— Очень даже! — опять встрял нахальный маг, в упор не понимающий, что ему здесь не место. — Она больше ничего не сказала?
— Нет, — помолчав немного и умерив раздражение, растущее с каждой минутой общения с этим типом, выдавил из себя Рэймонд.
Киану окинул его насмешливым взглядом, отставил чашку, которую вертел в руках и рассматривал то так, то этак, и поклонился чуть издевательски.
— Тогда мой долг поговорить с почтенной леди незамедлительно!
— Скатертью дорожка! — Пусть еще поживет, рыжая прохвостина!
— Я вас провожу! — встрепенулась Флоренс, но Элингтон, не вставая с кресла, произнес едва слышно:
— Прошу тебя, побудь со мной еще немного…
ГЛАВА 10
Добро помнят долго…
Усталость сковывает тело, после ужина оно жаждет лишь отдыха. Монахи проводят гостя в узкую келью, похожую на гроб. Верзила, что встретил его у ворот, с перекошенным от вежливости лицом предлагает рыцарю присоединиться к молитвам, и отказ его совсем не огорчает.
Но сон не приходит. Рыцарь вытягивается на жестком ложе, не снимая сапог и плаща, смотрит на каменный потолок. Прислушивается. Далеко завывает ветер, разнося по болотам колкие снежинки. На стенах проступает иней, проявляя странные узоры, похожие то ли на тронутые морозом еловые лапы, то ли искаженные криком лица с черными провалами вместо глаз.
Что будет, когда догорит огарок свечи в глиняной плошке? Придет тьма, и холод возьмет свою дань.
Скрипит дверь, и в келью прошмыгивает чумазый мальчишка-конюх. Мак-Грегор смотрит внимательно на нескладного подростка, и ему на мгновение становится стыдно, что он схватился за меч. Не пристало рыцарю сражаться с безоружным дитя. Хотя видел он таких деток! На поле битвы они уже вполне могли управляться с нетяжелым мечом или луком.
— Если с моей лошадью что-нибудь случилось, — с угрозой начинает он, — я выпорю тебя так, что ни одного живого места не останется.
И сам удивляется, как непривычно хрипло звучит голос. И как приятно хоть что-то живое услышать. Человеческое.
— Мой господин! Вам нужно уезжать отсюда! Сейчас же!
Если бы мальчишка сказал «бежать», то Мак-Грегор не двинулся бы с места. Ибо презирает бегство и трусость.
— Вы в опасности! — На чумазом лице сверкают огромные темные глаза без намека на страх. И на уважение. Пороли его в детстве мало!
— Не в большей, чем на болотах! — С какой стати ему верить какому-то безродному? Рыцарь опять принимается рассматривать потолок. А каменная кладка свежая. Но кто ж строит в преддверии зимы?
— Вы не правы, мой господин! Попробуйте выйти из кельи, и все поймете!
Мужчина, еще не потерявший надежду заснуть, подавляет в себе раздражение и встает с жесткого ложа с одной-единственной мыслью выбросить гадкого отрока за дверь. Или заняться его воспитанием.
Но дверь невозможно открыть. Глаза видят надежное крепкое дерево, металлическую лапу вместо ручки, щеколду, сучки на дубовых досках. А руки ощущают гладкий холод камня, мертвой и неторопливой хваткой цепляющийся за пальцы.
Магия искрами взвивается в ладонях, сбрасывая иллюзию. Нет в этой келье ни входа ни выхода. Нет окна, постели и огарка свечи. Мак-Грегор стоит в узком каменном мешке, два шага в длину, шаг в ширину.
Меч прыгает в одну руку, в то время как второй пленник хватает мальчишку за горло и прижимает к стене своей тюрьмы.
— Могилы, рыцарь, могилы. — Крепкая ладонь сдавливает тонкое горло, но болтать и читать мысли заморышу не мешает. — Или ты еще не понял, что тебя похоронили?
— Кто ты? И как сюда попал?
— Хоть бы раз спросили что-нибудь иное, а? — закатывает глаза мальчишка, который вблизи выглядит… старше. А в следующий миг сильного мужчину отбрасывает в сторону теплой волной воздуха. — Еще раз повторяю и объясняю: или я тебе помогаю выбраться, или до утра ты умрешь. А новый монастырь, который тут строится, получит еще одну жертву, чтобы стоял веками и чтобы болотники не мешали святым людям молитвы творить! А то ни днем ни ночью от них покоя нет!
— До утра дожить надо!
— Не волнуйся, я не делаю ничего даром и попрошу всего лишь малость. — Рука рыцаря дергается к сумке с драгоценностями, а «мальчик» понятливо усмехнулся. — Я не возьму твои сокровища, слово даю! То, что я потребую, ты не ценишь!
— Тогда выведи меня отсюда на конюшню! Чтоб я уехал как можно скорее!
— О! Это дело! — Довольный заморыш потирает руки, а затем касается пальцами стены. Камни один за другим с едва различимым шелестом отъезжают в стороны, образуя темный зев прохода. Мальчик пародирует церемониальный поклон. — Прошу!
— Только после вас. — Рыцарь хватает нежданного помощника за шиворот и швыряет в проход. Лишь затем проходит сам.
Они в молчании идут по узким коридорам, мимо трапезной, молитвенной, откуда доносится неразборчивое бормотание.
Из конюшни мальчик выводит жеребца с ошалелыми глазами, открывает ворота без скрипа петель. Мак-Грегор вскакивает в седло, похлопывает по сумке, проверяя свои сокровища.
— Так что ты хотел, гаденыш? — Рыцарю все равно, что случится с маленьким магом. Убьют ли его, принесут в жертву или придумают изощренные пытки. Если он попросит взять его с собой, то болото всегда примет еще одно тело. У Мак-Грегора, посланца королевы, есть цель, он должен доставить деньги и драгоценности, от чего зависела независимость его родных гор. Размениваться на мелочи вроде благодарности спасителю — зря терять время и силы.
— Твою старшую дочь. — Ощерив в улыбке острые зубы, черноволосый мальчишка отпускает поводья и бьет лошадь по крупу. Та уносит рыцаря прочь из недостроенного монастыря.
Что ж, думает Мак-Грегор, легко отделался. Его старшая дочь обладает слабой, плохо контролируемой магией неясных цветов. Замуж ее выдать будет сложно, тем более с ее-то увлечением новой религией, которая не очень и безобидная. Так что безродный окажет ему еще одну услугу. Не затягивал бы только с требованием оплаты.
Но это потом! А сейчас впереди равнина. Серая. Бесконечная. Вечная.
Леди Дорис маг нашел в библиотеке. Она, сияя, как напитанный магией золотой соверен, стояла в центре огромного зала и задорным голосом вещала племянницам и вездесущему Моро о снизошедшем на нее откровении. Источник снисхождения сего откровения летал под потолком где-то на уровне второго этажа и старательно делал вид, что он тут ни при чем. Ему, например, жутко интересен старинный гобелен с изображением охоты.
— Вы себе представить не можете, насколько прекрасны те сокровища! — в очередной раз взвизгнула медиум и в экстазе прикрыла глаза.
— Вполне возможно, тетушка, — мрачно буркнула Элиф, которая против чудаковатой леди ничего не имела. До тех пор, пока та не решила испортить им традиционное рождественское развлечение. — А вы не хотите помочь на кухне? Или с Ливи посидеть? — Заметив вошедшего Киану, художница тяжело вздохнула. — А, вот и вы! Леди Дорис хочет помочь нам отыскать клад, мы вас ждали.
Задумчивая Эмилия кивнула, рассеянно накручивая на палец тугой
