Он ловко взобрался по лестнице, остановившись только, чтобы постучать в люк, ведущий в комнату Маринетт, и когда ее голос пригласил его входить, устремился внутрь.
Маринетт сидела за столом, внимательно изучая экран компьютера.
Адриан подошел, остановившись у нее за спиной, обняв за плечи, и наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.
— Ледиблог изучаешь? — для проформы спросил он, выпрямляясь, прекрасно узнав гостевую страницу сайта Альи.
— Ммм, — рассеянно согласилась Маринетт, кивнув. — Алья еще не выложила свою последнюю статью.
— Это я и так мог тебе сказать, моя Леди: еще не было оповещения, — ответил Адриан и, когда она повернулась к нему, слегка приподняв бровь, уточнил он с лукавым смешком: — Я верный подписчик, помнишь?
В последние недели они внимательнее, чем обычно, следили за слухами, которые могли появиться про них в сети, с некоторым опасением выслеживая малейшее упоминание о поцелуе между Маринетт и Черным Котом.
Оба беспокоились о возможных отголосках этой истории, которые могли задеть Адриана, если она дойдет до ушей его отца, боясь, что суровый Габриэль Агрест решит снова перевести его на домашнее обучение, если скандал запятнает его сына.
К счастью, если некоторые сайты и упоминали о романе между Черным Котом и некоей незнакомкой, личность Маринетт не вышла за пределы коллежа, и никто не связал ее с сыном знаменитого дизайнера.
Алья со своей стороны замолчала происшествие, ни разу не упомянув о нем в Ледиблоге. Хотя из-за происшествия с карточкой для столовой она в полной мере получила волну критики, которая сильно ее уязвила, Алья с замечательной волей продолжала свою деятельность. Быстрое опровержение, сопровождаемое искренними извинениями, позволило ей сохранить доверие, и ее сайт по-прежнему оставался ориентиром для тех, кто искал информацию о супер-героях. Таким образом, люди, видимо, пришли к выводу, что если Алья не посчитала новость, касающуюся Черного Кота, достойной интереса, то фотография, вероятно, была лишь подделкой, ловко созданной человеком, пытавшимся привлечь к себе внимание.
Маринетт не знала, умолчала ли Алья об этой информации, чтобы не раздуть еще больше болезненный слух, затрагивавший ее лучшую подругу, или из уважения к заслугам Черного Кота. Как бы то ни было, Маринетт была глубоко благодарна ей за проявленную сдержанность, тем более что, будучи свидетелем сцены, она спокойно могла подтвердить правдивость снимка.
Адриан, со своей стороны, старался ничего не рассказывать журналистам, быстро исчезая и предоставляя Ледибаг отвечать на вопросы. И оба надеялись, что история скоро канет в забвение.
Маринетт закрыла сайт и развернулась на стуле лицом к напарнику.
— Что ж, априори ничего нового, — сказала она и, озабоченно посмотрев на него, спросила: — А Нино? Чего он хотел от тебя?
— О, ничего особенного, — ответил Адриан, притворяясь равнодушным, что заставило напарницу скептично приподнять бровь. — Просто хотел предупредить меня, чтобы я прекратил вертеться вокруг тебя. И очень жалел, что не поверил тебе, — добавил он, нервно почесав затылок.
Глаза Маринетт слегка расширились от удивления, когда она осознала, что Нино встретился лицом к лицу с Черным Котом с единственной целью защитить ее. Она открыла рот, чтобы ответить, но передумала, не зная, что сказать.
— Ах да, если тебя спросят, ты влепила мне великолепную пощечину, когда я пытался извиниться, — уточнил Адриан со смехом, в котором слышалась странная смесь иронии, веселья и беззаботности.
Маринетт весело улыбнулась ему, а потом Адриан протянул ей руки, аккуратно взяв за запястья, чтобы помочь встать. Легкое озорное подмигивание стало единственным предупреждением, прежде чем он дернул ее на себя с большей силой, чем она ожидала, заставив качнуться вперед, потеряв равновесие. Полет Маринетт прервался, только когда она врезалась в Адриана, который поспешил обернуть руки вокруг ее талии, пока она не успела отстраниться.
— Я тебя держу, — прошептал он с лукавой улыбкой.
— Вижу, — в тон ответила она, подняв к нему лицу.
Ладонь Адриана медленно поднималась по ее спине, вызывая по пути похожую на электрический разряд дрожь, которая разливалась от позвоночника по всему телу.
Пальцы Адриана остановились на шее Маринетт, а потом осторожно обернулись вокруг затылка. Она стиснула руку на вороте футболки Адриана и слегка потянула, заставляя его наклониться к ней. Адриан охотно подчинился, плавно склонившись, чтобы захватить ее губы своими.
Он не мог сдержать улыбки, почувствовав легкий сладкий привкус на ее губах.
Печенье.
Тикки явно не единственная испытывала необходимость погрызть немного сладостей после того, как они вернулись в булочную.
Адриан с жаром набросился на губы Маринетт, нежно прикусывая розовую плоть, пока она не наклонила немного голову, приоткрывая губы, позволяя ему наслаждаться ими с еще большей интенсивностью. Впрочем, Маринетт не собиралась оставаться пассивной. Отвечая с не меньшей жадностью, она скользнула языком между его зубов, танцуя вокруг его языка в сладострастной ласке, которая вызвала у Адриана ощущение, будто его кровь превратилась в поток горячей лавы, яростно растекаясь по венам, чтобы в одно мгновение вызвать пожар по всех уголках его тела. Адриан тихонько застонал, отчаянно восстанавливая дыхание, прежде чем снова потеряться в пылающей буре поцелуев.
Пальцы Маринетт скользнули в волосы Адриана, а его рука снова переместилась, возвращаясь на талию Маринетт. Усилив хватку, Адриан еще приблизился, прижимая ее к себе с такой силой, что Маринетт отступила на шаг, потом еще, по-прежнему не отрываясь от губ Адриана. Ударившись о край стола, о существовании которого совершенно забыла, она испустила легкое удивленное восклицание, оказавшись теперь зажатой между Адрианом и мебелью. Но Маринетт это мало волновало, она бы не сдвинулась отсюда ни за что на свете.
Казалось, будто ее кожный покров полыхает, будто малейший сантиметр кожи, которого Адриан касался пальцами или губами, сгорает с ошеломляющей силой. Маринетт задыхалась, с трудом восстанавливая дыхание, когда их поцелуи становились всё более интенсивными, но отказывалась хотя бы на секунду оторваться от горячих губ Адриана.
Они терялись в урагане ощущений, уже не зная, собственное ли сердце колотится в груди так, будто вот-вот взорвется, или это пульсации сердца напарника отбивают глухие удары, отдаваясь в теле другого.
Задыхающиеся вздохи Маринетт были пьянящей музыкой для ушей Адриана, подбадривая его с пылающей жадностью пожирать ее рот. Он еще немного наклонился к ней, одной рукой опершись о стол, а Маринетт слегка прогнулась назад, повторяя его движение.
— Котеееенок, — предупредила она с почти сладострастным смехом, невероятным усилием воли отрываясь от жарких поцелуев. — На… Напоминаю тебе, что мой стол — всего лишь доска, положенная на козлы. Запрещается ломать мою мебель.
Адриан испустил неразборчивое ворчание, прежде чем разжать
