Второй тоже охотник, из сибиряков. Но в отличие от якута, которому сподручней на глазок, этот с оптикой дружит.
Вышли на возвышенность. Залегли. Осмотрелись.
– Вот там они накапливаются, – указал наблюдатель-вахмистр, выделенный Гурко, – атакуют с двух направлений. По склону – це́пи, по низу идут колонной. Если взять левей вот того бельма… примерно на два корпуса и полкрупа – там у них позиция.
Кулемёт ёпт окаянный! Ща его не видать, но как казаки в шашки супостата берут, молотит губительно… его мать.
Богатырёв поднял свой бинокль, оценивая расстояние, выданное лазерным дальномером. В отличие от стрелковки из двадцать первого века (а он даже своего «грача» Гладкову отдал), от хорошей оптики, пусть и не совсем военной, он не мог отказаться. Рисковал, конечно, «штучкой» из будущего… война есть война, на ней всякое может случиться. А так лишь, чтоб не бросался в глаза, обшил девайс парусиной, благо что вещь компактная.
– Шибко далеко, однако, – подал голос якут, щурясь одним глазом на соседнюю сопку.
– С версту будет, ваш бродь, – поддакнул сибиряк, примеряясь в трубку прицела.
– Отсюда ровно четыреста тридцать метров, – принуждённо проговорил Богатырёв, переводя мысленно в сажени. И чисто риторически спросил: – Возьмёшь?
– Сдюжим.
Сибиряк уж без каких-либо напоминаний и приказов достал из сидора компактные сошки и неспешно крепил их к своей «мосинке».
Бой начался с полудня – японцы предварительно стали накапливаться в низине. Следом на склоне высыпала цепочка пехотинцев, изламываясь и снова выравниваясь по ходу движения. За ней вышагнула следующая шеренга.
К этому времени лёжки уже обустроили. Даже заждались.
Первую жатву собрали с орудийной прислуги – суетливые фигурки азиатов выкатили в стороне пару горных орудий, рассчитывая, что будут незаметны для русских порядков.
Вахмистр только языком цокал, наблюдая, как один за другим валились подносчики снарядов, ранено и предсмертно суча белыми гетрами.
Выстрел – шлёпнулся офицерик со стеком…
Выстрел – влетает наводчику, и тот раненой юлой завертелся, зажимая окровавленную голову…
Перенос наблюдения на це́пи, вычленяя в прицеле среди обнажённых штыков-саблезубов заметные посверки самурайских мечей офицеров.
Падает… один… другой. Но бегущие со склона изломанные шеренги уже не остановить.
– Смотрите, вахмистр, – Богатырёв почему-то тяжело дышит, наверное, от волнения, – впитывайте тактику применения снайперской группы. Я тут долго не задержусь. У меня свои задачи. Так что, под вашу команду и ответственность. Обратите внимание – наша позиция до сих пор не обнаружена, но скоро япы-пушкари сообразят и вычислят сектор, откуда их обстреливают.
Сухо хлещут поодаль винтовки снайперов. Тата-такает разнобоем, едва доносится отдалённая перестрелка, средь цепей появляются скупые пороховые облачки и сбитые наземь свинцовой ответкой фигурки.
На поле боя появляются новые персонажи – выметнулась русская кавалерия.
Дробно включился новый звук – тявкнул на сопке японский пулемёт… и умолк. Сибиряк-снайпер деловито и без спешки вгоняет в казённик новый патрон. Прикладывается к прицелу.
У японцев заминка, смена обслуги у пулемёта, и на сопке снова заплясало пороховым огоньком. Ненадолго – захлебнулся.
Тягучие минуты и издалека такой медленной кажется лавина эскадрона.
Сибиряк вгоняет ещё пулю за пулей в копошню у пулемёта… и кавалерия, наконец, чёрт побери, вгрызается, топчет смешавшиеся шеренги.
– Ах, ты-ы-ы! – В досаде, в азарте вахмистр тычет рукой, показывая.
Там, в низине, где формировалась вражеская колонна, обгоняя её, галопирует, серебря клинками, японская конная лавина.
– Ай, много их! Ща будет рубка! Причешет наших японец!
– Не будет! Не причешет! – то ли кашляет, то ли так хохочет штабс-капитан, заметив на фланге русских конников знакомую тачанку.
* * *При всех достоинствах и недостатках Куропаткина общие тенденции японской тактики им уже просматривались вполне осознанно.
Опасаясь обхода западного крыла армии, где стоял 2-й Сибирский корпус, Куропаткин отдал приказ генерал-лейтенанту Засуличу занять высоты по правую руку, тем самым удлинив и обезопасив фланг.
Засулич отреагировал непростительно вяло, японские передовые отряды легко сбили заслоны по течению реки Ляохэ и к вечеру, наступая двумя бригадными колоннами, стали угрожающе нависать над растянувшимися порядками русских.
Одновременно продолжалось напористое притеснение 1-й армии Линевича по фронту.
* * *А на следующее утро, получив сводку по дислокациям, Куропаткин запаниковал – после ночных боёв на правом фланге решительное обходное движение японцев могло поставить корпус Засулича в катастрофическое положение, и только растянутые коммуникации не позволяли противнику с ходу начать движение к Ляоляну.
Боясь оголять центр, Куропаткин перебросил туда лишь кавалерию, но эффект конницы был смазан раскисшим дорогами.
И уже к концу второго дня боёв, окончательно почуяв угрозу флангового обхвата, Куропаткин связался с Линевичем и отдал первый приказ – предвестник очередного отступления: «оказывая всяческий отпор, отходить на промежуточные позиции, задерживая противника по принципу подвижной обороны».
Утром Гриппенберг, которого Куропаткин толком не соизволил ознакомить с состоянием дел на других участках фронта, запросил разрешение нанести контратакующий удар.
Куропаткин немедленно согласился в расчёте на то, что активность 2-й армии вынудит японцев перебросить часть сил и снять давление на Линевича.
Надеялся и Гриппенберг, рассматривая контрнаступление как полномасштабную операцию. А потому подготовка велась с особым тщанием в течение целого дня при продолжающихся вылазках, то со стороны японцев, то сами прощупывали слабые места у самураев.
* * *– Я не склонен недооценивать, как и переоценивать «японца». «Шапками не закидаем», конечно, но и небрежения к противнику проявлять не следует! Вчерашние бои показали… – Брусилов стоял в классической позе задумчивого военачальника, склонившегося над картой. Подняв голову, его взгляд невольно зацепился за камуфляж штабс-капитана, и он подмигнул молодому офицеру. – К слову сказать, господа, что вы можете сказать об участии наших новоявленных из пятнистого пополнения?
– Что касательно так называемых снайперов, имею положительные отклики от ротных командиров, – выступил начальник штаба 9-й стрелковой дивизии, – хоть тут и требуется взгляд непосредственно с поля боя. Своя статистика. А вот пулемёты на бричках…
– Да-да, – одобрил Алексей Алексеевич, перебивая, – во вчерашних сшибках кавалеристам и казакам тачанки пришлись весьма по вкусу.
Богатырёв
