Молли заставила себя сдержаться.
– Достаточно хорошо, мэм, – ответила она, откинув с лица прядь ещё влажных волос.
Впервые за долгое время ей удалось помыться. И пусть холодной водой, зато как приятно было чувствовать себя чистой! Молли надела старенькое платье горничной, хозяйка которого явно была на несколько лет постарше и на несколько фунтов потяжелее. Она поправила передник и поспешила за Констанцией в холл.
– Как видишь, я не успела как следует распаковать наши вещи после переезда, – сообщила женщина, махнув рукой на мебель и корзины у стены. – Займись ими.
– Да, мэм.
Эта фраза очень быстро стала универсальным ответом на почти все приказы новой хозяйки. Даже если Молли хотелось уточнить что‐то, она просто-напросто не успевала это сделать, потому что Констанция Виндзор передвигалась по дому с огромной скоростью.
– Ночные горшки должны быть вымыты к десяти.
– Да, мэм!
– Полы скоблить дважды в неделю.
– Да, мэм!
– Серебро начищать раз в месяц!
– Да, мэм!
«Да, мэм! Да, мэм! Да, мэм!» – повторяла и повторяла Молли, пока эти слова не впечатались в её память. Уж точно «Да, мэм!» будет ей сниться и молотом отдаваться в голове.
– А что там, мэм? – спросила Молли, указывая на невысокую зелёную дверь на верхнем этаже, мимо которой Констанция прошагала молча. Если все остальные двери запирались на обычную щеколду, то на этой красовался внушительный замок – такие обычно ставят на сейфы и кладовые.
– Не имеет значения. Кажется, у нас даже ключа от неё нет, – ответила Констанция и махнула рукой в сторону грязных следов возле одной из спален. – И вот эту грязь отмой, когда время будет.
Хотя Констанция держалась строго, её утончённые манеры нравились Молли. До этого девочке не представлялась возможность общаться с людьми из высшего общества, и наблюдать за новой хозяйкой было всё равно что подглядывать за ними в замочную скважину. Она носила не просто добротно сшитую, но и красивую одежду. Юбка из тёмной ткани спускалась на пол правильными складками, идеально подчёркивая стройную фигуру, и была ровно такой длины, чтобы чуть‐чуть не доставать до пола. Шею и запястья украшали драгоценные камни – такие Молли видеть ещё не приходилось. Каждое её движение было полно изящества. «Будто ожившая картина», – подумала Молли.
На фоне дома красота и утончённость Констанции Виндзор казались какими‐то неуместными. В полуразрушенном, запущенном особняке она чувствовала себя явно не на своём месте, и обронённые вскользь фразы о прошлой жизни выдавали тоску по ней. Но даже несмотря на всё это, Констанция пыталась вести с Молли некое подобие непринуждённой беседы. Только у неё не очень получалось.
– Твой брат давно калека? – спросила она, поднимаясь по лестнице.
Молли сжала зубы и попыталась ответить без раздражения в голосе:
– Он таким родился. С больной ногой.
Констанция презрительно махнула рукой:
– Ладно, не важно, чем он болеет. Пусть спит в конюшне, чтобы мои дети не подцепили заразу.
Молли замерла на ступеньках:
– В конюшне, мэм?
Брат никак не выздоравливал, ему нужно было спать в нормальной тёплой постели, а не в стойле с животными.
– Ну или на чердаке, если ему там больше понравится.
– Кипу всего десять лет, мэм, – осмелилась произнести Молли, хотя понимала, что делать этого нельзя. – Внизу, в комнатах для слуг, столько кроватей, неужели ему нельзя занять одну из них?
Констанция обернулась к ней:
– Это не обсуждается. В нашем доме боятся болезней – у нас есть на то причины. Болезнь далеко не в первый раз хозяйничает под нашим кровом…
Молли вдруг вспомнила историю, рассказанную старой карлицей. О том, как мистера Виндзора ещё мальчиком отослали в город. «Ещё кое-что есть. Самое страшное», – сказала тогда старуха.
– И вот что, Молли, – продолжила Констанция, приблизившись к девочке. – Я не привыкла, чтобы мои приказы оспаривали. И если в твою голову ещё раз просто придёт мысль мне возразить, то ты и рта раскрыть не успеешь, как снова окажешься с братом на холодной и сырой улице. Достаточно ли ясно я выражаюсь?
– Да, мэм, – ответила Молли с пылающими щеками.
Констанция широко улыбнулась:
– Великолепно. Следуй за мной.
Когда наконец Констанция Виндзор закончила показывать Молли дом, уже почти стемнело. Они пришли в библиотеку на втором этаже – огромное помещение, где вся мебель была накрыта посеревшими от времени и покрытыми заломами парусиновыми чехлами.
– Муж проводит много времени в городе, поэтому кабинет пустует, – пояснила Констанция. Она раздвинула тяжёлые портьеры, впустив в помещение свет с улицы. – Как видишь, здесь необходимо вытереть пыль.
Казалось, в библиотеку очень давно никто не заглядывал. Вдоль стен под самый потолок уходили стеллажи с книгами. Молли, которая всегда мечтала стать обладательницей такого бесценного сокровища, как книга, захлестнул восторг.
– Капитан Виндзор – учёный, мэм?
– О боги! Учёный? Нет, конечно! – Констанция ответила так, будто её спросили, не выступает ли её супруг в цирке. – Все эти книги принадлежали отцу Бертрана. Я бы сказала, он был немного странным человеком.
За окном взвыл ветер, и от сильного порыва по стеклу стукнула толстая ветка. Молли отпрянула от окна. Ей казалось, что, куда в доме ни глянь, повсюду это дерево.
– Мэм, я могу попросить брата срезать несколько сучьев. И заделать стены там, где дерево повредило их.
– Если бы всё было так просто! – быстро ответила Констанция. – К сожалению, дерево растёт слишком близко к дому. Боюсь, если его побеспокоить, оно может повредить фундамент.
– Что вы, можно срезать пару сучьев, ничего страшного…
Констанция не дала Молли договорить.
– Ни при каких обстоятельствах ни ты, ни твой брат не должны трогать дерево. Тебе ясно? – произнесла она ледяным тоном.
– Да, мэм.
Краска вновь залила ей лицо. Она ведь просто хотела помочь. Стоило хозяйке на мгновение стать человечнее, как вдруг без видимых причин она вновь начинала злиться. Молли сделала вид, что изучает библиотеку, лишь бы Констанция не видела, как глубоко она расстроена.
Взгляд её остановился на портрете. Портрет был огромный, почти с Молли в высоту. Он стоял на каминной полке – ждал, пока кто‐нибудь удосужится его повесить. Роскошная золотая рама была укрыта белой тканью. С одной стороны ткань сползла, как туника с плеча античной статуи, и можно было видеть, что на портрете изображено семейство Виндзоров: Констанция, Алистер, Пенни и мужчина – наверняка мистер Виндзор. Только эти четверо были не той семьёй, к которой Молли поступила в услужение. С картины на неё смотрели круглые лица со здоровым румянцем, ярким живым взглядом. Волосы у Виндзоров были не чёрные – лица членов семьи обрамляли каштановые кудри. Молли разглядывала портрет и не знала, что думать. Художники часто льстили тем, кого рисуют, но здесь дело было
