— Скажи, Андрей Дмитриевич. Ты же в войну командовал корпусом, который доходил до Большого Солёного озера. Реально ли Образцову устроить там сальную передовую позицию, создать укреплённый район по подобию Константинополь-Тихоокеанской крепости и её предполья? Насколько трудно обеспечить гарнизон продовольствием и боеприпасами, поставить современные орудия, устроить несколько летучих эскадронов, «щиплющих» осаждающих наши укрепления янки?
— Всё зависит от сил. которые направит Вашингтон на овладение нашими позициями. Генералы северян жалеть нищих мигрантов из Европы не станут, погонят на убой, а штат Юта в грядущей войне ключевой для продвижения армий Севера к Тихоокеанскому побережью. Не имея флота на Тихом океане они постараются не раздражать Лондон, не станут проводить перемещения войск вблизи границы с Канадой, а значит устремятся прямиком на Константинополь-Тихоокеанский и позиция у Большого Солёного озера для них ключ к успеху в военной компании против Русской Калифорнии.
— Логично, генерал. Сам так думаю. Теперь вот что, Андрей Дмитриевич. Как Горчаков не противился твоему производству, я настоял. Крайне важно, чтоб послом России в Конфедерации был боевой генерал, пусть и вчерашний противник, но человек во всех отношениях достойный. Южане обожают европейскую знать и европейский генералитет. А русская армия котируется достаточно высоко и в Старом и в Новом свете, тем более гвардия. Обратно двинешься не с пустыми руками — полторы тысячи отборных солдат составят первый батальон лейб-гвардии Калифорнийского полка, с дислокацией, разумеется, в Константинополе. Образцов пускай «перемешает» новичков с лучшими частями составит три батальона, по тысяче штыков в каждом. Через год пять сотен «калифорнийцев» должны прибыть в Петербург, дабы числиться прикомандированными к гвардии и охранять императорскую фамилию. Но постоянная дислокация полка — за океаном. Да, сыромятовских орлов не трогать, другие задачи им суждены.
— Гвардейский батальон, как понимаю, должен пройти маршем по южным штатам, продемонстрировать дружбу России и Конфедерации?
— Правильно понимаешь, за что и ценю. Необходимо показать политикам Юга. что Россия ого-го какова. Поэтому и отдаю за океан лучших солдатиков — самых здоровых, самых отборных. Коней прикупите на переход справных, не кляч каких. Сколько денег в твоём распоряжении в Ричмонде?
— Около двадцати семи тысяч серебром.
— Мало, надо решить, как перекинуть в посольство до полутора миллионов, а то и больше. Охрану всё равно ставить придётся надёжную, заодно и казну постерегут, нет доверия к банкам — украдут финансисты деньги, а сопрут на грабителей или на рейд кавалерии САСШ. Ладно, денежный вопрос решим с Образцовым, тебе же, Андрей Дмитриевич, после вручения верительных грамот надлежит убедить Джефферсона Дэвиса перенести столицу Юга подальше от границы. В идеале — в Новый Орлеан. Но и в Атланту сойдёт. Главное не попасть под первый удар, на который Север, наверняка и сделает ставку. Соберут в мощный кулак кавалерийские части и ломанутся на столицу Конфедерании. дабы одним махом с войной покончить, арестовав всю «головку» КША. Чему то их да научила война с Россией, рейды Турчанинова поди разбирали в Вест-Пойнте. Далее, при начале военных действий тебе надлежит уведомить крейсерскую эскадру, базирующуюся на порты Кубы. Капитан-лейтенант Ивакин и два его помощника составят штат военно-морских агентов при посольстве, у них и карты и шифры и сведения о стоянках крейсеров. Для своевременного оповещения Истомина с трансатлантической линии снимается пароход «Пегас», стоять ему в Чарлстоне до «часа икс». Как только начнётся драка Севера с Югом, в Чарлстон войдёт пара стационеров, якобы для эвакуации посольства и граждан Российской империи и королевства Польши. То твой, как посла и гвардии генерал-майора личный резерв и на море и на суше. — батальон морской пехоты на стационерах немалая сила.
Проинструктированный императором Мезенцев отправился к канцлеру, где новоиспечённому генералу пришлось выслушать немало нелестных отзывов о «авантюрах государя», ставящего на ответственные посты, без сомнения, геройских офицеров, только вот нисколько не разбирающихся в дипломатических хитросплетениях. Если бы не личная просьба самодержца дать Горчакову выговориться, перетерпеть словоизвержения канцлера, карьера Андрея Дмитриевича как посла, закончилась бы, так и не начавшись. Однако, вскоре Александр Михайлович сменил гнев на милость (как и предсказывал Константин) и уже как с коллегой обсудил с Мезенцевым первостепенные задачи посольства и укомплектование штата. Финансовый вопрос канцлер поднял также, пророчески заявив, что у посла в КША появятся и «секретные суммы» которые не следует показывать никому кроме императора, а министерство иностранных дел к этим деньгам никакого отношения иметь не должно, задача чиновников с Певческого моста обеспечить выплату жалованья, аренду помещений и прочую дипломатическую рутинную работу. «Особые» же операции, равно как и их финансирование, целиком ложатся на Мезенцева.
— Итак, голубчик, служение вам предстоит непростое. Со стороны министерства дел иностранных сделано всё возможное: штат посольства подобран из самых толковых и ответственных дипломатов.
— Благодарю, Александр Михайлович, и жду в гости в ближайшее время.
— Да, в гости. Его Величество намечает мой «примиряющий» визит в Вашингтон и Ричмонд на август месяц, а заодно и вояж до Мехико. Надеюсь, пушки к тому времени не заговорят, хотя приготовления последних месяцев непреложно свидетельствуют — быть войне!
Покинув разговорившегося Горчакова, никак не желающего отпускать своего нечаянного подчинённого. Мезенцев отбыл в Кронштадт. Пароход «Пегас» готовился к отплытию и командир, молодой и розовощёкий лейтенант Пахомов приветствовал нового начальника.
— Ваше превосходительство, по инструкциям, полученным лично от государя, поступаю вместе с «Пегасом» в ваше распоряжение. Какие будут приказания, на какое число планировать выход? Дело в том. что ледовая обстановка на Балтике сложная, хорошо бы дождаться ледокола, который и проводит нас до чистой воды.
— Ледокол?
— Да, по опыту плаваний в северных морях изготовлено два парохода с особо прочными корпусами и утяжелённой носовой частью ятя продавливания ледяных полей. Сейчас оба ледокола в работе, но учитывая важность выхода «Пегаса» можно потребовать один в сопровождение.
— Что ж, если нужно, так потребуем. У кого? Я же в морской субординации совершенно не разбираюсь.
— У Главного командира Кронштадтского порта…
Сильный шторм, изрядно «укачавший» профессиональных дипломатов и полторы сотни офицеров и фельдфебелей лейб-гвардии Калифорнийского полка, пересекающих Атлантику заранее (транспорта с рядовыми выйдут из Кронштадта лишь через месяц) для приобретения конского состава и составления первоначального штата охраны посольства, на самочувствии генерал-майора Мезенцева ничуть не сказался.
«Пегас» был однотипным судном с «Буцефалом», на котором тогда ещё полковник добирался до столицы империи. Три парохода Российской трансатлантической линии «Буцефал», «Пегас» и «Сивка-Бурка» строились на личные средства Константина и поименовал хозяин свои суда с юмором. Моряки гадали, как назовут четвёртый систершип, неужели «Конёк-горбунок»?
Прибыли, как рассказал Пахомов, рейсы пароходов не приносили, ведь перевозка переселенцев и грузов дело само по себе затратное. Но из Северной Америки капитаны везли зерно, закупая его в южных штатах
