Ками кивнул, медленно и задумчиво.
– Маленький храм, где тебя и не подумали бы искать, – пробормотал он. – Слуги Аматэрасу набрались ума. – Он отпустил талисман – тот упал Эми на грудь – и мягко обхватил пальцами ее подбородок. – А вот предусмотрительности в них ни капли, раз они позволили такому драгоценному сокровищу выскользнуть из-под защиты храма.
Тревога, на этот раз ее собственная, прокатилась по телу Эми, словно порыв зимнего ветра.
– Столько страданий, как прискорбно. – Коянэ вздохнул и слегка наклонил голову к плечу. – Ты была такой смелой, дитя. Желаешь стать свободной от судьбы камигакари?
Эми застыла. Свободной? Она ведь даже не собиралась об этом просить. Вопрос раздирал ей горло когтями, но Эми упорно его сглатывала. Если она откажется от долга, в ее жизни останутся лишь трусость и эгоизм!
Однако Коянэ предложил ей это сам, и стремление выжить, остаться на земле вспыхнуло с новой силой.
– Я вижу в твоих глазах, – заявил он. – Ты жаждешь стать свободной. Кимура Эми, я исполню твою просьбу, ведь ты слишком храбра и благородна, чтобы ее высказать.
По щекам заструились слезы, но Эми не знала, что их породило – облегчение или страх.
– Я… я не…
Коянэ ласково улыбнулся и крепче сжал ее подбородок. Под его пальцами вспыхнул свет, и Эми обожгло потоком силы. Рот раскрылся в беззвучном крике, все мышцы онемели, не давая шевельнуться.
– Ты так мила, камигакари, – спокойно проговорил Коянэ. – Столь искренняя и невинная.
– Что… – охнула она, с хрипом вырывая слова из непослушного горла. – Что… что вы…
– Что я делаю? – Ками погладил пальцами ее щеку. – Исполняю твое желание, милое дитя. Освобождаю тебя от столь близкой участи.
Он склонился ближе – настолько, что Эми ощутила на коже его дыхание.
– Метка связана с твоей ки, и дабы исполнить твое желание, я уничтожу твою ки. Ты станешь свободна от всех тягот.
Кровь застыла как лед. Ки – это жизненная энергия, и если уничтожить ки… Коянэ говорил об убийстве! Он собирался освободить ее, убив!
– Н-нет! Я не хочу!..
Он стиснул ее челюсть, заставляя поднять голову. Его черные глаза заблестели в предвкушении.
По телу прошла волна тепла, собираясь в груди. Метка раскалилась добела. По венам, словно ток, прокатилась энергия – и вырвалась наружу голубой молнией.
Коянэ отлетел прочь, и Эми наконец смогла пошевелиться. Ее ладони поднялись сами по себе, в них вновь вскипела сила – и ударила по Коянэ. Он вскинулся, успев создать мерцающий барьер.
– Ты ее не спасешь, Аматэрасу! – проревел ками, поднимаясь на ноги.
Пальцы Эми задвигались, рисуя в воздухе странные узоры. В зал вдруг ворвался порыв ветра, завывая, разрушая все вокруг нее. Коянэ пошатнулся и рухнул на колени, а обоих каннуши отбросило в стену. Эми, все еще подвластная чужой воле, ринулась к дверям.
Откуда-то хлынул белый свет, ослепляющий после полумрака, и ей преградил путь сверкающий барьер. Эми затормозила и рывком развернулась. Коянэ стоял на коленях у начерченного на полу круга, прежде невидимого в темноте.
Коянэ усмехнулся.
– Давно не виделись, Аматэрасу.
Руки Эми вновь поднялись. Божественная ки обжигала ее, пылая в крови бушующим пламенем. Коянэ хлопнул ладонями еще по одной линии на полу.
Зажегся второй круг, полных незнакомых узоров и символов. Маругата! В Эми хлынула его сила, и она закричала от мучительной боли. Тело выгнулось, ноги оторвались от пола. Этот маругата был предназначен для ками.
Коянэ встал, на его губах вновь играла сдержанная улыбка. Линии ярко светились, чары крепко связали Эми как снаружи, как и внутри. Коянэ же небрежно шагнул в круг, совершенно невредимый.
– Аматэрасу, – вздохнул он. – Сколь тщетны твои попытки уже сотню лет. А позволить своей камигакари пойти на верную смерть за считаные недели до твоего нисхождения? Ты всегда была самой слабой и глупой из амацуками. Даже удивительно, что тебе удалость направить против меня достаточно силы руками этой жалкой девочки.
Эми стиснула зубы. Жаркое присутствие Аматэрасу угасло, его выжег круг-маругата.
– Впрочем, ты оказала мне огромную услугу, – забормотал ками, а на его лице отразилось жадное предвкушение. – Ты так щедро наполнила этот сосуд своей ки… я чую, как она бежит в ее венах.
Он опять стиснул подбородок Эми пальцами и поднял ее лицо так, что она увидела его черные глаза.
– Я же чувствую ее вкус, – прошептал он и, впившись пальцами ей в щеки, накрыл рот Эми своим.
На миг она испугалась, что Коянэ ее целует. А потом он вдохнул.
Легкие опустели. Боль пронзила все нутро, словно ками отрывал ее душу от плоти. Он вытягивал ее дыхание и ки, выпивал жизнь из тела.
Эми терзала агония. Она ничего не могла сделать, ее дух и жизненная сила угасали с каждой секундой. Она не могла пошевелиться, вдохнуть, закричать. По телу растекалась слабость. Руки и ноги немели. Боль достигла пика, и перед глазами все заволокло тьмой, приглушившей свечение маругата.
А затем все вдруг взорвалось оранжевым пламенем.
Коянэ выпустил Эми из рук, и чары, что удерживали ее без движения, разрушились. Боль пропала, сменившись невероятной тяжестью, и Эми рухнула вниз. Кто-то подхватил ее раньше, чем она ударилась о пол, и прижал к теплой груди.
– Ёкай? – ощерился Коянэ и через мгновение с издевкой захохотал. – Кицунэ! Ты пришел сюда умереть, дурак!
Эми обмякла в руках Широ. Что-то по-прежнему давило на нее страшным весом. Что это? И почему тогда Широ не тяжело?.. Разум отказывался соображать. Ах, это ее собственное тело… Такое тяжелое… Она не могла пошевелиться. Руки и ноги совсем онемели. В легкие почти не проходил воздух.
Широ выпрямился. Голова Эми дернулась, а глаза остались распахнуты только потому, что не хватало сил их закрыть. Все было как в тумане, Эми не могла даже сфокусировать взгляд.
– Какая ирония! Ёкай вынужден спасать мико от ками, – заметил Широ. – Что ж ты за низменный дух такой, а?
– Столь жалкие существа не способны вызвать мой гнев, изрыгай они хоть какие глупые оскорбления. – Коянэ вскинул руку. – Умри, гнусный зверь.
Из его ладони вырвалась молния. Широ отскочил, и мир вокруг Эми безумно завертелся. Ловко приземлившись, кицунэ со своей безвольно обмякшей ношей прыгнул к двери.
– Убить его! – рявкнул Коянэ своим слугам. – Девчонку оставьте мне.
Ками-каннуши ринулись к Широ, а Коянэ шагнул вперед, вновь поднимая руки.
Воздух зашипел, наполнившись ки ёкая, в зале сгустился мрак. Тени вокруг ожили, затрепетали в углах, словно языки черного пламени на сильном ветру. Ками замешкались.
Над головой Широ пролетела огромная черная фигура. На Коянэ с оглушительным криком бросился исполинский ворон. Ками успел поймать его лапы, остановив острые когти у самой груди. Из его ладоней вырвался белый свет, из лап ворона – черный огонь, и две силы схлестнулись яростной вспышкой.
Широ взмыл в воздух – пол, где он только
