Перед глазами щепками топорщилась выбитая дверь. За ней лежали осколки керамики и обломки скульптур – мраморные руки, ноги, головы… Свидетелем катастрофы смотрелся и рояль с перебитой ножкой. Он как-то умудрялся стоять на двух, словно бы поджав под себя третью. Щебень, осколки стекла, мусор… Разорение.
Собственно, чему удивляться? Почти кило взрывчатки! Я еще раз пробежался взглядом по внутренностям президентского номера. Там лежало много чего, но ни тел, ни крови я не увидел, и это означало…
А программисты опять накосячили, потому как через мгновение меня выбросило обратно.
* * *Пришел в себя я не на берегу, как ожидал, и не в городе, а где-то посреди леса и не смог попасть в память персонажа, чтобы понять, что же произошло и как я тут очутился.
Пришлось ощущать жизнь, как она есть. По времени – раннее утро со всеми предлагающимися к нему романтическими причиндалами – птичьим пением, туманом и звуками падающих на землю росных капель.
Туман медленно, словно нехотя отступал к сосновой роще рядом с ущельем, и хотя это было явное отступление, но всем своим видом туман говорил – только дернитесь, только попробуйте сделать хоть шаг в мою сторону, я вас тогда…
Наблюдая за его эволюциями, я сочувственно покачал головой. Совсем как мы… Совсем ведь как мы! Я поглядывал по сторонам, хотя смотреть было особо не на что, но могли там появиться персонажи, могли… Скорее всего, мы опять в бегах… Только вот откуда у нас появилось оружие?
Я догадывался, что началась травля. С охотничьими рогами, улюлюканьем и сворами легавых собак – неизбежная плата за обещанное, но неисполненное: за проваленные покушения, за бесплодные перестрелки. Спасения следовало искать только в хитрости и скорости бега.
Часы показывали начало шестого. Пора будить команду. Стараясь не шевелить ветки, я выполз из-под кустов и уже ногами добрался до места привала, где, закутавшись в накидки, лежали товарищи.
– Подъем, – негромко сказал я.
Зорбич рывком сел, с силой провел руками по лицу.
– Время 5:20, – продолжил я. – Кругом тихо.
– А как кругом насчет пожрать? – подал голос Чери.
– Никак. После вчерашнего пиршества пища осталась только духовная. Газета недельной давности, а кроме нее – прекрасные виды и шикарные перспективы. Вчера, я припомнил, мы доели остатки галет.
– Вот про шикарные перспективы можно подробнее.
– А мне про духовное что-нибудь, – потягиваясь, подал голос Пуго. – Про баранью ногу, например, прямо из духового шкафа…
Он намочил руки в росе и вытер лицо. За этими разговорами я достал из рюкзака последнюю плитку шоколада и отломил каждому по два маленьких квадратика. Чери облизнул пальцы и сообщил Пуго, все еще разглядывавшему сладости:
– Очень полезный завтрак! – На вопросительный взгляд отозвался: – В тощего, между прочим, попасть сложнее.
– Зато в толстом крови больше.
– Ну, это только для комаров радость.
– Нет, – не согласился Пуго и тяжело вздохнул. – Для толстого это тоже радость.
Заглушая голод разговорами, мы тронулись в путь. Через полчаса далеко в стороне проплыл шум вертолетных винтов. Я подал знак, и все замерли, прижавшись к скалам. Рокот прокатился вперед и там затих. Молча мы запрыгали по камням вверх. Шум доносился еще дважды, но с каждым разом все дальше и дальше.
– Оторвались?
– Очень на это похоже.
Я искоса глянул на Зорбича, проверяя, как тому бежится. Все-таки пожилой одноногий человек.
– Только, думаю, это все ненадолго.
– Найдут?
Чери двигался в паре шагов позади.
– Во всяком случае, сильно постараются. Не будем забывать, что мы всего-навсего люди, а на их стороне Главный Компьютер.
– Да… Это тот еще сукин сын…
– Умный?
– Не то слово! Ему только фото покажи, и он точно укажет: «Ищите этих паразитов там-то и там-то», – сказал Зорбич. – Так что наша цель на ближайшее время – обмануть его, а для этого – двигаться, двигаться…
Мы шли еще час, уже не глядя на красоты природы. Пот заливал глаза, пыль делала лица похожими на каменные маски здешних богов. На втором часу снова стал слышен рокот вертолетного мотора. Шум ширился, настигал. Отражаясь от стен, он усиливался до той степени, что уже воспринимался как боль. Казалось, что вот-вот и ущелье лопнет, выпуская его наружу. Под этот аккомпанемент из-за недалекой скалы выплыл вертолет. Хорошая боевая машина, увешанная всем, чем полагается. От такой не убежишь, и горящим спиртом не напугаешь… Мы попа́дали, кто куда сумел.
Я укрылся в камнях впереди и немного выше Зорбича и Чери, Пуго упал за камни позади них.
«Как голые лежим, – подумал я. – Сейчас врежет…»
Зависнув в десятке метров над только что пройденной нами площадкой, вертолет словно услышал пожелание и стеганул длинной очередью по противоположному склону. Там брызнули осколки камней, потекли вниз, увлекаемые ветром, фонтанчики пыли. Не так давно примерно так вот меня гонял танк, но там хотя бы нашлись окоп и гранатомет… Я прикинул расстояние… Ветер. Ни горошиной, ни гранатометом, появись тот вдруг, не достать… Оставался автомат. Я выглянул из-за камней – как там свои? Товарищи возились, готовя оружие для боя. Молодцы, конечно, быстро сообразили, только начинать-то мне.
Ствол лег на камни. Мушка уперлась в серую бронированную тушу и, словно приклеившись, стала медленно двигаться следом – вертолет не завис на месте, а потихоньку приближался к нам. У открытой двери стоял пулеметчик в шлеме и рукой что-то показывал пилоту. Я нажал на спуск.
Повредить бронированную машину я никак не мог, поэтому целился в лопасти, в самую середину сверкающего круга, в замок крепления лопастей винта. Я не увидел, куда попали пули, но они попали! Вертолет боком, как подбитый камнем воробей, грохнулся вниз. Двигатель, избавленный от необходимости держать в воздухе многотонную махину, радостно взревел и заглох. Несколько секунд все оставалось неподвижно – я ждал, что там что-нибудь да взорвется, а пилоты, похоже, ошалели от неожиданности или, что было бы куда лучше для всех, лежали без сознания.
Секунд через тридцать, так и не дождавшись взрыва, я высунул голову из-за камня. Вертолет стоял накренившись, опершись на осыпь. Постепенно замедляя движение, оставшаяся лопасть, словно взбесившаяся минутная стрелка, описывала замирающие круги над блестевшей стеклом кабиной. Тот десяток метров, с которых рухнула машина, не могли угробить экипаж, так что…
Я не успел додумать мысль до конца. Вертолет, очнувшись, загрохотал всеми своими стволами. Пули рикошетили от камней, с визгом уходили в небо. Выходило, что удача в этот раз поделилась приблизительно поровну. Все остались живы.
Секунд десять грохот терзал уши, но вдруг кончился. Из кабины, осторожно оглядываясь, вышел один из пилотов. Короткий автомат в его руках поворачивался туда-сюда, отыскивая движение в камнях. Мы не стали его радовать, и успокоенный тишиной пилот через минуту перестал оглядываться.
– Что там? – донеслось из кабины. В морозном воздухе голоса разносились далеко.
Задрав голову, смельчак сообщил:
– Лопасть потеряли… Сообщи на базу…
Из
