вузе вот так, с бухты-барахты, вручить награду и присвоить звание… Вы же, как я понимаю, о старшем лейтенанте хлопочете?
– Так точно, товарищ генерал армии.
– Ведь это же сразу вызовет к нему повышенное внимание, поползут слухи, а если им заинтересуются наши недруги? А я смею предположить, что агенты глубинного правительства землю будут носом рыть, стараясь выяснить судьбу двух объектов, побывавших в секретной лаборатории. Вы об этом подумали, товарищи офицеры?
– Так точно, – ответил за всех генерал-полковник, – мы об этом подумали. Парня наградить считаем необходимым, но и привлекать внимание к нему тоже нельзя. Поэтому у нас есть предложение перенести присвоение внеочередного звания и вручение награды на более поздний срок. По окончании университета, после направления в часть. Кстати, мы планируем забрать ребят в свое ведомство. Нам такие герои очень нужны. Там мы им сможем организовать какую-нибудь командировку, после которой и поощрим за заслуги перед Родиной. И вопросов лишних уже задавать никто не будет.
– Согласен! – Генерал армии встал из-за стола. – Пишите рапорт на представление.
Глава 23
Счастливое возвращение
Я слегка волновался, сидя в зале ожидания Симферопольского аэропорта. Рейс Владивосток – Симферополь, которым должна была прилететь Ксения, слегка задерживался. Я еще раз придирчиво осмотрел нежно-розовый букет роз, который приготовил для Ксении.
В аэропорту чувствовалась предновогодняя обстановка: все вокруг было украшено шарами и гирляндами, перед входом в здание аэропорта красовалась нарядная елка. Мама уже несколько раз звонила мне, спрашивая, когда мы прибудем. Она тоже нервничала перед встречей с Ксенией. И я переживал о том, как произойдет встреча моей мамы и девушки, которую люблю. Думаю, что они должны понравиться друг другу. К тому же отец обещал мне поддержку со своей стороны.
На табло снова высветилось уточненное время прибытия рейса из Владивостока. Оставалось еще полчаса. Я расположился поудобнее на сиденье в зале ожидания и погрузился в воспоминания.
…Мы прибыли из Милана в Москву ранним утром. Город еще спал в предрассветной мгле. На аэродроме нас встречали две машины скорой помощи. Одна, как я понял, была настоящая. Два крепких медбрата уложили на носилки Сокола, закатили их в машину, и она помчалась, гудя сиреной, не дожидаясь нас. Во второй машине нас с Никитой встречал сам подполковник Алехин. Он очень тепло приветствовал нас, крепко пожал руки и обнял. По дороге в «санаторий строгого режима» в основном говорил я, рассказывая ему о произошедших событиях, ведь Никита толком ничего не знал. Подполковник внимательно меня слушал, а я, глядя на него, думал о том, что ему не просто дались эти несколько дней, пока шла операция «Прыжок». Он сильно осунулся, глаза запали от бессонных ночей, выглядел подполковник очень уставшим и постаревшим.
После прибытия в медицинский центр мы узнали, что Сокол уже в операционной, а нас с Никитой бегло осмотрели, накормили-напоили, затем предоставили несколько часов для отдыха. Я с удовольствием воспользовался предложением погреться в сауне – до сих пор ощущал ледяное дыхание озерного дна. А вот на предложение доктора расслабиться и поплавать в бассейне – еле сдержал себя от желания устроить ему внеплановый заплыв прямо в халате и ботинках. Потом успокоился и подумал, что доктор не виноват, он же не знает, как мне пришлось совсем недавно «расслабляться» из последних сил, в ледяном бушующем озере, спасая наши жизни.
После непродолжительного сна Никита отправился в тренажерный зал, а я – просто бродить по медицинскому центру, коротая время до прихода Алехина. В одной из палат дверь была раскрыта, и я увидел Сокола, лежащего на кровати под легким одеялом. Из-под одеяла выглядывало туго перебинтованное плечо. В нос у него были вставлены трубочки для подачи кислорода, а аппарат, стоящий рядом на столике, показывал жизненные показатели – пульс и давление. Я подошел
