Маэва подала знак черному волку. Тот поднялся, зубами подхватил с широкого подлокотника трона какой-то предмет и поспешил к Кэрну.
– Я подумала о необходимости выказать уважение к твоему титулу, – сказала Маэва, с лица которой не сходила паучья улыбка.
Аэлина увидела, чтó за предмет волк отдал караульному, стоявшему рядом с Кэрном.
– Надень ей на голову, – велела Маэва.
В руках караульного сверкала древняя серебряная корона, усыпанная жемчугом. Она была сделана в виде двух изогнутых крыльев, смыкающихся вверху, где их окружали бриллианты редкой чистоты. Корона светилась, словно внутри ее был пленен лунный свет. Равнодушные руки караульного опустили корону на голову Аэлины.
Корона оказалось на удивление тяжелой. Холодное серебро давило Аэлине на череп. Казалось, корону лишь посеребрили, а внутри она была железной.
Аэлина подавила желание тряхнуть головой и сбросить корону.
– Корона Мэбы, – пояснила Маэва. – Твоя корона, по праву крови и рождения. Ты – ее законная наследница.
Аэлина не обращала внимания на слова Маэвы. Она смотрела на круг битого стекла.
– А-а, это, – усмехнулась Маэва, заметив, куда устремлен взгляд Аэлины. – Думаю, тебе известно, как осколки действуют на тело. Ты ведь сокрушила целый стеклянный замок, Аэлина, прозванная Неистовым Огнем.
Аэлина молчала.
Маэва кивнула.
Кэрн толкнул Аэлину на стекло.
Осколки мгновенно порезали ей ноги, надорвав кожу, едва успевшую зажить после истязаний. Аэлина резко вдохнула сквозь сжатые зубы, подавляя крик. Кэрн заставил ее опуститься на колени.
Аэлина столь же резко выдохнула. Осколки глубоко впились ей в колени.
Дышать. Правильное дыхание было сейчас важнее всего.
Аэлина приглушила разум, сосредоточившись только на вдохах и выдохах. Волна откатывалась от берега, затем возвращалась.
Под коленями, икрами и лодыжками стало тепло. Медный запах ее крови перемешивался с туманом.
Невзирая на усилия, дыхание у нее сбилось. Аэлину затрясло. Внутри нарастал крик. Аэлина до крови закусила губу. Она не закричит. Во всяком случае, сейчас.
Дышать. Нужно дышать.
Она еще сильнее вонзила зубы в мякоть губы. Рот наполнился привкусом крови.
– Жаль, что у нас так мало зрителей, – сказала Маэва, голос которой звучал откуда-то издали и в то же время – совсем рядом. – Наконец-то Аэлина Огненосица надела свою настоящую корону фэйской королевы и оказалась на коленях передо мною.
Аэлину пробрала дрожь. Она качнулась, и новые осколки впились ей в кожу.
Она продолжала дышать, уносясь все дальше в море. Каждый вдох увлекал ее в простор, где слова, чувства и боль – лишь тонкая, едва видимая полоска берега.
– Фенрис, подойди! – щелкнула пальцами Маэва.
Волк обогнул круг осколков и уселся возле трона. Но прежде чем сесть, он успел взглянуть на черного волка.
Черный волк тоже на него посмотрел: равнодушно и холодно. Маэве этого было достаточно.
– Коннал, у тебя наконец-то есть возможность высказать своему брату-близнецу все, что пожелаешь.
Воздух разорвала вспышка света.
Аэлина вдыхала носом, выдыхая ртом. Она думала только о дыхании и едва заметила красивого темноволосого фэйца, стоявшего на месте черного волка. Кожа у него была с бронзовым отливом, как и у Фенриса, но в его облике не ощущалось необузданности. На лице Коннала вряд ли когда-либо появлялась озорная улыбка. Доспехи на нем были не серые, а черные. По бокам висели парные кинжалы.
Белый волк смотрел на брата-близнеца, пригвожденный к месту невидимыми нитями.
– Говори, Коннал, не стесняйся, – все с той же легкой улыбкой продолжала Маэва.
Сова-сипуха, застывшая на спинке трона, взирала на происходящее своими умными немигающими глазами.
– Пусть брат знает: это твои слова и ты произносишь их по собственному желанию, а не по моему приказу.
Нога, обутая в сапог, толкнула Аэлину в спину. Несильно, но вполне достаточно, чтобы умножить число порезов.
Никакое дыхание не могло увести ее достаточно далеко и уберечь от сдавленных стонов.
Аэлина ненавидела этот звук, как ненавидела королеву на троне и изувера у себя за спиной. Однако стон все равно вырывался наружу, едва слышимый за грохотом водопада.
Темные глаза Фенриса были устремлены на нее. Он моргнул четыре раза. Аэлине было никак не заставить себя моргнуть в ответ. Ее пальцы сжимались и разжимались.
– Ты сам во всем виноват, – заговорил Коннал, вынуждая Фенриса повернуть голову к нему. Голос у него был таким же ледяным, как у Маэвы. – Твое высокомерие, твое безудержное безрассудство… ты этого хотел?
Фенрис молчал.
– Поменяйся мы местами, ты бы мне никогда не позволил так себя вести. Ты принес клятву на крови не ради служения нашей королеве, а чтобы я даже в этом не превзошел тебя.
Фенрис оскалил зубы. В волчьих глазах мелькнуло выражение горя.
Новая волна боли обожгла Аэлине колени и бедра. Девушка закрыла глаза. Она это выдержит. Преодолеет свою слабость.
Ее соплеменники страдали более десяти лет. Возможно, продолжают страдать и сейчас. Ради них она вытерпит все, что бы ни выпало здесь на ее долю.
Коннал продолжал говорить. Видимо, наболело, раз в голосе появились эмоции.
– Ты – позор нашей семьи! Позор нашего королевства! Помню, как ты увивался за чужеземной королевой. Спрашивается, ради чего? А когда тебя отправили на поимку Лоркана? Я тогда чуть ли не умолял тебя: держи себя в руках. Проявляй благоразумие. Ты смеялся. Хорошо, что не плюнул мне в лицо.
Фенрис зарычал. Должно быть, рычание что-то значило на тайном языке братьев, поскольку Коннал презрительно фыркнул:
– Уходить? С какой стати я должен уходить? И ради чего? Ради этого?
Даже с закрытыми глазами Аэлина знала: Коннал сейчас указывает на нее.
– Нет, Фенрис. Я не уйду. И ты тоже никуда не уйдешь.
Во влажном воздухе прозвучало тихое поскуливание.
– Ты сказал достаточно, Коннал, – заявила Маэва.
Последовала новая вспышка света, который проник даже под плотно сомкнутые веки Аэлины.
Она дышала, стараясь не сбиваться с ритма.
– Ты ведь знаешь, Аэлина, как быстро это может кончиться, – сказала Маэва.
Аэлина не открывала глаз.
– Скажи, где спрятала Ключи Вэрда, принеси мне клятву на крови… Последовательность значения не имеет.
Аэлина открыла глаза, подняла связанные руки на уровень груди и показала Маэве неприличный жест. Такие она видела лишь в рафтхольских притонах, появляться в которых ее иногда вынуждало прежнее ремесло.
Улыбка Маэвы слегка изменилась.
– Кэрн, займись.
Аэлина не успела внутренне собраться. Руки Кэрна надавили ей на плечи.
Больше не было сил сдерживать крик. Кэрн толкал ее в пылающую яму нестерпимой боли; та уже охватила ноги и стремительно поднималась по спине.
Боги… боги…
Откуда-то издалека сквозь ее крики прорвалось рычание Фенриса.
– Отлично, Кэрн! – послышалось следом. – Пока хватит.
Давление на плечи ослабло.
Аэлина попыталась разогнуться. Нужно поскорее восстановить глубокое дыхание.
У нее не получалось вдохнуть – она лишь судорожно глотала воздух.
В глазах стоял туман. Осколки возле коленей были густо залиты кровью.
Выдержать… вытерпеть…
– У меня есть глаза повсюду, и нынче утром я получила любопытные сведения, – вновь заговорила Маэва. – Оказывается, нынче ты находишься в Террасене и готовишь к сражению небольшую армию, которую тебе удалось собрать вместе с принцем Рованом и двумя моими
