— Что ж, мне пора ехать на остров чаек и собирать обломки. — Магистр поднялся с кресла. — Как выглядит ваш навигационный прибор, я помню, лично помогал Эрику подбирать для него корпус. Да и принцип действия Фрайберг мне объяснил. А вот как работает хронометр-отражатель, не знаю.
— Чтобы его активировать, необходимо открыть крышку, тогда появится изображение. Правда, через двадцать секунд оно исчезнет, — пояснила Марвел, поднимаясь с кресла.
— Ясно. Значит, хронометр нельзя выпускать из рук, чтобы кто-то раньше времени не открыл и не стер улики.
— Почему ты мне помогаешь? — поинтересовалась адептка перед тем, как покинуть борт.
— Не хочу, чтобы обвинили невиновных.
— А вдруг я ошибаюсь?
— Раньше ты никогда не ошибалась… — Ликанов запнулся. — В том смысле, что я верю тебе.
Марвел поторопилась к выходу, поэтому едва расслышала шепот:
— В этом полумраке ты сейчас очень похожа на Вик. Мой призрак из прошлого.
— Что? — Она остановилась, задержав дыхание.
— Говорю, у нас все получится. Предъявим полиции и отражатель, и навигационный прибор со следами взрыва, — пояснил магистр, и девушка с облегчением вздохнула. — Ладно, иди уже.
Марвел захватила мокрую одежду с пола, пробормотала, что вещи занесет позже, и поспешно покинула борт «Заплатки».
В своей комнате она скинула с себя мужскую одежду, а потом долго стояла под теплым душем. Закрыв глаза, Марвел вспоминала сегодняшние события, мысленно отмечая детали. И злилась на себя, что ее многолетняя выдержка этим утром дала сбой. Присутствие декана на борту «Чайки» отвлекало, она была рассеянной и упустила момент, когда все можно было исправить. А еще не помнила, когда в последний раз плакала. Рассудительность и сдержанность долгие годы были ее вторым «я». Но сегодня, глядя на то, как пламя охватывает руку Райнера, как огонь лижет обшивку «Чайки», как декан спасает ее из пучины ледяного океана, сегодня Марвел Уэлч почувствовала себя слабой и беспомощной. И это ей категорически не нравилось. Ведь чтобы и дальше вести расследование, ей нужен ясный ум. И еще хорошо бы иметь улики. Правда, она очень надеялась, что с последним ей поможет Ликанов. Потому что без доказательств спровоцировать преступника будет трудно, и он избежит наказания.
Марвел вычислила убийцу Вильямса и предполагала, что он же нарушил работу навигационного прибора. Но все же ее кое-что беспокоило в этом деле, а именно взрыв. Это не было похоже на мелкую пакость, а выглядело как самое настоящее убийство. И покушались не на адептку Уэлч и не на лера Шпица, а на сына императора. Эта мысль стрелой ворвалась в сознание. Интересно, кому же мешает бастард? Да и о его участии в сегодняшнем полете мало кто знал: только члены экипажей «Чайка» и «Черный вихрь», лер Шпиц и, скорее всего, преподаватели. Но никому из них вроде бы невыгодна смерть декана Моргана. Марвел чувствовала, что от ее внимания постоянно что-то ускользает. Возможно, ее ошибка в том, что она изначально пыталась связать все убийства вместе, найти одного злодея. Но что, если на самом деле преступления никак друг с другом не связаны, а преступников несколько?
Марвел включила прохладную воду, чтобы взбодриться, и поежилась. Кажется, в своих рассуждениях она зашла в тупик. Возможно, все гораздо проще, и взрыв на «Чайке» — случайность. Только вот Марвел Уэлч не верила в случайности, поэтому твердо была намерена идти до конца и докопаться до сути.
Девушка растерла кожу полотенцем и надела форму адептки академии: серую блузу, длинную синюю юбку в пол с многочисленными оборками по подолу и синий в серую полоску жилет. Волосы она собрала в тугой узел и закрепила на затылке шпильками. На лоб по привычке надвинула очки-гогглы с двойными линзами, позволяющими различать дальние предметы, но если передвинуть стекла, то можно видеть и в темноте. Забрав с тумбочки тетради и прихватив хронометр, адептка Уэлч направилась в учебный корпус с твердым намерением разоблачить преступника.
ГЛАВА 16
Марвел не ожидала, что новости о крушении «Чайки» распространятся так быстро. И похоже, кто-то уже разнес новость о том, что взорвался прибор, который собирала именно адептка Уэлч. На нее косились, перешептывались и смотрели с осуждением. Марвел была благодарна Марине и Олафу за то, что подошли на перемене, отвлекая ее разговорами. Ни один из них не высказал ни осуждения, ни слова обвинения.
Германа и Эрика на занятиях не было, ходили слухи, что полиция вновь их допрашивает. Все уже знали, что Пирс и Фрайберг — главные обвиняемые по делу об убийстве Вильямса, хотя в преступлении могли быть замешаны и другие члены экипажей: тот же Ольсен или Манкин. Перед началом последней пары Марвел заметила возле окна одинокую фигуру механика «Чайки». Преодолев волнение, она подошла к нему.
— Ян, я хотела бы с тобой поговорить, — робко обратилась к адепту Марвел, положив на высокий подоконник стопку учебников и тетрадей, хронометр и гогглы.
— Нам не о чем с тобой говорить, — огрызнулся Манкин.
— Может, обсудим произошедшее на «Чайке»? — Марвел старалась не обращать внимания на раздражение в голосе собеседника, но все же нервничала, невольно поглаживая пальцами хронометр. — Ты заметил что-то подозрительное?
— Конечно, заметил! И уже побеседовал с полицией. Я все им рассказал! — с вызовом проговорил Ян Манкин, на шаг приблизившись к девушке. — Это ты во всем виновата, самоучка! Ты протащила на борт судна поделку, которая и привела к взрыву. Таких, как ты, близко нельзя подпускать к порогу академии, не говоря уже о полетах. Ну ничего, лер Дюршак во всем разберется.
Студент резко отвернулся от собеседницы и направился по коридору в свою аудиторию. Марвел даже не успела ничего сказать в свое оправдание. Да он бы ее и не услышал. Ведь юноша с первой встречи был настроен против нее.
Перед обедом Марвел вызвали в цех мехадов. Там на полу полицейские разложили оплавленные и почерневшие от огня обломки воздушного судна. В цехе находились стражи порядка во главе с лером Дюршаком. Здесь Марвел заметила декана Моргана и Фредерика Эштона. Рядом
