Машина матери стояла у подъезда. Денис позвонил ей, чтобы она открыла машину с сигнализации. Семейный седанчик квакнул сиреной и услужливо открыл крышку багажника. Денис сложил купленное имущество в него и махнул рукой матери, выглядывающей с балкона. Машина закрылась.
- Почему так рано? - спросила удивленная мать, когда сын вошел в дом.
- Кондёры опять сломались. Жара, как в бане. Купил, что планировал, а ты?
- Блин, Денчик, забыла, замоталась, платье себе новое купила и..., короче, на консервы денег уже не хватило. Да и не надо уже, я думаю. На работе сказали, что всё уселось на место, больше трясти не будет.
- С тобой всегда так, ма, - упрекнул ее Денис. - Договоришься, а потом, ой, блин, забыла, замоталась.
- Ну, прости, сынок. Завтра куплю, обещаю, целую коробку кильки в томате.
- Купи ещё соль, спички, мыло и туалетную бумагу.
- Прямо с утра, перед работой заеду в магаз и все по списку куплю. Обещаю, - мать подцепила маникюрным ногтем передний зуб.
- Знаю я цену твоим обещаниям, - пробурдел Денис и пошел в спальню скидывать с себя одежду.
На подоконнике он увидел баллон монтажной пены.
- Это я купила, чтобы ты дырку в стене запенил. Я сама бы это сделала, только не умею, - мать произнесла это извиняющимся тоном, будто променяла счастье сына на баллончик пены.
- Ща запеню, - пообещал Денис.
Он скинул одежду, чтобы нечаянно ее не заляпать пеной, вставил трубку в щель и выдавил.
- Готово.
- Как, уже?
- А чего там возиться?
- Ты такой у меня рукастый, явно не в мамку пошел.
- Спасибо.
Денис помылся в душе и сел ужинать. Мать на скорую руку приготовила отварной рис с подливом. Она положила ужин в тарелку и подала сыну.
- А ты заметил, что сегодня ни разу не трясло? Вообще.
- Хм, точно, весь день тихо было.
- Может, и не надо дурью маяться, запасы делать?
- Купи немного, не понадобятся, потом покупать не надо будет.
- Ладно. Точно, отец.
После ужина мать оккупировала компьютер, не давая Денису сыграть во что-нибудь. Он не стал спорить с матерью, вышел подышать на балкон перед сном. Ночь была темной. Над городом и так звезд почти никогда не видно, а эта ночь вообще была такой, будто мир накрыли черным непроницаемым покрывалом. Свет от фонарей упирался в этот свод, создавая иллюзию близкого неба.
На горизонте, в стороне Ростошей, несколько раз вспышками молний полыхнул горизонт. Такая жара, рано или поздно, должна была нейтрализоваться хорошей грозой. Из пивнушки, прилепленной к дому, вышла шумная компания. Один из парней споткнулся о бордюр и растянулся. Его товарищи принялись неистово ржать во все горло. Денис закрыл окно и вернулся в дом.
- Все тихо? - спросил он у матери, долбящей по клавиатуре.
- Какой, тихо? Помнишь дядю Аркадия, приезжал к нам лет десять назад?
- Смутно.
- Он сейчас на Черном море отдыхает, в Евпатории, говорит там ужас, как тухлыми яйцами воняет.
- И черт с ним, пусть отдыхает дома, на речке, где пахнет тиной. Спокойной ночи.
- Ага, спокойной ночи, Денчик.
Мать продолжала отстукивать послания, не повернув голову.
Последний день.
- Подъем, соня, - разбудила мать Дениса. - На улице снова чем-то воняет.
Денис принюхался. Опять пахло горячим железом.
- Солнце красное?
- Не знаю, как-то сумрачно, - мать отодвинула штору.
Комната наполнилась красноватым светом.
- Вот черт, опять то же самое, - Денис поднялся и посмотрел в окно, - чтобы сегодня сделала запасы.
- Сделаю.
Мать ушла раньше, пока Денис чистил зубы. Он услышал ее голос сквозь шумную струю воды, бьющуюся об умывальник. Отвечать не стал из-за пены во рту. Когда он вышел на кухню, солнце уже успело принять обычный желтый цвет. Денис решил, что не стоит принимать его необычное поведение за признак скорого землетрясения. У этого явления могли быть и вполне человеческие причины. Горящие поля, например, или обочины, или нефтяная вышка горит где-нибудь, заволакивая небо дымом.
Денис собрался и вышел на улицу. У дома сидел «ханурик» с разбитым лицом, постоянный клиент пивнушки. Голова его на тощей шее непрерывно двигалась, а мутный взгляд пытался сфокусироваться на Денисе.
- Это, братан, дай полтос, болею, - еле выговорил «ханурик».
- Иди в жопу, не брат я тебе.
Денис развернулся и пошел на работу. Сегодня был последний рабочий день, а после два дня выходных. Ноги несли его легко. Он улыбался прохожим, красивой девушке так вообще ощерился до ушей. Улыбнулся бродячему коту, сидящему на ветке, но тот испуганно проводил Дениса взглядом.
- Ты что, с ума сошел! - услышал он крик старушки, у которой не получалось справиться с карманной собачкой на поводке.
Собака неистово вертела головой, упершись лапами в землю, словно решила, что пора положить конец жизни на поводке. Несмотря на свой трехкилограммовый вес, животное трясло бабулю как безвольную куклу. Старушке удалось подтащить питомца к себе. Она попыталась взять на руки непослушную собаку, но та укусила ее за руку, вырвалась и побежала прочь, поднимая пыль поводком.
Денис бросился наперерез ошалевшему псу и в прыжке наступил на поводок. Собаку дернуло назад, она упала, завизжала, будто ей наступили на хвост. Денис, не обращая внимания на ее протесты, потащил собаку к хозяйке. Бабуля семенила навстречу, чуть ли не со слезами на глазах глядя на свою обезумевшую «жучку».
- Что с ней? - Денис протянул поводок старушке.
- Сама не знаю. С утра какая-то бешеная. Я думала, она на двор захотела, а она и тут бесится. Прекрати, Злата! Отдам дяде, он из тебя котлету сделает.
- Что вы ее пугаете. Не сделаю я из тебя ничего. Не ем я собачатинку, - Денис протянул ладонь в сторону собаки, но животное оскалилось.
- Спасибо, сынок, что поймал.
Старушка медленно потащилась к дому, дергая собачонку. Денис давно заметил, что у животных, с которыми старики обращаются как с детьми, вечно какие-то проблемы с характером. Они взбалмошные, эгоистичные, нарциссичные, да еще и с приступами неконтролируемой паники.
Денис вышел к перекрестку улиц Новой и Пролетарской и остановился на светофоре. Справа от него находился остановочный павильон, за которым бурно разросся клен. Из него выбежали две крупные собаки палевой масти, причем одна гнала другую, истошно лая, а убегающая собака повизгивала и поджимала хвост. Направились они прямо к дороге. «Жертва», не глядя,
