— Он будет у вас.
— Когда? — быстро спросил герцог.
— Сегодня, ваша светлость. Стоит вам лишь отослать за ним верного человека. Вход на кладбище, ближайший от моего дома. Возле старой пирамиды, склепа, украшенного статуями фенека. Пусть копают у южной стены, там, где кладка наиболее разрушена. Хочу лишь предупредить вашу светлость, что раньше я никогда не сталкивалась с такими существами и не знаю последствий… хранения его останков.
— У моего прапрадеда был такой. Его часть. Он подарил череп герцогу Соланки, когда заключал союз. Эта вещь не опасна. Что ты хочешь взамен?
— Ничего, ваша светлость. Это моя благодарность за гостеприимство, заботу и столь прекрасное платье. — Она понимала, что просить то, что ей действительно нужно, бесполезно.
Герцог покивал:
— Ты не приняла ни одну из тех драгоценностей, что подобрали для тебя мои жены. Знаешь, что з «закон покровителей» не распространяется на подарки от женщины женщине?
— Я слышала об этом.
Герцог позвонил в колокольчик, шепнул слуге, и тот пригласил Карию. Блондинка сняла с руки тяжелый браслет, украшенный крупными сапфирами, протянула Шерон.
— С искренним почтением от семьи Эш-Тали, — с улыбкой произнесла она, садясь затем у ног мужа.
Шерон застегнула браслет на левой руке, понимая, что его тяжесть нельзя не замечать.
— Те солдаты, что были убиты тварью. Ты подняла их, хозяйка мертвых, и они помогали тебе. Недолго, но достаточно, чтобы имеющие глаза увидели это. Ты первая из этого племени за века. И уж точно первая, кто допущен так близко к правителю.
— И мы приходим к тому, зачем я здесь? И зачем вы меня показали другим?
— О, — сказала Кария. — Совет не знает о той твоей стороне дара. Они найдут его слишком… возбуждающим. А увидели они тебя для того, чтобы разнести по герцогствам весть, что у моего мужа есть друзья. Сейчас наступают времена, когда у владетелей появляются очень… странные помощники. У кого-то асторэ, у кого-то указывающая, скрывающая в себе тзамас. Фишки пока расставляются на досках, но в любой момент могут начаться «верблюжьи прыжки».
— И вы надеетесь, что вам повезет с игральными костями, — вспомнила Шерон фразу, которой ее научила Кария.
Та беззвучно хлопнула в ладоши, одобряя сказанное.
— Мы должны быть готовы и приобретать союзников в разных областях. Даже если они на «ты» со смертью и повелевают ею.
— Я объявил тебя своим другом, Шерон из Нимада. Но друг ли ты мне? — спросил герцог.
Шерон помолчала, подбирая правильные слова.
— Дружба возникает не сразу, ваша светлость. Это долгая работа двух людей. Я не могу считать вас другом. Пока не могу. Но хочу заметить, что и врагом назвать вас у меня не получится. И я точно этого не хочу.
— Лучший ответ на твой вопрос, мой господин, как мне кажется. Остальные бросаются уверять тебя в дружбе, теряя на бегу бархатные туфли, — оценила Кария.
— Что же, — принял решение Азим Эш-Тали. — У нас есть время, чтобы научиться доверять. Ты моя гостья, и дворец в твоем полном распоряжении. Женский Угол, библиотека. Только попроси и ни в чем не будешь нуждаться.
— Но я по-прежнему не могу отсюда уходить.
— Через какое-то время ты получишь подобное разрешение. Разумеется, покидать дворец лучше всего в сопровождении гвардейцев, так безопаснее.
— Разумеется, ваша светлость, — так же небрежно ответила Шерон.
— Если ты хочешь, чтобы твоя сестра жила здесь, мы пригласим ее, — предложила Яс.
— Я обдумаю это. Благодарю, миледи.
— Что тебя сдерживает? — Яс приподнялась с колен мужа, опираясь на локоть. — Почему ты не воспользуешься силой и не уйдешь?
— Как далеко я уйду?
— Это ты скажи мне. Как далеко?
Шерон посмотрела ей в глаза, сказав жестко:
— Возможно, слишком далеко, чтобы вернуться обратно, моя госпожа. Я не хочу этого. И не стану делать то, о чем потом пожалею.
— Они спорят вечерами, — объяснил герцог. — Яс и Кария. Мои луна и звезда. Кто ты? Насколько можешь быть ценна для нас? Умеешь ли ты это делать всегда или только в секунду опасности?
Карифка мягко встала, взяла лук и вытащила стрелу из колчана. Ее движения были столь плавны, мягки и изящны, что выстрел больше походил на начало красивого танца. Стрела злой пчелой сорвалась с тетивы и пробила одного из ничего не подозревавших кроликов.
Его смерть ручейком лизнула губы Шерон, растворившись в вечности.
— Покажи мне! — Яс повернулась к ней. — Нам! Все, что ты можешь!
Шерон легко, слишком легко, могла бы заставить зверька ожить. Напасть на следующего. А потом, чем шаутт не шутит, отправить их на стражника, и тогда…
«Стоп! — Она одернула себя, и наваждение отступило, возвращая ясность мыслей. — Спасибо, Мильвио».
Она все еще оставалась указывающей, а не хозяйкой мертвых.
— Простите, миледи, — произнесла Шерон. — Но я вряд ли способна вернуть жизнь несчастной зверушке.
Яс с усмешкой положила лук, сказав Карии:
— Ты проиграла спор, сестра. И должна мне.
Кария развела руками.
— Не знаю, чего ты ждала, сестра. Лично я получила подтверждение, что она достаточно умна, чтобы не показывать свою силу всякому, кто желает ее увидеть. Наверное, мы утомили тебя, Шерон. Отдохни, и скоро мы поговорим о шауттах и о том, как ты можешь быть нам полезна.
Уроженка Летоса поняла, что встреча закончена, а потому поднялась из кресла и поклонилась каждому из присутствующих.
— Дай мне слово, Шерон из Нимада, — сказал герцог. — Что не покинешь дворец, пока не получишь от меня разрешения.
— Разве мое слово что-то значит для вас, ваша светлость?
— Нет. Не значит. Но, возможно, оно что-то значит для тебя? Говорят, слово указывающих нерушимо. Во всяком случае на Летосе.
Шерон
