— Теперь не найдут, — потёр леший ладошки, с которых посыпались семена, что падали на землю и сразу прорастали в цветы, деревья и кустарники.
Глава 4
Путь, дорога
— Какой ты у меня красивый, — поправляла на мне, наряженном в форму школы Лукоморья — вызывающе красную бабочку ба. В её время они были популярны, вот и мне пришлось нацепить. Не обижать же её, из-за такой мелочи? Потерплю.
Мы стояли в толпе других потомков первых, что отправляли своих чад учиться из города Старый Оскол. Все, кто живёт в Белгородской области — отплывают отсюда, так что толпа собралась немалая. Сотрудникам разбойного приказа приходилось тяжко. На все сто процентов выкладывались, колдуя без передышки, чтобы скрыть творящийся здесь беспредел, наблюдал я за тем, как из рук разодетых в чёрное колдунов — вырывались разноцветные круги, расходившиеся волнами.
Над головами летали ручные орлы, вороны, совы, райские птицы и другие пернатые. Под ногами снуют собаки, коты, карликовые василиски. Один оригинал, явно из древнего рода — восседал на двуроге. Бедлам!
Неожиданно поднялся туман. Вода в реке сменила цвет с тёмно коричневого на бирюзовый, и из непроглядной мглы — вынырнула она, ладья, что шла на вёслах, под зычные крики боцмана, стоящего на палубе с подзорной трубой в руках.
— И на этом мы поплывём? — Удивился я, подняв брови. — В ней же метров семьдесят длины, не больше?! А нас только здесь набралось несколько тысяч! А сколько ещё в других городах сядет?
— Не всегда нужно полагаться на глаза внучок, — помогла бабушка закинуть мне рюкзак на спину, со снедью и личными вещами. — Не посрами славное имя нашего рода Андрюш. Ворожейкины всегда держали слово и ценили честь выше других качеств! Помни об этом.
— Не посрамлю, ба. — Обнял я её напоследок, прежде чем взойти на корабль, вместе с толпой ровесников и детей постарше. Шел и оглядывался. Не хочу её одну оставлять. Как же не хочу...
— В сторону мелкота, — толкнул меня плечом тот парень на двуроге, проходя мимо в окружении свиты. Судя по нашивкам на синем пиджаке — четвёртый класс. Похоже, решил отучиться все шесть лет, а не три обязательных года.
Вот мы и на корабле. Не знаю как, но толчеи не было. Палуба словно расширилась, вместив нас всех. Отдали сходни и мы отчалили, неистово маша провожатым. Я был в первых рядах. Махал, смахивающей слёзы бабушке в окружении нашей охраны. Мне махала и Наташа, что лукаво улыбалась и Ярополк Святославович, что пытался делать два дела одновременно. Махать и кланяться. Чудной человек.
Долгие несколько минут шли по реке, пока всё снова не заполонил туман, и мы не оказались в другом месте. Яркое солнце и синяя, синяя гладь океана. Свежий бриз, что раздувал волосы и чайки в небесах.
— Слушать сюда! — Зычно крикнул боцман с надстройки, что снял свой расписной золотом жилет и переоделся в тельняшку. Капитан так к нам и не вышел. — Наша ладья ходит по водам этого мира уже не одно столетие, перевозя вас — школьников, из самых диких и дальних краёв Руси, прямиком в Лукоморье. Плыть нам два дня, так что наберитесь терпения. — Дал он нам время, переварить сказанное, помолчав, и продолжил. — Матросы будут выкрикивать фамилии. Услышите свою, не стойте столбом, а подходите к тому, кто её назвал и ждите. Не маленькие чай! Они покажут вам кубрики, в которых вы проведете время до прибытия. Знакомьтесь, общайтесь. На этом всё. — Кивнул он своим подчинённым. Со всех сторон послышались крики, что перебивали друг друга. Ничего не понять. Сумасшедший дом!
— Ой, я так волнуюсь, — обдувалась девчонка рядом со мной веером, морща нос, будто ей над губой говнецом помазали. Говорила она не со мной, а с подружкой.
— И я. Как бы нас не поселили с простецами или худородными. Что мама скажет?
— Мой брат говорит, что обычно ровню, селят с ровней, а этих, — скосила она глаз на меня и других ребят рядом, — отдельно.
— Ну, вы и глупышки! — Хихикнула девочка, явно младше пятнадцати, что стояла впритык со мной и больно уж пристально меня рассматривала до этого. Разве что не щупала, хотя желание у неё такое было. Видел, как она себя одёргивала, бормоча что — то вроде: невозможно.
Судя по сходству, её окружали братья, чьи руки были усыпаны перстнями, а шеи ломились от обилия амулетов. Второй и третий класс.
— Чего? — Открыли клуши рот.
— Того, — показал язык, девочка лет двенадцати, тринадцати. — Так называемые простецы или худородные — это новая кровь, что так нужна старым и древним родам. Вас что, дома не учили?
— Хватит Алиса! — Дёрнули её за руку. — Пошли, — прервал спор старший брат и увёл их подальше от разгорающегося скандала.
— Нахалка! — Бросили ей вслед расфуфыренные девушки.
— Ворожейкин Андрей! — Прокричал матрос в десяти метрах от меня. Туда я и направился, проталкиваясь сквозь гомонящую толпу. Как, оказалось, ждали только меня. — Все в сборе, — ещё раз проверил он нас по списку и велел следовать за ним.
— Расскажете о судне? — Попросил провожатого мальчишка в поношенной форме, что чуть выцвела, глазея по сторонам и светясь радостью.
Матрос, что был магом — неприязненно посмотрел на него, да и на всех нас и смолчал, уводя компанию из десяти парней всё ниже. Двадцать одна палуба вниз по крутой лестнице, хотя я видел, что лифты здесь есть. Сто первая каюта, отворил он нам дверь, развернулся и был таков. Мне всё больше и больше здесь не нравилось.
— Я заметил, — вновь вступил в разговор тот парень, — что многие маги злые. Неприветливые. И смотрят на тебя, как на кусок...
— Наверно он из родовитых, — протянул ему руку для рукопожатия толстенький крепыш. — Михаил, — представился он.
— Алексей, — ответил на рукопожатие бедный паренёк.
— Андрей, — протянул и я свою лапу. Остальные знакомиться не пожелали, шушукаясь между собой. Разобрали кровати. Мне досталась честь спасть на втором ярусе.
— Кучеряво живёшь! — Присвистнул Миша, как только я выложил на стол наши яблоки и мандарины.
— Почему?
— Это ведь продукция Ворожейкиных. Сразу видно. Подожди! — Встрепенулся он. — Твоя фамилия Ворожейкин! Ты что, из их рода?
— Ну да... А что такого?
— Ну, ты даешь! — Удивлённо покачал он головой. — Вы же снабжаете своими фруктами и овощами верхний рынок острова Буян. Не каждый может себе позволить
