После этих слов императора Владимир Ильич и Надежда Константиновна переглянулись. Видимо, кое-кто из фабрикантов, обиженных новым министром труда, написал несколько писем с проклятиями и угрозами. А может быть, авторами таких писем были их бывшие товарищи по революционной борьбе.
Выпив за старый год, присутствующие дружно застучали вилками и ножами по фарфоровым тарелкам с изображением славных морских побед эскадры Ларионова. Этот подарок хозяину дома преподнес Императорский фарфоровый завод.
Далее разговор зашел об итогах года и планах на будущее. Как-никак и сам праздник к этому располагал, ведь именно в Новый год положено заниматься подобными вещами. Сделано было немало, но предстояло сделать еще больше. Россия только-только начала сворачивать на новый путь, и для того, чтобы этот процесс стал необратимым, всем сидящим за этим столом предстояло немало потрудиться. Уже позже, когда праздник закончился и гости разъехались по домам, Виктория, расчесывая на ночь перед зеркалом волосы, сказала своему адмиралу:
– Мой дорогой, у тебя замечательные друзья и товарищи, а мои кузен с кузиной (император Михаил и великая княгиня Ольгой), как ни странно, так хорошо вписались в их компанию, словно они всегда были ее частью. Сегодня вечером мне было действительно очень интересно и весело. Но мне очень жаль, что все планы, которые строят твои товарищи и мой кузен – русский император, направлены против моей родины Англии. Я, конечно, понимаю, что вы только защищаетесь, но я бы хотела, чтобы не страдали ни интересы Британии, ни интересы России. Но только мне неизвестно – как этого добиться.
– Моя дорогая, – ответил жене адмирал Ларионов, – на самом деле нам не нужно ни пяди земли английской земли и ни одной ее колонии. Все страхи по поводу того, что мы можем покуситься на Индию или еще какую-нибудь «жемчужину Британской империи», есть полный бред. Гораздо большую угрозу для Соединенного Королевства представляет соперничество с Североамериканскими Соединенными Штатами, предпочитающими иметь дело с формально самостоятельными, но на самом деле глубоко зависимыми в экономическом отношении странами. Еще одна опасность – это вырождение британской нации. Ведь ее цвет, наиболее активные, дерзкие и умные, давно уже перебрались в Северную Америку, Южную Африку, Австралию и Новую Зеландию. А еще имеющийся в наличии остаточный потенциал быстро иссякает. Да что там говорить – уже во второй половине ХХ века из-за близкородственных браков британский высший свет будет похож на сборище душевнобольных из Бедлама. Для того чтобы восполнить недостаток матросов на торговых судах, в Британию в экстренном порядке будут завозить на поселение индусов, арабов и прочих малайцев, но мусульманский контингент будет среди них в подавляющем большинстве. В Англии появятся места, в которых почти не видно будет европейских лиц и не слышно английской речи. А вместо церквей, закрытых из-за отсутствия прихожан, будут строиться мечети.
– Не напоминай мне об этом, дорогой, – с грустью сказала Виктория, – ведь я так и не смогла найти себе жениха по душе ни в Британии, ни в родственных ей странах. Кстати, поскольку наш брак не близкородственный, то я рассчитываю, что от него у нас будет замечательное, активное и очень умное потомство. Это самый главный мой план на наступающий новый год, и я готова немедленно приступить к его реализации. Я надеюсь, что ты обязательно поможешь мне в этом деле, дорогой?
– Разумеется, – рассмеялся адмирал Ларионов, развязывая пояс халата, – мы сбросим с себя оковы одежды и немедленно начнем действовать по твоему гениальному плану. Мы будем делать это столько раз, сколько потребуется для достижения успеха…
2 января 1905 (20 декабря 1904) года.
Стамбул. Дворец Долмабахче.
Владыка Османской империи
султан Абдул-Гамид II
Сегодня я встречусь с полномочным представителем британского правительства сэром Эдуардом Греем. В данный момент он не занимает никакой официальной должности в правительстве Великобритании, но десять лет назад он был заместителем министра иностранных дел в кабинете Уильяма Гладстона. Сэр Эдуард ушел со своей должности, но не ушел из тайной политики королевства. Об этом можно судить хотя бы потому, что в 1902 году его ввели в Почтеннейший Тайный Совет короля Эдуарда VII.
А темой нашего разговора с посланцем британской короны было неожиданное усиление России – извечной соперницы Османской и Британской империй. Дело в том, что после разгрома на Востоке Японии взоры русских могли обратиться на Юг, в сторону проливов, на которые давно вожделенно поглядывают их жадные глаза, мечтая завоевать Стамбул и сорвать с Айя-Софии полумесяц.
С горечью я должен признаться самому себе, что в случае вооруженного столкновения с Россией Османская империя не сможет оказать ей никакого сопротивления. И, к сожалению, союзников, вместе с которыми мы могли бы сражаться с русскими, у нас тоже нет. Император Вильгельм II вступил в альянс с молодым русским императором Михаилом. Франция, напуганная этим альянсом, по всей видимости, останется безучастным зрителем того, как русские орды вторгнутся на берега Босфора. Австро-Венгрия без Германии тоже промолчит, а про остальные страны Европы и говорить нечего. А вот Англия… Тут все сложнее. После разгрома британского флота у Формозы империя, над которой никогда не заходит солнце, стала гораздо осторожнее и теперь вела себя не столь воинственно. Конечно, британцы не перестали ненавидеть русских, но на прямой конфликт с ними они не пойдут. Так что моей бедной Турции предстоит в одиночку сражаться против русского флота и тех страшных боевых машин, которые раздавили японскую армию, бывшую, если верить докладу моего военного агента в Токио, значительно сильнее, чем армия Османской империи.
Вот потому-то я с нетерпением жду сэра Эдуарда Грея, который, скажем честно, является нашей последней надеждой. Конечно, британцы могут затребовать от нас непомерную плату за помощь, но, как говорят турки, «утопающий хватается за змею».
Встреча с британцем состоялась в моем личном кабинете. Раньше мне не доводилось общаться с сэром Эдуардом. Внешне он выглядел как типичный англичанин, сухощавый, гладко выбритый и невозмутимый. Он вежливо поклонился мне и, дождавшись моего приглашения, присел на краешек стула.
Мы разговаривали по-французски, благо я неплохо знаю язык франков, а тема нашего разговора была столь деликатной, что присутствие посторонних было нежелательным.
– Ваше величество, – обратился ко мне сэр Эдуард, – в Британии многие прекрасно понимают, что Османская империя находится сейчас в очень тяжелом положении. Над ней нависла смертельная опасность, и помочь ей в противостоянии с безжалостными северными варварами некому. Если только…
Тут англичанин замолчал и пристально посмотрел на меня. Да, умеют эти британцы даже в молчании быть чрезвычайно красноречивыми. Я понял, что он ждал – что я скажу по этому поводу.
– Сэр, мы прекрасно понимаем друг друга. Хочу только добавить к тому, что вы сказали, что опасность нависла не только над Османской империей. В не
