Насчёт того, что у меня на ауре метка, этот гад не врал, есть она. Поставила её их сотрудница, та девка, которую я за минетчицу принял. Три дня назад отработала она хорошо, да, тварь, метку мне поставила амулетом, а я не засёк. Хорошо, что она сгорела с остальными оперативниками, когда меня в первый раз пытались взять. Девка тоже оперативником оказалась, использовалась для постели, медовая ловушка, если проще. Как снять метку, боевик не знал, это могли сделать их старшие. И ещё: магов у них нет. Не рождались они в этом мире. Что-то накрутили здесь маги перед уходом, и больше «проклятые дети», как называли инквизиторы одарённых детей, тут не рождались. Ну я и поинтересовался сдуру, кто же им амулеты тогда заряжает? Видимо, вопрос из группы особо секретных, вот пленник и активировал самоликвидацию.
– Ну и дурак, – посмотрев на труп, пробормотал я. – Будто непонятно: раз магов нет, значит, амулет – зарядки. Уничтожив его, можно лишить вас использования магии. Правда, сейчас, с техническим прорывом, магия перестала иметь такое сильное преимущество, хотя и лидирует пока, тут не спорю.
Потом я приступил к допросу лётчиков, для начала выяснив, на каких языках мы сможем разговаривать. Русский они не знали, я это сразу понял. Английский знали оба, так что общение началось. У них не было системы самоликвидации, поэтому допрос шёл достаточно споро. Поначалу, конечно, кочевряжились, однако я понимал, что мы враги, и не жалел их, и те заговорили. Описали базы, о которых им известно, и раскрыли часть инквизиторов, живших обычной жизнью в Италии. Правда, знали они только пятерых, с которыми им доводилось работать, но и это хлеб. Насчёт меня они ничего не знали, только то, что я был в розыске. То есть кого именно ищут, и оперативники не знали, пока один из амулетов не сработал на волшбу и те не вышли на меня, когда я как раз в очередной раз передавал имущество и улетал на самолёте. Дальше следили, девку подослали для установки метки и произвели захват.
Выпотрошив летунов на всё, что они знали, я добил их и искупался в озере. Ох и холодна водица, видать, ключи здесь бьют!
Уже стемнело, когда я устроился на борту воздушного судна, решив здесь переночевать.
А утром, прихватив трофеи, столкнул самолёт на воду, пришлось дубинку использовать как упор, и, запустив двигатели, поднялся в небо и полетел дальше вглубь Китая. Дело в том, что на борту судна осталось два инквизитора, и оба имели амулеты дальнего поиска, которые отреагируют на метку. Значит, ближе чем на сто километров подпускать их нельзя, а как не подпустишь, если не знаешь, где они? Пока я знаю, на судне, вот и улетел подальше. А то, пока ночевал, они могли подойти ближе к берегу и «увидеть» меня. Я же всего километрах в двадцати от берега сел для допроса пленных. В общем, нужно убраться как можно дальше, пока топливо в баках есть. Хорошо, что у меня самолёт, фору заимею. Лишь одно печалило: летуны с пеной на губах заверяли, что, пока жив хоть один инквизитор или их помощники, от меня не отстанут. Вот и эти, покинув судно, продолжат преследование, хоть пешком, хоть на каком транспорте. Куда я улетел от них, они могли видеть и должны были начать преследование.
Было десять утра, когда я недалеко от довольно крупного города, располагавшегося на реке, приводнился. Нашёл в салоне перевязочные пакеты и бинтами замотал ошейник, чтобы его не было видно и он не вызывал вопросов. Открыв дверцу, ступил на берег. Ну и поинтересовался, хочет ли кто-нибудь купить самолёт? По дешёвке. То есть меняю на машину с запасом бензина. Нашёлся один такой богатей, местный чиновник. Документов у меня не спросили, самолёт забрали – я из салона только ком одежды забрал, внутри которого оружие было, – и выдали мотоцикл с коляской, вполне новый, и бидон с бензином к нему, и я укатил. Уже обед наступил, но я всё равно решил отъехать подальше, пока топливо не стало подходить к концу. Можно было попробовать купить бензин, деньги были, золотые монеты, русские царские червонцы, это всё трофеи, найденные в поясах оперативников, но решил сыграть на жадности китайцев, отдал аппарат, проведя явно неровную сделку, зато уехал спокойно. А если самолёт потребуется, у них же и угоню. Сейчас самое главное – поискать и активировать амулеты да использовать их.
Я решил ехать, пока не стемнеет, и в первой попавшейся к вечеру деревушке заночевать. Пока катил по дорогам, размышлял. Эта стокилометровая зона меня просто убивала. И не подкрадёшься к инквизиторам, не ликвидируешь, они каждый мой шаг знать будут. Нужно сначала чёртову метку убрать, а потом уже и думать, как с ними бороться. Нет, сейчас – поиск и сбор амулетов. Если повезёт, найду, что нужно. Хотя эти лекарские амулеты по работе с аурами довольно редки. Но я же ранее нашёл четыре штуки, значит, ещё будут. Будем искать, ничего другого не остаётся. И искать на колёсах, чтобы не догнали. Быть постоянно в пути – это мой единственный шанс остаться в живых и на свободе. Хм, как бы ещё ошейник снять? Изрядно он мне мешает и нервирует. Надо подумать. Если найду кузнеца, то золотом заплачу, если он сможет его снять.
Деревушка, раскинувшаяся на берегу реки, встретилась вскоре, как начало темнеть. У меня за спиной осталось километров двести, не меньше. Я постучался в крайний дом и договорился о ночлеге. На японском я говорил неплохо, хотя и с сильным акцентом, письменности наложницы учили, но китайского не знал, меня не понимали. Так мы жестами обошлись. Мне выделили место в доме, это был дом рыбаков, мотоцикл я загнал в пристройку и вскоре на лежанке уснул. Всё не привыкну, что тут обычно спят на полу.
Утром, проснувшись, первым делом сходил проверить, как там мотоцикл. Сканера нет, ножками топать пришлось. Потом умылся и позавтракал скудной пищей бедняков. Хотя рыбы было достаточно, а вот рис явно экономили. Потом, расплатившись за постой и завтрак трофеями – отдал пару обуви, ту, что без шнурков, вполне достаточно, – и, так же общаясь жестами, я узнал, есть ли в деревне кузнец. Есть,
