отказалась наотрез. Только головой качнула: “...долго ты возилась, девка, не пойду я с тобой. Но своего добилась, молодец! Вот вы молодые и идите за мечтой, нечего стариков с собой тащить. Я уж, всё, что мне осталось, здесь, на Земле доживу... не спорь! Повзрослеешь, поймёшь меня...”. Вот так вот. Повзрослеешь! В пятьдесят четыре! Ну! Последнее усилие! Ещё чуть, немного осталось! Вон уже конец полосы! А ведь Софья замуж собралась! Сама сказала. Только не сказала за кого, с женихом не познакомила. Но счастлива была-а!!! Ещё подчеркнула – ЗАМУЖ! От неё это слово услышать – это что-то! ... от махровой феминистки.... Вот так-то. Не мне в старухи рядиться. Я ведь ещё рожать могу. Значит должна. Можно, конечно, малодушно спрятаться за возраст: молодые девки есть – пусть они и рожают. Только вот... Яна закончила полосу. Странным образом дочикеляла до лавки, плюхнулась, пытаясь отдышаться. Скособочившись, привалилась левым плечом к стене, правым – больно. Руки мелко дрожали. Кисти. Стопы – тоже, почему-то. Странно. Подскочила медичка. В форме, как полагается, со всеми эмблемами на левом рукаве и груди. Только много их, медиков, и все разные. Яна даже не пыталась в них разбираться. Медики и медики. Девица пришлёпнула ей под левую грудь какой-то датчик, прошлась по телу медицинским сканером, заглянула в левый глаз, раздвинув пальцами веки. Всмотрелась. Потом отвела руку к своему правому плечу, резко, неожиданно щёлкнула пальцами. Яна вздрогнула, моргнула, медичка сложила пальцы в фигу, нацелив её чётко в глаз, чем удивила несказанно. Яна даже дёрнулась – показалось, девчонка её сейчас этой фигой в глаз ткнёт. Медичку такая реакция устроила, она сложила большой и указательный пальцы в кольцо, повела рукой от правого к левому плечу. Джамбина непроизвольно попыталась проследить за рукой глазами.... – Яна! – она встряхнула её за плечи. Джамбина снова дёрнулась, открыла глаза... глаз – левый. – Я вколола тебе обезболивающее... – Зачем? – Надо! Регенераторы, ноотропы, противошоковое... в общем всё будет в порядке. Часа два придётся в пенке побыть, потом будешь как новая. Фиксаторы отойдут сами, как раз по истечении двух часов. Это время рекомендую не нагружаться ничем, лучше просто полежать. Лучше прямо здесь. Перемещаться до кубрика – только с сопровождением. В транспортной капсуле. Ясно? Джамбина только согласно прикрыла глаз, на большее сил не хватило. – Ну, и замечательно, – резюмировала девица и исчезла. Что, вот так вот просто? Медицинское обслуживание на этом закончено? Ха! Ещё три раза “ха”! ... если с земным аналогом сравнивать. Там бы вокруг неё пару месяцев хороводы водили – просто так, для профилактики. “Починили” бы, на самом деле, так же быстро. Но – поухаживать, понаблюдать, время потратить... важность и нужность свою продемонстрировать – тут не меньше двух месяцев надо. Плюс консилиумы... международные. А как же!? Такой тяжёлый случай! Платите денежки.... Яна снова открыла глаз, приподняла голову... трудно-то как – голова не поднимается, шея словно деревянная. И вообще, когда это она улечься успела? С какой это стати? Только что сидела, вроде.... Общая слабость раздражала, валяться тут, на лавке не хотелось совершенно. Она попыталась опереться правой рукой, встать... правое плечо запенено фиксатором. Что это? Перелом? Вряд ли. Яна толкнулась левой, поднялась на лавке, неловко села. Так, что тут у меня? Голова в пене – хреново. Хорошо, что только справа. Шея не вся в пене, значит – цела, ещё лучше. Левая нога – зафиксирована от пальцев до колена, неужели сломала? Скверно. И зудит страшно, такое ощущение, что кости зудят, нервы. По сухожилиям мелкие противные щекотки ползают... так, что и захочешь теперь отключиться – не получится. Значит всё-таки перелом – нано ботов ввели. Вытерпеть бы всё это. Может обезболивающего попросить... ах-да.... Так, а это ещё кто? Как неудобно-то с одним глазом, не сразу и поймёшь, кто перед тобой стоит. А-а-а... Северцев. Мнётся, пыхтит, не знает, что делать с руками... что это с ним? – Привет, Ян. Прекрасно выглядишь.... Джамбина искренне считала, что чем-то подобным её, по жизни, и не удивить больше. Ну, не сопливая двадцатилетняя девчонка, в самом деле. – Антош, ты сдурел? Ты чего городишь-то?! Северцев помялся, постеснялся ещё минутку, потом выдал: – Я не знаю, что сказать... и как именно сказать.... Ну, в общем... не могли бы мы с тобой... понимаешь... ты мне нравишься – очень. Вот я и подумал, что мы с тобой могли бы... это.... Джамбина почувствовала, как губы сами собой расползаются в предательски-довольной улыбке. Она села удобнее, привалившись спиной к стене. Удовлетворённо вздохнула: – Ну-ну, продолжай. Что ты там говорил про “это”? – Про что? – растерялся Северцев. – Антош, не морочь мне голову! Я и так чуть живая сижу. Северцев с трудом переживал своё смущение, хватал сам себя за руки, или прятал их за спину, но тоже ненадолго. Наконец начал коситься по сторонам. Э-нет. Так дело не пойдёт. Сейчас найдёт повод и вообще удерёт. Фигу. Жди потом, пока снова решится. И решится ли вообще. Тут девицы быстро просекли ситуацию, холостых мужиков налету отлавливают. Вон Криста – Лузгина, хоть и измором, но взяла – влюбился ведь, хоть сам этого не понял. Так и этого уведут, моргнуть не успеешь. Насколько же проще на Земле было – берёшь понравившегося мужчинку за шкирку... ниже пояса, и говоришь: “пойдём-ка, дружок, со мной...”. Главное – в специально отведённом для этого мероприятия месте, чтоб с судебными исками потом не возиться. И всё. Никаких “замуж”. Здесь-то парней так просто, “голыми руками” не возьмёшь. Что-то придумывать приходится. – Ты лучше договаривай-давай. Я не очень поняла, что ты имеешь в виду. Но, начало мне понравилось, Антон. Правда. Продолжай. – Да?! – воодушевился Северцев, – Вот я и говорю – ты мне очень нравишься... как женщина... ты такая красивая! Понимаешь, – заторопился он, сообразив, наконец, в каком она состоянии, – Думаю о тебе всё время, даже... – он сильно покраснел, – даже... мечтаю.... Мне кажется, я в тебя влюблён – вот! Поэтому....
Вы читаете Per rectum ad astrum. Роман 1 (СИ)
