Обеими руками вцепившись в подсвечник и выставив его вперёд наподобие оружия, девочка стала подниматься по ступенькам, ступая тихо-тихо. И вот на последних ступеньках до неё донёсся чуть слышный скрип. Это сквозняком гоняло зелёную дверь, которая вновь была отперта. Молли охватило любопытство. Она направилась к двери, но её остановил другой звук…
Где‐то в дальних комнатах разговаривали. Забыв про зелёную дверь, Молли отправилась на разведку. Она обошла по кругу весь коридор и прислушалась: двери были открыты, и в каждой комнате каждый член семьи метался на кровати, бормоча что‐то во сне, – их мучили кошмары. Комната Констанции была последней. Возле её двери Молли услышала, как хозяйка что‐то бормочет, погружённая в собственный страшный сон. И снова раздались шаги – тяжёлые, медленные. Через щель в двери Молли рассмотрела в комнате силуэт. Силуэт взрослого мужчины.
– Мистер Виндзор, это вы? – собрав всю смелость, спросила Молли.
Шаги замерли. Ветер замер. Сердце у Молли замерло. Она вытерла о рубашку вспотевшую ладонь и покрепче вцепилась в подсвечник. Набрав в грудь воздуха, шагнула к двери.
Ночную тишину разорвал вой. Молли хлестнул порыв ветра, сбив с ног, увлекая по коридору. Она успела прикрыть лицо руками, чтобы защититься от сухих листьев, налетевших на неё, как стая летучих мышей. Громко хлопнула дверь, и в одно мгновение наступила тишина. В полной темноте Молли кое‐как поднялась на ноги, всем телом дрожа от испуга. Нащупывая в темноте стену, вышла в вестибюль. Не было ни ветра, ни листьев. Из спален не доносилось ни звука, а входная дверь была заперта. В доме царил покой. Когда Молли спустилась, ей самой начало казаться, что она видела дурной сон.
Она собралась было идти в помещения для слуг, когда краем глаза уловила тёмное пятно на полу. Прямо посреди центрального холла лежал предмет, которого там раньше точно не было. Высокий, давно вышедший из моды цилиндр, чуть примятый сбоку. Вспомнились слова Кипа: «…и высокая чёрная шляпа на голове». Молли присела и подняла цилиндр. Самый настоящий, настоящее не придумаешь – поля влажные от ночного тумана, немного засаленные от времени. Молли медленно перевернула цилиндр, и из него высыпалась к ногам кучка листьев.
Молли смотрела на тихий пустой дом, в котором ещё пару минут назад было полно таких же листьев. Ей не приснилось. А Пенни и Кип говорили чистую правду. Ночной гость существует!
11
Ночные горшки
На следующее утро после приезда хозяина дома Кип отправился на мост, чтобы обновить сломанные доски. Молли пошла его проведать и заодно рассказать о ночном происшествии.
– А ты уверена, что тебе это не приснилось? – уточнил Кип. – Бывают же такие сны, когда кажется, что проснулся, а на самом деле тебе это снится.
– Это был не сон, – ответила Молли, выливая через перила моста в реку содержимое ночного горшка из белого фарфора.
Ещё три таких же горшка ждали на повозке, в которую был впряжён Галилей, и все три полные до краёв ночными испражнениями. Кип поморщил нос. Воняло так, что поневоле с радостью вспоминалась рыбная повозка.
– Я его не видела, но очень хорошо слышала, – пояснила Молли.
Кип свесил с моста больную ногу, совершенно не заботясь о том, что она то и дело касается воды. Он смотрел, как кружится в водоворотах вода, а в его сознании кружилась мысль о ночном госте.
– Ушам нельзя верить, как глазам. Ты что угодно могла за шаги принять.
– Ты сейчас начнёшь думать по‐другому. – Молли отошла к повозке и вернулась с поношенным чёрным цилиндром. – Смотри. Он его в дверях обронил.
Сестра протянула цилиндр Кипу, но тот даже не притронулся к нему, а только поднял на неё глаза, силясь понять, уж не пытается ли она его разыграть. Молли любила такие штуки: то принесёт крылышко от стрекозы и говорит, что это фея потеряла, то напихает ему в ботинок мха, положит носовой платок и утверждает, что эльф устроил там постель. Но теперь по лицу сестры было видно: она говорит чистую правду.
– Ты сказала, дверь была открыта. Так, может, ветер вешалку с одеждой свалил?
– И наследил тоже ветер?
Кип неопределённо кивнул. Когда он рано утром уходил из комнаты, чтобы вернуться на конюшню, то заметил подсохшие грязные следы на полу. Но сказать наверняка, что это отпечатки подошвы, было нельзя.
– Так, может, это старая шляпа хозяина, – предположил он.
Молли покачала головой:
– Я проверила, он носит котелки, и они больше в обхвате. – Молли присела перед Кипом на корточки и, глядя ему прямо в глаза, спросила: – Помнишь, ты рассказывал, что видел силуэт в тумане?
Кип кивнул. Тогда сестра ему не поверила, но, похоже, она изменила мнение.
– Ты сказал, на нём вся одежда чёрная была. Мне надо знать: он носил такую шляпу?
Кип взял у сестры цилиндр и провёл пальцем по краю поля. Ткань была потрёпана, а пахло от шляпы так, будто она долго пролежала под землёй.
– Да я точно не скажу, – ответил Кип и вернул сестре цилиндр. – Темно ж было. – На самом деле Кип тогда видел именно такой цилиндр, но пока не знал, нужно ли признаваться в этом. В глубине души ему казалось, что произнеси он это вслух, и всё сразу станет по‐настоящему. Кип посмотрел на сестру. – А если ночью кто‐то приходил, то зачем, ты как думаешь?
Молли пожала плечами:
– Не знаю. Искал деньги. Или украшения. Только… – Она помолчала. – Ещё кое‐что есть. Я когда пришла наверх, все спальни были открыты и все члены семьи… они метались по постелям, им снились кошмары. – Молли пристально посмотрела на брата. – И с тобой было то же самое.
Кип выровнял между пальцами гвоздь и забил его в новую доску. Всю ночь его мучил кошмар, из которого он никак не мог вырваться. Обычно Кип видел себя во сне героем, спасающим людей из бурных рек и горящих домов. Но как только они приехали к Виндзорам, сны его изменились.
– Мне снилось, что взрослые мальчишки пинают ногами бродячую собаку. Я их отогнал, а собака оскалилась, бросилась на меня и вцепилась мне в ногу, в левую ногу.
Кип посмотрел на больную ногу, безжизненно болтавшуюся над водой.
– Эта собака меня не отпускала. Я звал на помощь, а мальчишки только смеялись. Собака рвала с меня кожу и мясо, пока не осталась голая кость.
Кип вздрогнул: голоса, науськивающие собаку, вновь зазвучали у него в голове. Он стукнул молотком по следующему гвоздю, отчего тот согнулся.
– А тебе что снится, Молли? Тоже кошмары? –
