Бездна, которую покидало солнце, розовела, но воды у самой ее поверхности еще хранили остатки дневного света.
И в этом свете я увидела…
– Нет!.. – потрясенно выдохнула Виллем.
– Дай приказ к отступлению! – крикнула я, резко сворачивая с пути.
– Нет! – повторила Виллем. Что означало ее второе «нет» (то ли она по-прежнему ужасалась тому, что предстало нашим взорам, то ли отвечала мне), я не поняла. И теперь уже никогда не пойму: она не выжила и рассказать мне об этом не смогла.
А потом мы обе осознали, что прекращать атаку нет смысла. Мы слишком поздно увидели свою ошибку.
Огромное белое судно оказалось вовсе не кораблем.
То был сам Тоби Вик.
36
Он выпростал огромную белую руку – теперь-то мы увидели, где он их прятал, – и без труда стиснул в кулаке Виллем. Я услышала лишь короткий вскрик – и вот ее уже выдернули из воды. Несколько мгновений спустя в океан хлынула ее кровь, а затем упал практически разорванный пополам труп.
Я едва успела это осознать: другой рукой Тоби Вик тянулся ко мне. Стало ясно, что мы напрасно атаковали его с двух сторон – хуже плана нельзя было и придумать. Я увернулась, но он успел схватить меня за самый кончик хвостового плавника – и тут же оторвал половину, без труда, словно какую-нибудь водоросль. Крича от боли, я кубарем полетела к нашему кораблю.
Мне удалось подобраться к Деметрию.
– Почему ты нас не предупредил?! Как ты мог?! – проорала я ему.
Он ошарашенно взглянул на меня.
– Я не знал… О Тоби Вике ходили разные слухи, но…
– Он – дьявол!
– Вирсавия.
То было его последнее слово. Огромное белое тело затмило солнце. В последний миг, пока Тоби Вик расправлялся с нашими матросами, мне удалось отпрянуть от корабля. Тоби Вик убивал их легко и быстро, словно каких-нибудь кальмаров, из которых состоит наш рацион.
А потом…
А потом.
Его ужасный, ужасный лик. Он окунул в воду лицо и оскалил заросшие моллюсками зубы – каждый размером с мою голову, – вращая в воде вытаращенными глазами. В них полыхало безумие, чистой воды безумие, которое не терпит возражений и не знает пощады. Ломая наш корабль, он злорадно улыбался. По воде стелились его волосы – длинные клочья водорослей, среди которых росли кораллы и плавали акулы.
Тогда-то я и увидела…
Он был – кит. Да, с человечьим лицом и руками, но при этом – кит. Кит из Бездны. Отражение нашей чудовищной сущности. И людской тоже. Он обретался на поверхности воды – там, где наши миры встречались.
Неудивительно, что он убивал нас. Неудивительно, что он убивал их.
Тоби Вик принялся давить руками наш корабль – без труда, словно игрушку.
– Деметрий! – услышала я свой собственный вопль.
Нелегко ориентироваться в пространстве с раненым хвостом. По сей день, спустя столько лет, я порой говорю себе: если бы не рана, я попыталась бы помочь Деметрию. И по сей день я гадаю, так ли это. Разве смогла бы я преодолеть ужас ради попытки спасти одного-единственного человека? Ради попытки, обреченной на провал?
Он оглянулся и посмотрел на меня. В этот самый миг Тоби Вик схватил его своей огромной ручищей. Деметрий ничего не сказал. Его последним словом стало мое имя. И перед смертью он услышал свое.
Был ли в этом какой-то глубокий смысл? И если был, пусть даже только для нас двоих, легче ли мне стало от этого понимания? Что-то во мне надломилось – совсем как в тот миг, когда я увидела мертвое дитя. Что-то разорвалось у меня в груди, когда он умирал.
– Деметрий, – повторила я уже тихо, почти про себя.
Я видела его лицо в миг смерти. На нем читалось облегчение.
И что-то вроде… восторга.
А потом я осталась один на один с дьяволом.
Итак, мой час пробил. Пророчество свершилось. Я наконец узрела истину. Каждое приписываемое ему преступление – от убийства моей матери до нападения на Александру, которую люди загарпунили и отпустили на волю, – лишь подпитывало легенду, делало ее все правдоподобнее. Воображая дьявола, мы его создаем.
Он сломал нашу мачту, разодрал на куски палубу, швырнул содержимое трюма в кромешную пучину. Лишь тело Деметрия всплыло на поверхность Бездны – туда после смерти отправляются тела всех, кто при жизни дышит воздухом, и наши тоже.
Тоби Вик посмотрел на меня.
И тут капитан Александра вылетела из черных глубин и пронзила ему брюхо.
37
Хотя рев его состоял из воздуха – каскады пузырей вырвались из разинутой пасти, – он был оглушительно громким. Я на мгновение потеряла слух.
Однако глаза меня не подвели.
Поразительно: даже в кромешном хаосе, даже такой невообразимой ценой, задумка нашего капитана осуществилась. Виллем погибла, матросы и Деметрий погибли, но в тот миг, когда Тоби Вик на долю секунды отвлекся, чтобы отправить меня вслед за остальными, капитан Александра с разбитой «Александры» стремительным и мощным ударом вытолкнула врага в Бездну.
Клубы крови вокруг нее были так густы, что я видела лишь ее вращающийся хвост: она все глубже зарывалась в чрево Тоби Вика. Остается лишь гадать, каково ей было – увидеть этот ужас, понять, что дьявол хитростью и коварством заманил нас в смертельную западню, но не дрогнуть, не отступиться от единственного и последнего шанса на победу и самой стать орудием смерти.
Он уже тянулся к ней своими гигантскими руками, все его громадное тело корчилось в воде, пытаясь поднять ее в Бездну. Схватил ее за малый спинной плавник, однако тут же с ревом выпустил: капитан задела внутри врага очередную жилу и потрошила его крепким щитом на носу, а может, и тем самым обломком гарпуна, что оставили люди.
Тоби Вик вновь поймал ее, схватил обеими руками за хвост, и они завертелись в воде: она продолжала таранить его тело, а он сучил ногами. Капитан почти полностью скрылась в чреве врага, они слились в одно целое. Он вновь заревел от боли и…
И вдруг посмотрел на меня.
Глаза у него были больше, чем у гигантского кальмара, с которым мы сражались в океанских глубинах. Нос был кривой и переломанный, а зубы скалились и щелкали, словно пытались жевать воду.
Подумать только, дьявол удостоил меня взглядом!
Что мне сказать? Как это объяснить? Да, он был ужасен, но так могуч…
О! О! О! Как стыдно, как страшно и больно мне было, и все же я поплыла навстречу. Воля моя дрогнула под его взором, и он вновь протянул руку, жестом подзывая меня к себе.
Для чего? Зачем? Он хотел, чтобы я убила своего капитана? Или встретила собственную смерть? Я не знала тогда и не знаю сейчас. Одно мне известно: в тот миг, раненная, без половины хвоста, когда океан превращался в кровь, а вокруг плавали трупы моих товарищей, я несмело поплыла к Тоби Вику. Я ответила на его зов, как будто все решения уже были приняты за меня, и это решение было последним…
Тут он содрогнулся от очередного удара Александры. Попытался схватить ее, но тщетно: как ни старался, он не мог вытащить ее из себя.
Кровь шла у него изо рта. Александра все глубже и глубже зарывалась в брюхо Тоби Вика, вынуждая его вертеться на месте.
А в следующий миг они скрылись из виду. Исчезли в облаке густеющей крови и стремительно понеслись прочь, оставляя за собой багряный след.
Я пыталась их догнать. Хотя рана мешала мне двигаться с должной скоростью, я все равно плыла и остановилась лишь тогда, когда из кровавого урагана мне навстречу вылетел оторванный хвост капитана Александры.
С тех пор я ее не видела.
С тех пор никто не видел Тоби Вика.
Быстро и так неожиданно я осталась в океане одна, с раненым хвостом
