За путешествие Лавиани отвалила ей столь много золотых марок (преступно много, почти все имеющееся), что Ай Шуль была довольно приветлива во время их редких встреч.
— Госпожа Кларисса. — Контрабандистка, знавшая сойку под вымышленным именем, указала на подушку, предлагая сесть. — Всем ли вы довольны в пути? Мои люди снабжают вас едой и водой? Могу ли я чем-то помочь вам?
Говоря эти слова, Ай Шуль протянула Лавиани трубку с легким наркотиком, но та отказалась.
— Что это за место?
— Его называют Стоянкой на последнем рывке, или Колодцем мертвых, если вас не пугают подобные вещи. Мы останемся здесь на пять дней.
— Пять дней?!
— Дальше, до самого моря, оазисов не будет. Воды тоже. И даже тени. Начинается мертвая земля, в которой могут выжить лишь призраки, да туаре. Животным требуется долгий отдых перед финальным отрезком пути. Я не желаю потерять людей, а тем паче товары. Пять дней. Затем четверо суток беспрерывного тяжелого марша, переход через перевал Мандариновых Утесов, и мы окажемся в Зевуте, на побережье. Уже скоро наш путь завершится, госпожа Кларисса. Не волнуйтесь, я сотни раз ходила этим маршрутом, и мои люди знают свое дело.
— А что это за город?
— Даират. — И, видя, что чужестранка не понимает: — Кладбище. В начале прошлой эпохи таких было достаточно, но почти все их уничтожили великие волшебники, как говорят. А что не тронули они, добил Катаклизм. Теперь даираты встречаются лишь в безлюдных местах, а о народе, что покоится в них, давно уже забыли. Опасности нет, госпожа Кларисса. Там лишь старые кости, да ветер. Никаких злобных существ или шауттов, как повествуют легенды, но ходить туда не советую.
— Отчего же?
— Если заблудитесь на улицах, то умрете от перегрева и жажды. Я не отправлю никого из своих на ваши поиски, иначе они тоже могут потеряться. Так уже случалось, а я стараюсь заботиться о безопасности работников.
Сойка вернулась к Шерон с новостями и пилой.
— Пять дней это хорошо, — совершенно внезапно обрадовалась Шерон.
— Хорошо? — с подозрением прищурилась Лавиани. — Мне не нравится воодушевление. Зачем тебе пила, а?
— Пожалуйста, добудь мне ящерицу.
Лавиани поковырялась пальцем в ухе, показывая всем видом, что она ослышалась.
— Ящерицу, значит.
— И живой мне она не нужна.
— А. То есть грязная работа предстоит мне. Я тебе служанка, что ли, которая исполняет все твои желания?
— А если я очень-очень сильно попрошу? — улыбнулась Шерон.
— Я не Мильвио, чтобы покупаться на такое! — фыркнула сойка. — Объясни мне, на кой шаутт тебе дохлая тварюга?
— Потому что в пустыне нет свежей рыбы, а это важный ингредиент для клея.
Лавиани открыла было рот, но проворчала:
— Теперь я спрошу, зачем тебе клей. Ты ответишь. Я опять что-нибудь спрошу, и мы продолжим болтать до полудня. Куда проще притащить тебе эту треклятую ящерицу, рыба полосатая.
Много позже, в сумерках, сойка позволила себя уговорить на следующую авантюру.
Она взяла лук и полный колчан стрел и, негромко ворча, ждала, пока соберется Шерон. Бланка молча следила за ними со своего места, и Лавиани просто жег этот взгляд через ткань, закрывавшую пустые глазницы.
— Хватит на меня таращиться, девочка, — сказала она ей. — Ты во мне дыру прожжешь.
Та улыбнулась:
— Я дождусь вашего возвращения.
— Если мы вернемся, — мрачно произнесла сойка. — Чего ты о нас не знаешь, так это то, что мы здорово умеем влипать в неприятности, стоит лишь подвернуться подходящему заброшенному месту. А этот город покойников самое из наиподходящих мест. Я задницей чувствую скорые неприятности.
— Пошли. — Шерон взяла заранее подготовленный топор.
— Мы идем грабить могилы или рубить лес? — прошипела Лавиани. — Нужна лопата!
— Нужна. Но ее нет. Я не знаю, как раньше хоронили мертвых, если в саркофагах, то он нам поможет.
Они без проблем миновали нескольких охранников, что дежурили по границе лагеря. Держась пальм, прошли вдоль кромки озера, вода которого отражала в себе звезды. До города отсюда было рукой подать.
— Не очень на тебя похоже, разорять могилы. Ты трясешься над спокойствием мертвых.
Шерон, шедшая за ней, сказала глухо:
— Браслет сильно влияет на меня. Я, можно сказать, едва сдерживаю его голос. Надо готовиться.
— К чему?
— К тому, что столь близкое соседство рано или поздно скажется на мне. Мы, я и он, знаем, что рано или поздно я сдамся, приму его, пускай Мильвио и рассчитывал, что это произойдет не настолько быстро. И мне надо быть сильной, чтобы не сойти с ума от той мощи, которую он способен передать. Требуется якорь, то, что я утратила в Эльвате. Поэтому мне придется потревожить тех, кто спит здесь.
Между оазисом и городом было почти сто ярдов каменистой земли. Женщины подошли к монолитной стене, чуть голубоватой из-за света полной луны, висящей над пустыней. Указывающая положила ладонь на шершавые грубые камни, закрыла глаза, и Лавиани показалось, что та слушает только ей понятные слова.
— Очень старые могилы, — наконец прошептала она. — Хорошо.
— Хорошо?
— Мертвые далеко на той стороне, легко поднять их не получится.
Сойка поежилась, она часто забывала, кто путешествует с ней и какой силой обладает.
Створки ворот давно рухнули, петли не выдержали времени, и Лавиани неохотно шагнула в темный провал. Они с осторожностью вошли на территорию даирата, словно опасаясь, что их прогонят.
— Как ты думаешь, когда сюда в последний раз приходили живые? — Шерон осматривала прямую улицу, бледно-голубые стены и бесконечное количество темных прямоугольных провалов, ведущих в двухэтажные здания — усыпальницы.
— Недавно. — Лавиани присела, постучала пальцами по замеченным следам. — Караваны Ай Шуль следуют этим маршрутом, и всегда появляются любопытные, желающие поглазеть на такое. Или найти сокровища. В прошлом покойнику, даже самому
