– Пора с этим покончить, – продолжал он. – Прости, родная.
«Боже мой, – подумала она, – что я с ним сделала? На борту шаттла, когда настояла, чтобы он позволил мне умереть. Какое бремя я взвалила на его плечи?»
Логан крепко держал ее, в голове стучала боль. Джин охватила страшная усталость. Казалось, сила Феникса утекала, отступая от берегов ее сознания.
– Давай, – прохрипела она.
Логан уставился на Джин широко раскрытыми глазами.
– Только ты… понимаешь. Ты всегда… – продолжила она.
Росомаха все еще не решался. Когти зависли в воздухе, на грани ее жизни и смерти.
«Слишком поздно! – выкрикнул Феникс внутри нее. – Слишком поздно. Время вышло».
Мнемосхема вспыхнула и загорелась. Феникс вытянул руку и выстрелил в Росомаху психической энергией, мгновенно опалившей его нервы. Он разжал пальцы и отлетел в сторону.
Силой мысли Джин растерла устройство в пыль и отшвырнула остатки в сад матери. Ее охватила ярость. «Хватит. Хватит!»
Она почувствовала, что в тени крадется Ночной Змей.
Он не успел телепортироваться ближе: Джин мыслью усыпила его.
Остался только один враг. Он стоял в дальнем конце двора, возле деревянного забора. Смотрел на нее сквозь красные линзы.
– Джин, – сказал Циклоп, – пожалуйста, остановись.
«Стоп». Она помолчала, склонив голову набок. Есть ли тут кто-то еще? Она опять чувствовала чье-то присутствие… где-то поблизости…
Невероятно, но Циклоп решился шагнуть к ней. Он самоубийца?
– Ты можешь убить меня в любую секунду, – заявил он. – Но сначала выслушай.
– Выслушать? Нет, Скотт. Пора заканчивать.
– Тогда убей меня. – Он махнул рукой, обведя тела Шторм и Росомахи, неподвижно лежащие на земле. – Я не могу остановить тебя… даже не буду пытаться. Убей меня, Феникс. Если сможешь.
Джин замялась. Его мысли были открытой книгой, и каждое его слово шло от сердца. Это был его последний маневр… хотя в прямом смысле вовсе и не маневр.
– А если не можешь… – он сделал еще один шаг вперед, – тогда спроси себя, почему. Ты доказала, что никакая сила во Вселенной не сравнится с тобой. Люди Икс вышли против тебя, бросили тебе вызов, причинили тебе боль – но все мы живы. Почему?
– Вы… – она отвела взгляд. – Вы не стоите моего внимания.
– Нет. Думаю, есть другой ответ. – Он развел руками. – Ты Темный Феникс, что бы это ни значило, но в то же время ты по-прежнему Джин Грей. Как бы ты ни старалась, этого не изменишь.
– Нет, – ответила она.
– Ты не можешь убить нас, потому что любишь. А мы любим тебя.
Снова накатила усталость. «Нет, – подумала она. – Не сейчас. Не сейчас! Я почти… почти освободилась от всего этого…»
– Феникс не знает любви, – сказала она.
Циклоп улыбнулся.
– Не знает? – он подошел еще ближе. – Из любви к Людям Икс ты пожертвовала собой на шаттле. И снова чуть не умерла в схватке с Магнето. Ты снова и снова возвращалась… почему?
«Не из-за любви, – думала она. – Нет, не из-за любви. Никогда!»
– Не знает любви? – он протянул руку и коснулся ее лица. – Джин, ты и есть любовь.
Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Коснулась его руки, прижала к своей щеке.
– Не отрицай этого. Не отрицай того, кто ты есть… жизнь, которую ты себе создала.
Она отпрянула, не в силах вынести нахлынувших чувств.
– Я голодна, Скотт, – произнесла она низким хриплым голосом. – Я жажду радости, восторга, недоступного человеческому пониманию. И это… тоже часть меня.
– Я знаю, – его голос задрожал. – Я… не понимал этого. И, честно говоря, не знаю, что с этим делать. – Он нервно хохотнул. – Но хочу попробовать.
– Этот голод поглощает меня, – прошептала она.
– Но это можно изменить, – он взял ее за руки и повернул лицом к себе. – Позволь мне помочь.
Ярость и голод утихли. Она чувствовала себя уставшей, измотанной.
Безжизненной, как труп, выброшенный на берег.
– Я очень этого хочу…
Боль насквозь пронзила ее. Без предупреждения, не оставив ей ни времени, ни сил защититься. Безжалостно вскрыла каждую клетку, все ее тело.
«Нет, – появилась в голове смутная мысль, – не тело. Разум».
Джин потеряла сознание, успев почувствовать, как Скотт подхватил ее руками. Сквозь пелену агонии она увидела человека в инвалидном кресле, который быстро ехал к ним, приминая цветы.
Его мысли были скрыты, надежно заперты вне зоны ее досягаемости. Пытаясь удержать последние крохи сознания, Джин уловила лишь шок и смятение Скотта Саммерса:
– Профессор Ксавье?
Глава двадцать пятая
Циклоп так удивился, что едва не выпустил Джин из рук. Профессор Ксавье подъехал ближе, решительный и неудержимый, направив на них напряженный взгляд темных глаз.
– Профессор, – повторил Циклоп. – Что вы с ней сделали?
– То, что должен был, – ответил Ксавье.
«Такой отстраненный, холодный голос, – отметил про себя Скотт. – Что с ним случилось? Может, за все это время в космосе… он изменился?»
Профессор подъехал и остановился меньше чем в метре от Циклопа. Они молча смотрели друг на друга в тени дома Греев. Холодный воздух и ночную тьму разгоняли только прожекторы на заднем дворе. На помятых стеблях цветов растянулись тени.
– Ничего не изменилось, – сказал Ксавье. Циклоп уже и забыл, как его раздражает, когда Профессор читает его мысли. – Во всяком случае, во мне.
Джин безвольно висела на руках Циклопа.
– Скажите, что вы с ней сделали?! – потребовал он.
– Это был обычный ментальный взрыв, – ответил Ксавье, – успел, пока она отвлеклась.
– Я ее не отвлекал. Я пытался до нее достучаться.
– Это невозможно.
В голове Циклопа бешено закрутились мысли. Мойра Мактаггерт намекала, что поддерживает связь с профессором, но…
– Когда вы прибыли на Землю?
– Всего несколько минут назад. Не было времени предупредить тебя. – Ксавье рассматривал Джин. – Отойди.
– Нет!
Циклоп огляделся в поисках помощи. Шторм лежала ближе всех к нему, неподвижно. Он едва различал Колосса и Росомаху среди груды садовой мебели. Ночного Змея нигде не было видно. Скотт оглянулся на дом. Родственники Джин со страхом наблюдали за происходящим из окна на втором этаже.
– Скотт, ты понятия не имеешь, какие силы в этом замешаны, – Ксавье сердито посмотрел на Джин. – Только у телепата есть хотя бы малейший шанс выстоять против нее.
– Я не хочу сражаться против нее.
– Скотт! Вполне возможно, у нас есть только несколько секунд, – Ксавье поднес указательные пальцы к вискам и наклонил голову вперед. – Я не хочу, чтобы тебе было больно.
«Поздно».
Джин очнулась и подняла руки. Ментальный взрыв опалил Циклопа, сбив его с ног. Он упал и ударился головой. Вскрикнув, Скотт почувствовал, что теряет сознание.
Когда в мозгу прояснилось, он увидел, что Джин надвигается на Ксавье. Тот не двигался с места, даже не попытался отступить.
– Надоедливый старый дурак, – говорила Джин. – Ты подписал себе смертный приговор. – Ее ментальный удар поразил профессора в лоб, и он отлетел, сломав кресло. Ксавье упал и беспомощно растянулся на земле.
Медленно, с большим усилием Ксавье попытался приподняться на локтях.
– Возможно, Феникс… – с горловым рыком начал он.
«Нет, профессор, – мысленно воззвал к нему Скотт, – не делайте этого. Она вас убьет!»
– Возможно, я сегодня и правда умру. – Ксавье закашлялся,
